Сергей Павлов - Чердак Вселенной. Повести

- Здравствуй… - говорит она, и я ее понимаю.

- Здравствуй…

Я снова прикрываю веки. Мираж? Видение?

Нет, она не исчезла. Она по-прежнему стоит передо мной и с интересом меня разглядывает. На ней легкое светлое платье из какой-то пенящейся ткани. К ее ногам робко прижалась маленькая белая лань.

- Кто ты, путник?

Она говорит не так, как говорят люди, но почему я понимаю ее?

- Я - сын Земли. Ищу своих друзей.

- Мы с Лимой - твои друзья. Но ты искал не нас?

- Нет.

- Кто такие те, кого ты ищешь?

- Мои товарищи… Люди.

Вокруг нее медленно кружит серебристо-матовый шарик.

- Я не такая, как люди?

Я вижу, с каким волнением она ожидает ответа. Голубые звезды издают тонкий тающий звук. Это похоже на озвученное мерцание льдинок…

- Не знаю… - наконец отвечаю я. Чувствую свою неловкость. - Это ты пела? Твой голос много рассказал мне о тебе.

Синие глаза погрустнели. Странные, неземные глаза - сплошная радужка…

- Я хочу быть такой же, как люди.

Матовый шарик дрогнул, покрылся блестками и описал замысловатую кривую.

- Как зовут тебя, незнакомка?

Она произнесла что-то, очень похожее на земное имя Майя.

- Майя - это значит Мечта. Ты красивая, Майя. Когда-нибудь люди станут такими, как ты…

- Спасибо тебе, сын Земли.

Четыре тороида плавно вращаются над нашими головами.

- Как называется мир, в котором мы находимся, Майя?

Она ответила, мне послышалось: «Гелиана».

- Гелиана?.. В этом слове есть знакомый мне слог.

- Я знаю. Миолмы общения правильно переводят мои слова. - Она показала рукой на торы.

Понятно: миолмы общения просто-напросто внушают мне смысл слов, сказанных на незнакомом языке. Я с уважением смотрю на торы, тяну к ним руку. Кольца, вздрагивая, отплывают.

- Они недоступны осязанию, - говорит Майя. - Миолмы никогда не позволят коснуться себя - это опасно.

Мне как-то не по себе.

- А эти горы, этот снег тоже недоступны осязанию?

- Снег?.. - На лице Майи любопытство и озабоченность. - Ты видишь то, что хотел увидеть. Я даже не знаю, что видят твои глаза. Должно быть, что-то прекрасное…

Вот как!.. Неуверенно протягиваю руку, чтобы коснуться ее. Но не коснулся. Мне страшно встретить пустоту. Девушка понимающе улыбается и берет меня за руку. Если бы она знала, как мне приятно гладить ее маленькую, теплую ладонь!..

- Я дам тебе другое зрение, и ты увидишь мой мир, - говорит она.

Матовый шарик делится на два поменьше. Один из них покидает свою орбиту и кружится возле меня. Сначала это кружение казалось назойливым, но скоро я перестаю замечать его.

Синева дневного неба быстро тускнеет. С горных вершин сползают снега, обнажаются острые грани. Не горы, а какие-то правильные пирамиды. Над горизонтом вспыхивает красное полукружие.

- Ты начинаешь видеть мой мир, - как бы издалека доносится голос Майи.

Все окружающее постепенно меняет цветовые тона: фиолетовые, голубые, зеленые меркнут; оранжевые, красные разгораются. На гранях пирамид ползут отражения ломаных дуг. Дорога теряет свою голубую прозрачность, приобретает ярко-малиновый цвет и расползается множеством плоских фигур. Я стою и растерянно озираюсь вокруг, ошеломленный внезапностью появления каких-то больших предметов, похожих на пурпурные орхидеи. Надо мной нависли колокола прозрачных лилий. Их серповидные стеклянные лепестки отражают мириады огней. На длинных стебельках раскачиваются причудливые чаши, наполненные бледно-лиловым сиянием. Очень трудно остановить свой взгляд на чем-то одном! Все кругом в беспрестанном движении, неуловимым образом приобретает новые формы, цвета и размеры. Лишь только ярко-красные торы по-прежнему вращаются парами. Они, словно играя, обмениваются туманными сгустками, и в этой игре определенно есть какая-то закономерность…

- Тебе здесь нравится? - слышу я голос Майи.

Оглядываюсь… и не узнаю ее. Волосы уже не белые, а красноватые, с медным отливом. Глаза источают яркую, пронзительную синеву, и мне чудится, что, если она их прикроет ресницами, все вокруг должно потускнеть и угаснуть; пылающая чешуя ее платья резко оттеняет матовую гладь обнаженных рук и плеч, звезды сияют рубинами. Она кажется мне выше, чем была. Наверное, из-за того, что изменилась осанка. В каждом ее движении, внешне спокойном и плавном, ощущается сдерживаемый порыв. Но нет, пламени нельзя приказать: стой, замри! Пламя остается пламенем…

- Да, мне нравится твой чудесный сад.

- Это не сад, это - Гелиана. Я не могу тебе объяснить так сразу… -задумчиво произносит она.

И я ей поверил.

- Ты одна здесь… в своей Гелиане?

- А Лима? Разве она не со мной?

- Я спрашиваю о тех, кто подобен тебе.

- Да, здесь я одна. Но теперь пришел ты, сын Земли. Я ждала тебя… Долго ждала.

И я опять поверил ей. Чувствую: она знает что-то, касающееся меня, пришельца из другого мира. И я не спрашиваю ни о чем, потому что не знаю, как велико расстояние, отделяющее ее от меня, но смутно догадываюсь, что оно огромно.

- Пойдем. Ты увидишь больше, чем видел.

И она повела меня за собой.

Перед нами с музыкальным звоном раздвигаются прозрачные лепестки лилий, пропуская в гулкие стеклянные залы без потолков и сводов. Я то и дело останавливаюсь, разглядывая сложные узоры световых рисунков, щупаю граненые формы диковинных предметов, которые видоизменяются от одного прикосновения, смотрю на свое собственное отражение, волшебно оживающее в перспективе, любуюсь трепетными веерами красных лучей. Странно, во всем этом буйстве живых красок и ошеломляющем разнообразии форм почти нет симметрии в строгом понимании этого слова. Но в то же время я не могу не дивиться гармоничной соразмерности того, что не в состоянии себе объяснить и что, по-видимому, имеет какой-то скрытый смысл. Что же это такое? Волшебный сплав искусства и техники или что-то еще более сложное - новая ступень в развитии материи, недоступная моему пониманию?..

Хрустальные серпы звонко смыкаются за нами, роняя рубиновые искры. Быстроногая Лима, точно солнечный зайчик, убегает далеко вперед, теряясь в красноватом мареве. Неуклюжие торы вежливо уступают нам дорогу, посылая вслед рулоны оранжевой дымки. Время от времени матовые шарики улетают от нас, приближаются к тороидам, быстро наматывают спиральные витки по кольцу и возвращаются обратно. Какова их природа?.. Дорого бы я дал, чтобы узнать обо всем этом подробнее.

- О чем ты задумался, сын Земли?

- Мне не очень понятно, почему ты одна. Это меня удивляет.

Майя минуту размышляет над моими словами. Потом говорит:

- Мой мир большой, и нас в нем много. Гелиана - лишь маленькая часть моего мира… И здесь я одна. Так надо.

- Как называется мир, откуда ты пришла?

- Туанолла.

- Сколько солнц в этом мире?