Иван Ефремов - Туманность Андромеды. Час Быка

Мвен Мас вскочил и уперся руками в массивный стол так, что захрустели суставы.

Сроки пересылки в миллионы лет, недоступные для десятков тысяч поколений, означающих убийственное для сознания «никогда» даже для отдаленнейших потомков, могли бы исчезнуть от взмаха волшебной палочки. Эта палочка – открытие Рен Боза и их совместный опыт.

Невообразимо далекие точки Вселенной окажутся на расстоянии протянутой руки!

Древние астрономы считали галактики разбегающимися в разные стороны. Свет, проходивший в земные телескопы от далеких звездных островов, был изменен – световые колебания удлинялись, преобразуясь в красные волны. Это покраснение света свидетельствовало об удалении галактик от наблюдателя. Люди прошлого привыкли воспринимать явления односторонне и прямолинейно – они создали теорию разбегающейся или взрывающейся Вселенной, еще не понимая, что видят одну сторону великого процесса разрушения и созидания. Именно одна лишь сторона – рассеяния и разрушения, то есть переход энергии на низшие уровни по второму закону термодинамики, воспринималась нашими чувствами и построенными для усиления этих чувств приборами. Другая же сторона – накопления, собирания и созидания – не ощущалась людьми, так как сама жизнь черпала свою силу из энергии, рассеиваемой звездами-солнцами, и соответственно этому образовалось наше восприятие окружающего мира. Однако могучий мозг человека проник и в эти скрытые от нас процессы созидания миров в нашей Вселенной. Но в те давние времена казалось, что чем дальше от Земли находилась какая-нибудь галактика, тем большую скорость удаления она показывала. С углублением в пространство дело дошло до близких к свету скоростей галактик. Пределом видимой Вселенной стало то расстояние, с которого галактики казались бы достигшими скорости света – действительно никакого света мы бы от них не получили и никогда не смогли бы их увидеть. Теперь мы знаем причины покраснения света далеких галактик. Их не одна. От далеких звездных островов до нас доходит только свет, испускаемый их яркими центрами. Эти колоссальные массы материи окружены кольцевыми электромагнитными полями, очень сильно воздействующими на лучи света не только своей мощностью, но и протяженностью, накапливающей замедление световых колебаний, которые становятся более длинными красными волнами. Астрономы давно знали, что свет от очень плотных звезд краснеет, линии спектра смещаются к красному концу и звезда кажется удаляющейся, как, например, вторая составляющая Сириуса – белый карлик Сириус Б. Чем дальше галактика, тем больше централизуется достигающее до нас излучение и тем сильнее смещение к красному концу спектра.

С другой стороны, световые волны в очень далеком пути по пространству «раскачиваются», и кванты света теряют часть энергии. Теперь это явление изучено – красные волны могут быть и усталыми, «старыми» волнами обычного света. Даже всепроникающие световые волны «стареют», пробегая немыслимые расстояния. Какая же надежда преодолеть его человеку, если не наступить на само тяготение его противоположностью, как то следует из математики Рен Боза?

Нет, уменьшилась тревога. Он прав, производя небывалый опыт!

Мвен Мас, как всегда, вышел на балкон обсерватории и принялся быстро расхаживать. В утомленных глазах еще светились далекие галактики, славшие к Земле волны красного света как сигналы о помощи, призывы к всепобеждающей мысли человека. Мвен Мас засмеялся тихо и уверенно. Эти красные лучи станут так же близки человеку, как те, что обдавали красным светом жизни тело Чары Нанди на празднике Пламенных Чаш, Чары, неожиданно явившейся к нему медной дочерью звезды Эпсилон Тукана, девушкой его грез.

И он ориентирует вектор Рен Боза именно на Эпсилон Тукана уже не только в надежде увидеть прекрасный мир, но и в честь ее – его земной представительницы!

Четыреста десятая школа третьего цикла находилась на юге Ирландии. Широкие поля, виноградники и купы дубов спускались от зеленых холмов к морю. Веда Конг и Эвда Наль приехали в час занятий и медленно шли по кольцевому коридору, обегавшему учебные комнаты, развернутые по периметру круглого здания. Был пасмурный день с мелким дождем, и занятия шли в помещениях, а не на лужайках под деревьями, как обычно.

Веда Конг, почувствовавшая себя девчонкой-школьницей, кралась и подслушивала у входов, устроенных, как в большинстве школ, без дверей, с выступами стен, кулисообразно заходившими друг за друга. Эвда Наль вошла в игру. Женщины осторожно заглядывали в классы, стараясь найти дочь Эвды и остаться незамеченными.

В первой комнате они обнаружили начерченный во всю стену синим мелом вектор, окруженный спиралью, разворачивавшейся вдоль него. Два участка спирали были окружены поперечными эллипсами с вписанной в них системой прямоугольных координат.

– Биполярная математика! – с шутливым ужасом воскликнула Веда.

– Здесь что-то большее! Подождем минуту, – возразила Эвда.

– Теперь, когда мы познакомились с теневыми функциями кохлеарного, то есть спирального поступательного движения, возникающими по вектору, – объяснял пожилой преподаватель с глубоко посаженными горящими глазами, – мы подходим к понятию «репагулярное исчисление». Название исчисления – от древнего латинского слова, означавшего «преграда, запор», точнее, переход одного качества в другое, взятый в двустороннем аспекте. – Преподаватель показал на широкий эллипс поперек спирали. – Иными словами, математическое исследование взаимопереходящих явлений.

Веда Конг скрылась за выступом, утащив подругу за руку.

– Это новое! Из той области, о которой толковал ваш Рен Боз на морском берегу.

– Школа всегда дает ученикам самое новое, постоянно отбрасывая старое. Если новое поколение будет повторять устарелые понятия, то как мы обеспечим быстрое движение вперед? И без того на передачу эстафеты знания детям уходит так бесконечно много времени. Десятки лет пройдут, пока ребенок станет полноценно образованным, годным к исполнению гигантских дел. Эта пульсация поколений, где шаг вперед и девять десятых назад – назад, пока растет и обучается смена, – самый тяжелый для человека биологический закон смерти и возрождения. Многое из того, что мы учили в области математики, физики и биологии, устарело. Другое дело – ваша история: эта стареет медленнее, так как сама очень стара.

Они заглянули в другую комнату. Стоявшая спиной преподавательница и увлеченные лекцией школьники ничего не заметили. Здесь были рослые юноши и девушки по семнадцати лет. Их порозовевшие щеки говорили, насколько захвачены они уроком.