Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

Под сияющими лучами двух прекрасных марсианских лун вся картина представала с полной отчетливостью.

Светловолосые и белокожие ферны с отчаянной храбростью сражались с чернокожими врагами… Прямо на яркой цветочной клумбе топталась кучка бойцов. Изогнутая сабля черного человека вонзилась в сердце ферна, и поверженный противник упал у постамента изумительной статуи, вырезанной из цельного рубина. Десяток фернов насел на одинокого пирата, прижав его спиной к изумрудной скамье, чья блистающая поверхность странного, но прекрасного барсумианского дизайна была инкрустирована бриллиантами.

В стороне от сражения укрылись я, Тувия и таркианин. Волны битвы не докатывались до нас, но время от времени бойцы оказывались довольно близко, и я мог как следует их рассмотреть.

В особенности меня интересовали черные пираты. Во время моей прошлой жизни на Марсе до меня доходили смутные слухи о них, скорее даже легенды, но я никогда не видел пиратов и не разговаривал с теми, кто встречал их на своем пути.

Если верить мифам, обитали они на меньшей из лун, откуда спускались изредка на Барсум и творили чудовищные злодеяния. А потом уходили, увозя с собой оружие, снаряжение и юных дев. И этих пленниц, по слухам, пираты приносили в жертву некоему страшному богу во время оргий, а затем поедали их.

Теперь мне представилась прекрасная возможность рассмотреть незнакомых воинов, когда в пылу борьбы они приближались ко мне. Это были крупные люди, пожалуй, шести и более футов ростом. Их отличали правильные и очень красивые черты; большие, слегка раскосые глаза с очень черными зрачками и чрезвычайно белыми и чистыми белками придавали лицам несколько хитрое выражение. Телосложение было таким же, как у фернов, краснокожих марсиан и у меня самого. Разве что кожа выглядела как полированный эбонит, и пусть это странно звучит в устах южанина, но черный цвет кожи лишь усиливал редкостную красоту пришельцев.

Но если они и обладали божественными телами, сердца у них явно были противоположной природы. Я никогда не видывал такой кровожадности, как у этих свалившихся с неба демонов, что вели безумную битву с фернами.

По всему саду валялись зловещие флаеры, которые ферны, по непонятным причинам, не пытались уничтожить. Время от времени какой-нибудь черный воин выбегал из храма с молодой женщиной на руках. И тут же прыгал в свое воздушное судно, а товарищи прикрывали его отлет.

Ферны же, со своей стороны, пытались спасти девушку, и тут начиналась свистопляска и мясорубка под оглушительные вопли, как будто бились исчадия ада во плоти.

Но черные пираты Барсума, похоже, каждый раз одерживали победу, и девушка, каким-то чудом не пострадавшая, уносилась во тьму на палубе стремительного воздушного суденышка.

Шум битвы, подобной той, которую наблюдали мы, доносился со всех сторон, и Тувия объяснила мне, что нападения черных пиратов обычно происходят одновременно во всех владениях фернов, широкой лентой опоясывающих долину Дор по склонам гор Оц.

Когда бои рядом с нами поутихли, Тувия повернулась ко мне и сказала:

– Теперь ты понимаешь, о принц, зачем тысячи воинов охраняют священных фернов днем и ночью? Эта бойня всего лишь повторение того, что я наблюдала уже пару десятков раз за пятнадцать лет плена. С незапамятных времен черные пираты Барсума охотятся на священных фернов. И хотя они никогда не доводят дело до конца, как можно было бы предположить, видя, что это в их силах, расе фернов все же грозит истребление. Хотя похоже на то, что черные пираты на Барсуме просто забавляются: они утоляют свою жажду битвы и заодно собирают для себя игрушки – оружие, снаряжение и пленников.

– Но почему ферны не громят пиратские флаеры? – спросил я. – Они могли бы очень быстро прекратить подобные нападения или, по крайней мере, напугать чернокожих, поубавить у них дерзости. Смотри, ведь их челноки лежат безо всякой охраны, как будто дома в ангаре.

– Ферны не осмеливаются на такое. Много веков назад они пытались сделать это, но на следующую ночь прилетела тысяча пиратских военных кораблей и целую луну кружила над горами Оц, обрушивая на храмы, сады и дворы тонны снарядов. Оставшиеся в живых попрятались в подземных галереях. Ферны знают, что они живут лишь с молчаливого согласия черных людей. В тот раз их почти полностью перебили, и никто уже не рискует трогать челноки.

Как только Тувия умолкла, в конфликт вмешались новые участники. Они появились неожиданно и для фернов, и для пиратов.

Огромные банхи, которых выпустили в сад, поначалу явно испугались шума битвы: криков, выстрелов и взрывов бомб. Но теперь хищники, похоже, очень разозлились из-за непрекращающегося грохота и возбудились от запаха свежей крови. Внезапно один из них выскочил из-за невысоких кустов прямо в гущу сражения. Воздух вспорол жуткий вой разгневанного банха, почувствовавшего теплую плоть под своими мощными когтями.

И этот вой будто послужил сигналом для остальных монстров, потому что вся огромная стая ринулась на сражавшихся. Ферны и черные люди одновременно повернулись к новому врагу, потому что банхи явно их не различали.

Ужасающие твари раздавили с сотню людей весом своих гигантских тел, когда очутились в гуще боя. Прыгая в разные стороны и колотя лапами, они сбивали воинов одного за другим и лишь временами оборачивались, чтобы рвануть жертву клыками.

Картина захватывала своей чудовищной жестокостью, но мне вдруг пришло в голову, что мы напрасно теряем время, наблюдая за происходящим, хотя на самом деле нам предоставляется отличный шанс для побега.

Ферны были настолько заняты, что именно теперь мы могли сбежать без труда. Я повернулся, чтобы поискать проход между группами бойцов. Если пробраться к внешнему крепостному валу, то можно наверняка найти место, где пираты не оставили стражей, и вырваться отсюда.

Пока я изучал сад, вид сотен воздушных судов, лежавших на земле без охраны, подсказал мне самый простой путь к свободе. И почему мне раньше не пришло такого на ум! Я ведь был прекрасно знаком с механизмами всех известных флаеров Барсума. Девять лет я летал и сражался в составе военно-воздушного флота Гелиума. Я носился в пространстве на своем крошечном одноместном судне-разведчике, командовал огромнейшим из военных кораблей, который когда-либо поднимался в разреженный воздух умирающего Марса.

По мне, думать – значит действовать. Схватив Тувию за руку, я шепнул Тарсу Таркасу, чтобы тот бежал за мной. Мы быстро скользнули к небольшому челноку, что находился подальше от гущи схватки. Еще усилие – и мы очутились на его маленькой палубе. Моя рука легла на стартовый рычаг. Я нажал большим пальцем на кнопку, что запускала луч отталкивания. Это великолепное изобретение марсиан позволяло им плавать в разреженной атмосфере их планеты на огромных кораблях, рядом с которыми наши земные дредноуты выглядели бы просто жалкими.