Роза Сергазиева - 2012. Точка возврата

— А что у него значится в паспорте?, — неожиданно "не по программе" спросила одна из юных дам.

— Э…э, — запнулся Вадим, явно не готовый к подобной реакции, — а я и не знаю. — Он и вправду ни разу не задумался поинтересоваться об этом у друга.

Девчонки дружно засмеялись.

— Егор, — поспешил на помощь Лукошкин.

Хотя Нелюбин в спасении не нуждался. Вадим уже пододвинул свободный стул и, потеснив девчонок, уселся за столик. Их приняли в компанию. И пока Нелюбин "наводил мосты" и "производил неизгладимое впечатление", Егор незаметно разглядывал подружек. Девчонки оказались внешне очень похожими: стройные, модно одетые брюнетки. Только у той, что умудрилась "сломать" знаменитый спич про "четырёхимённость" Лукошкина, Лены, лицо уж слишком умное. Ее соседка справа — Ирма относилась к племени хохотушек, бурно реагировала на каждую шутку Вадима. Но внимание Егора привлекла Лиля — слишком грустными казались ее глаза. И Лукошкину захотелось узнать, почему.

Девчонки, не скрываясь, рассказали о себе. Лиля и Ирма однокурсницы, учатся в Инязе, Лена — двоюродная сестра Лили, на два года младше, будущий биолог. И собрались они в клубе, чтобы отметить… день рождения Лили. Фанфары! Тут уж никто не ставил под сомнение факт, что парни напрасно решили пересесть за девчачий столик.

Молодежь проболтала-протанцевала в клубе почти до закрытия. Вывалились на улицу перед рассветом. Метро давно заснуло и пассажиров не принимало. Парни пересчитали купюры, оставшиеся в карманах ( проездные по понятным причинам помочь не могли ). Отправить всех девчонок на попутных машинах не получится, кому-то придется добираться пешком. Лене и Ирме оказалось по пути, Вадим вызвался довезти сначала первую, потом вторую. Егор тут же предложил Лиле рыцарский эскорт: до ее дома не так близко, конечно, но и не так чтобы далеко — за час-полтора неспешным темпом, по просыпающимся улицам. Романтично звучит? Лиля согласилась. Только сначала требовалось позвонить домой, предупредить родителей, чтобы не волновались. Но попробуйте найти работающий автомат в городе сломанных телефонов. Где-то болтался провод с оголенным концом вместо трубки, где-то диск отказывался крутиться по цифрам, а в некоторых будках стены пугали лихо разрисованной, но наготой.

( "Слушайте, — осенило именинника и, размахивая бритвой, Лукошкин принялся объяснять собственному отражению в зеркале, — мы и не заметили, а ведь с московских улиц полостью исчезли телефонные стекляшки. Технический прогресс в форме сотовой связи оставил вандалов без работы" ).

Только, спустившись в подземный переход, удалось обнаружить трубку, которая подтвердила работоспособность длинным гудком. Получилось набрать и нужный номер. Миссия дисциплинированной дочери выполнена. И молодые люди зашагали по асфальту навстречу рассвету.

Где-то в начале Ленинского проспекта сразу за Октябрьской площадью Егор нерешительно положил руку девушке на плечо. А через два светофора, набравшись смелости, склонился к ее лицу — губы у Лили оказались мягкими и теплыми. Со вкусом… утренней росы. Юноша тут же отстранился, чтобы увидеть реакцию на дерзкий поступок: он не первый раз целовался, и последствия случались всякие, однажды даже по физиономии схлопотал. Вот и у Лили глаза мгновенно изменились. Но не так как у других: вокруг зрачков вспыхнули удивленно-восторженные огоньки. Неужели именно Егор зажег этот свет? Лукошкин остолбенел, помолчал и… поцеловал еще раз.

— А может, и не было никакого чуда?, — скептически подвел черту перед зеркалом Егор. — И в глазах Лили отразились лишь лучи проснувшегося солнца? И я тут вовсе ни при чем?

"Чём ни при чём, но, — продолжал уже про себя Лукошкин, — последствия того провожания зафиксированы работниками ЗАГСа". Кстати, та же участь постигла и Вадима, который после окончания университета женился на Ирме Волковой. Егору и Лиле досталась роль свидетелей на той шикарной свадьбе.

— Но есть и положительный момент, — Лукошкин, как дипломированный психолог, обязан следовать рекомендациям, которые раздает на семинарах сомневающимся в жизни, — теперь, по крайней мере, не надо тратиться на два дня рождения и несколько раз в год собирать гостей. Главное, перетерпеть предстоящий вечер.

В ванную зашла Лиля, намереваясь помыть руки.

— Мне уже сорок лет, — патетически без предисловий заявил Егор жене, продолжая цепь нахлынувших с утра невеселых умозаключений. — И чего достиг?

— Рано подводить итоги, — успокаивающе откликнулась Лиля, дотянувшись до крана.

— Ну, хотя бы промежуточные, — не отставал муж, надеющийся на диалог. — Например, — Лукошкин вывернул голову так, чтобы увидеть в зеркале собственный затылок, — уже есть признаки пробивающейся плеши.

— Мне сегодня исполняется столько же, сколько и тебе, — надеялась хоть как-то смягчить шквал самобичевания Лиля. — Я же не ною.

— Ты, во-первых, прирожденная оптимистка, а во-вторых, — женщина, — сдаваться Егор не собирался, наоборот, теперь он мог шире развернуть знамена и начинать наступление. — Ты веришь в меня, мол, муж, что случись, поможет. Но… как же на меня надеяться? Я оказался не очень удачлив в жизни.

— Ты не прав, — выкинула белый флаг Лиля и ткнула кулачком в грудь Лукошкина, — может быть, денег зарабатываешь не много, но зато у тебя два образования. И ты ими двумя пользуешься. Есть чем гордиться. Вон Вадим запрятал диплом подальше и торгует квартирами.

— Я тоже с дипломом филолога хорошо устроиться не смог, если помнишь, — съязвил Егор, — поэтому пришлось учиться еще и на психолога.

— Но ты пишешь книги, — стала перечислять Лиля, — ведешь семинары.

— Один семинар, — тут же уточнил Лукошкин. — Хорошо, что попадаются олухи, не способные шагу ступить без чьих-либо советов.

— Если так допекло, — нахмурилась жена, — то ты способен попробовать что-то еще. Мне, как любой женщине, после сорока трудно менять жизнь, у мужчины шансов несравнимо больше.

— Ты с ума сошла, — незлобиво, словно на глупенькую школьницу, посмотрел Егор на Лилю — Вот если бы мне было двадцать, другой разговор. Уж я бы нашел что-нибудь более перспективное, чем филология. Вон Вадим решил собственные проблемы одним махом.

— Что же тогда и ты не женился на Ирме?— разозлилась Лиля и, хлопнув дверью, выскочила в коридор. Ей вслед оторвалась от стены и ухнула в раковину плохо приклеенная кафельная плитка.

Лукошкин прикусил губу. Егор ведь ничего конкретного в виду не имел, так себе ныл-ныл и ляпнул, что первое в голову взбрело. Но, как предупреждал старина Фрейд, ничего просто так с языка не слетает, значит, где-то подсознательно, среди вороха глупостей, которых достаточно в башке любого взрослого человека, тлела сия мерзкая мысль.