Сергей Павлов - Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты

— Можешь не отвечать, — сказал Аверьян. — Теперь и младенцу понятно: Внешний Приемник выдал первый сигнал готовности к работе в режиме дальнодействия. Я угадал?

Андрей опять промолчал. Не потому, что собирался скрывать от кого бы то ни было полученную от Марта свежую информацию, а лишь потому, что перед дальней дорогой не было настроения говорить о дальней дороге. Даже если эта дорога звездная. Раньше о полетах к звездам он и мечтать не мог — пределом мечтаний было Дальнее Внеземелье, — и предложение Марта возглавить Первую Звездную экспедицию застало его врасплох. Внезапное предложение Марта ошеломило его: он не знал, радоваться или огорчаться. Но, с другой стороны, уже было ясно, что участвовать в Первой Звездной ему придется независимо от собственного желания. И остальным экзотам придется — все уже понимали, что в целях безопасности человеческой цивилизации Земля не может, не должна принимать в свое лоно шесть с половиной сотен экзотов…

— Младенцу ясно, — повторил Копаев, что–то переключив на подлокотнике, — кончилось наше житье–бытье у Япета. Прощай, мой табор… Смотри внимательно — даю одну из компактных стай твоих эйвов крупным планом. Что скажешь?

— А что я должен говорить? — спросил Андрей, разглядывая стаю. В центре стаи эйвы слепились в огромную, неравномерную по толщине, слегка изогнутую платформу. — Хочешь дать мне понять, что центральное скопление похоже на кисть руки в скафандровой перчатке, вид с ребра?

— Почему “похоже”? Это и есть слепленная из эйвов кисть руки в скафандровой перчатке.

— Ну и что? Я видел там и другие детали скафандра “Снегирь”, слепленные из сотен или тысяч эйвов.

— А целиком “Снегирей” ты там не видел? Вот полюбуйся.

Копаев дал резкое увеличение одного из участков первого витка спирали УФС. Андрей обомлел.

Покрытая синеватой “окалиной” поверхность участка изобиловала прямоугольными рвами и холмами, очень похожими на полуразрушенные ступенчатые пирамиды, и многие из холмов служили постаментами для темно–синих скульптур — тоже в основном полуразрушенных. Уцелевшие изваяния “Снегирей” торчали на краю совершенно прямого обрыва. Вразброс. Как истуканы острова Пасхи.

— Рост “Снегирьков” — порядка трех километров, — сообщил Аверьян.

— Да, — пробормотал Андрей, — впечатляет…

Над участком средоточия скульптур висело серебристо–голубоватое облако разрозненных эйвов.

— Тебе не кажется, что мы наблюдаем процесс саморазрушения спирали? — спросил Копаев.

— Ты так уверенно задал этот вопрос, как будто процесс саморазрушения колонии не вызывает у тебя никаких сомнений.

— Не вызывает, — подтвердил Копаев, давая увеличение диаметрально противоположного участка. — Вот видишь, везде то же самое. Твой видеомонитор запечатлел трагедию сообщества эйвов.

— Как это понимать?..

— Как недвусмысленную констатацию того обстоятельства, что наше вторжение серьезно повредило основной механизм жизнеобеспечения колонии инозвездных тварей. И, боюсь, это необратимо. Колония агонизирует, Андрей… По крайней мере мне так кажется.

— Ах тебе кажется, вот оно что!.. — Андрей почувствовал острое желание оказаться с Копаевым наедине в веревочном квадрате ринга.

— Остынь, — спокойно проговорил Аверьян. — Ведь не будешь ты отрицать, что широкомасштабное слипание безмозглых тварей в скафандрообразные скульптуры — это наверняка проявление массового экзотизма в их беззащитной среде? Представляешь себе, о чем речь? Массовый экзотизм! У нас — единичный, а у них — массовый! То, что оставило на теле земной цивилизации небольшую, хотя и достаточно болезненную царапину, нанесло смертельную рану их стихийно скрученному в спираль безмозглому скопищу.

— Выдумываешь, — неуверенно пробормотал Андрей.

Копаев скомандовал автоматике Форума высветлить сферообраз. Андрей поискал глазами участок Япета с белесым куполом темпор–объекта, нахмурился. То, что еще вчера представляло собой идеально гладкую светлую полусферу, сейчас походило на грязно–серый, неровно осевший остаток тающего сугроба…

— Механизм жизнеобеспечения колонии эйвов серьезно поврежден, — повторил Копаев. — Ты выполнил миссию не только разведчика, но и спасителя лун Внеземелья. Япет, во всяком случае, спасен — здешнему темпор–объекту можно смело заказывать реквием.

— По моей вине гибнет чужая преджизнь?.. — проговорил Андрей, глядя на Аверьяна и втайне надеясь, что бывший функционер МУКБОПа хоть что–нибудь возразит. — А может быть, дело обстоит еще серьезнее — гибнет предтеча инозвездной цивилизации?..

— Успокойся, — возразил Аверьян. — Мы, земляне, были вынуждены защищаться. И потом… кто сказал, что эта спираль — единственная колония в том районе? Кстати, я хотел бы предложить твоему вниманию одну любопытную панораму… Может, ты ее объяснишь?..

Сначала Андрей не понял, что за “панораму” Копаев высветил на сфероэкране: пестрый, разноцветный мир, во всех направлениях пронизанный блестящими нитями… Однако, заметив на концах некоторых нитей темные прямоугольнички, вдруг догадался:

— Эйвы! Не имею представления, где, в какой среде сделана видеозапись, но это — эйвы. То есть — половинки эйвов…

— Эта видеозапись сделана с помощью микроскопа. Ты видишь микроскопические половинки эйвов, обнаруженные медикологами в плазме крови экзотов. Хочешь спросить, почему это не было обнаружено сразу? Потому что половинки эйвов цепко держатся в теле экзота, и в результате взятая на анализ кровь ничем не отличалась от крови нормального человека. Разве только — повышенным содержанием гормонов. Ведь экзот потому и обладает экзотическими свойствами, что блестящее вещество эйвов резко стимулирует почти все жизненные процессы. Кстати, это странное вещество способно оказывать воздействие не только на живую материю — даже металлы оно заставляет менять физические свойства.

— А может быть, в параллель с разрушением темпор–объекта уже идет процесс разрушения чужеродного стимулятора?..

— Была такая гипотеза.

— И что же?..

— Не подтвердилась. У нас внутри ничего не меняется. Видно, так и придется свой век доживать… А “век” наш, как утверждают специалисты, будет порядка полтысячи лет. По крайней мере лет по триста–четыреста нам с тобой гарантировано.

Андрей присвистнул.

— Откровенность за откровенность — сказал Копаев. — Получен сигнал дальнодействия?

— Да.

— На каком уже расстоянии Внешний Приемник?

— 250 тысяч астрономических единиц.

— Итак, до Проксимы Центавра осталось около 20 тысяч… Далековато будет добираться нам до нового своего светила.

— Март говорит, что с переброской лучше не тянуть. На большом расстоянии у темпорологов могут возникнуть свои осложнения.