Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

По его тону я понял, что спорить и убеждать его бесполезно, и потому в качестве компромисса решил отправить обратно Вулу. Я наспех черкнул записку, которую положил в маленький металлический контейнер и повесил ему на шею.

Затем я приказал преданному псу найти в Гелиуме Карториса, и хотя между пещерами и столицей лежали полмира и бесчисленные опасности, мне было известно, что Вула сделает все возможное, чтобы исполнить мою волю.

Природа наградила его изумительной скоростью и выносливостью, а еще страшной яростью, которая помогла бы ему справиться с любым врагом на пути; острый ум и удивительные инстинкты Вулы также были залогом успешного завершения миссии.

Конечно, могучий зверь с огромной неохотой повернулся, чтобы уйти ради выполнения моего приказа. Тут уж я не удержался и обнял его за мощную шею. Он потерся об меня щекой и секундой позже уже мчался через Гнилые пещеры к выходу.

В своей записке Карторису я составил точные указания на тот счет, где расположены пещеры, объяснил, зачем нужно найти вход в долину по другую их сторону, и предупредил, чтобы он ни при каких обстоятельствах не пытался преодолеть ледяной барьер на воздушных кораблях. Я написал ему, что пока не заглядывал дальше восьмой пещеры, однако выражал уверенность, что где-то за ледяной стеной находится его мать, попавшая в лапы Матаи Шанга, и, возможно, там же найдутся его пропавшие без вести дед и прадед, если они живы.

Далее я советовал Карторису обратиться к Кулану Титу и сыну Тувана Дина с просьбой дать воинов и корабли, чтобы войско могло быть воистину грозным и добиться успеха с первым же ударом.

«И, – завершил я письмо, – было бы прекрасно, если бы ты успел связаться еще и с Тарсом Таркасом. Коль я доживу до того времени, когда ты сюда доберешься, для меня не будет большего удовольствия, чем еще раз сразиться с врагами плечом к плечу с моим старым другом».

Когда Вула нас оставил, мы с Туваном Дином, затаившись в седьмой пещере, так и эдак обсудили разные варианты предстоящего нам похода через восьмую пещеру. С нашего места было видно, как драка между аптами постепенно затихает и многие из них, нажравшись, успокоились и улеглись спать.

Вскоре стало понятно, что немного погодя все эти свирепые монстры мирно заснут, а следовательно, у нас появится возможность пересечь их логово, хотя и с немалым риском.

Твари одна за другой растягивались на кучах гниющей плоти, что покрывала пол берлоги, и наконец остался лишь один бодрствующий апт. Огромная зверюга беспокойно бродила из угла в угол, обнюхивая спящих и мерзкую массу под ногами.

Время от времени тварь останавливалась и пристально всматривалась то в один выход из пещеры, то в другой. Все поведение зверя говорило о том, что он сторожит покой своей стаи.

В конце концов пришлось поверить, что он не заснет, пока спят другие, и потому мы принялись соображать, как бы нам одурачить его. Я предложил Тувану Дину некий план, который казался ничуть не хуже прочих.

В итоге мой товарищ прижался к стене рядом с входом в восьмую пещеру, а я намеренно высунулся из-за угла, когда сторож глянул в нашу сторону. Потом я прыгнул к другой стороне проема и тоже встал у стены.

Без единого звука огромный зверь поспешил к седьмой пещере, чтобы проверить, что за наглое существо могло проникнуть так глубоко в его обитель.

Когда он сунул голову в узкую щель, что соединяла две пещеры, его уже ожидал длинный меч, и прежде, чем тварь успела испустить крик, ее срубленная голова покатилась к нашим ногам.

Мы быстро заглянули в восьмую пещеру – ни один из аптов не шелохнулся. Перебравшись через тушу убитого зверя, что преграждала нам дорогу, мы с Туваном Дином с опаской вошли на запретную и опасную территорию.

Мы тихо и осторожно ползли, словно улитки, среди гигантских тел. Было слышно лишь сопение спящих тварей, перемежаемое звуками нашего дыхания да хлюпаньем ног по зловонной жиже.

На полпути через пещеру один из могучих зверей беспокойно дернулся в то самое мгновение, когда я занес ногу над его головой, чтобы перешагнуть через нее.

Я замер не дыша, балансируя на одной ноге, поскольку не осмеливался шевельнуть ни единой мышцей. В правой руке я держал острый короткий меч, острие которого застыло в дюйме от густого меха прямо напротив сердца дикого существа.

Наконец апт расслабился, вздохнул, как будто страшный сон миновал, и снова задышал ровно, спокойно. Я аккуратно опустил ногу по другую сторону его головы и сразу же перенес на нее вес своего тела.

Туван Дин шел за мной след в след, и вот уже мы очутились у второго выхода из пещеры, целые и невредимые, никем не замеченные.

Гнилые пещеры состоят из двадцати семи соединяющихся между собой подземных пустот и выглядят так, словно в незапамятные времена их создала вода, будто некая могучая река пробивалась здесь на юг, сломив сопротивление окружающей приполярную область стены из скал и льда.

Мы с Туваном Дином прошли через оставшиеся девятнадцать пещер уже без приключений.

Впоследствии мы узнали, что только раз в месяц можно найти всех аптов Гнилых пещер в одном месте.

В другое время они бродят поодиночке или парами по всему подземелью, так что двум мужчинам было бы просто невозможно миновать все двадцать семь звеньев опасного пути, не встретив апта почти в каждой из пещер. Но раз в месяц твари спят целый день, и благосклонная к нам фортуна привела нас к полярному барьеру именно в такой момент.

И вот последняя пещера осталась позади, и мы очутились на пустынной равнине, покрытой снегом и льдом, однако увидели там и отличную дорогу, ведшую на север. Она была усыпана камнями, как и с южной стороны барьера, и прекрасно просматривалась далеко вперед.

Через пару часов мы обогнули гигантские валуны, за которыми начинался крутой спуск в долину.

И тут же впереди показались шестеро парней довольно дикого вида, с черными бородами и кожей цвета зрелого лимона.

– Желтый народ Барсума! – выдохнул Туван Дин, будто не веря собственным глазам.

Но раса, которую мы ожидали найти в этой далекой и недоступной земле, действительно существовала.

Мы попятились за валуны, чтобы понаблюдать за небольшим отрядом, остановившимся у основания скалы; желтокожие стояли спиной к нам.

Один из бородатых выглядывал через верхний край гранитной груды, словно наблюдая за кем-то, подходившим с другой стороны.

Вскоре объект его пристального внимания оказался в поле моего зрения, и я увидел, что это еще один желтокожий человек. На чужеземцах были великолепные меха – на шестерых бородачах красовались черно-желтые полосатые шкуры орлука, тот, кого они поджидали, кутался в белоснежный мех апта.