Изяслав Кацман - Я, Великий И Ужасный

Наконец, один из регоев, с позволения Вахаку, начал доклад о событиях, разворачивавшихся в резиденции Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками сегодня с утра. Лицо воина представляло сплошное кровавое месиво, но держался он бодрячком. И надо, отдать должное - практически не ржал.

Итак, утром, на рассвете (ну, об этом я уже знал со слов трусоватого парнишки, встреченного нами у реки) "молодые негодяи, позорища своих недостойных и глупых отцов" (э как регой сообразил переиначить традиционное обозначение данной части столичного высшего общества, сразу видно, что не только дубинкой с топором умеет орудовать) ворвались в покои типулу-таками. Немногочисленных охранников избили и разоружили, воспользовавшись растерянностью не ожидающих такого регоев. Рассказчика, стоявшего непосредственно у входа в хижину, где находилась Рами со своими фрейлинами, просто внесли на тумаках внутрь, да и бросили у стены, отобрав кинжал и топор. Что не помешало ему отлично всё слышать и даже кое-что видеть.

Разобравшись с охраной, Кивани от лица всех заговорщиков произнёс полную оборотов "торжественного языка" речь, адресуясь к правительнице. Требовали мятежники ни много, ни мало, удаления от двора Солнцеликой и Духами Хранимой Сонаваралинги-таки и роспуска "совета солидных и разумных мужей". Ну а для начала они хотели, чтобы типулу-таками немедленно выбрала себе жениха из числа присутствующих "молодых и достойных мужей, сыновей достойных и храбрых отцов", чтобы тут же, не отходя от кассы, провести обряд бракосочетания. Путчисты даже притащили для этой цели парочку шаманов. А уж новоиспечённый супруг должен был править от имени своей перьеплащеносной жены. Как того требуют стародавние обычаи, согласно которым удел женщины всегда быть тенью мужа.

Юная правительница, выслушав требования заговорщиков, не стала ни паниковать, ни скандалить. Вместо этого она принялась расписывать в подробностях размер мужского достоинства Сонаваралинги-таки и то, как тот умеет доставлять удовольствие женщинам. А потом внезапно переключилась на причиндалы путчистов, красочно рисуя их ничтожность (как раз к этому и относилось "меньше крысиной"). Ну а для иллюстрации Солнцеликая и Духами Хранимая взяла да и задрала набедренную повязку Кивани. Рассказчик с лицом-отбивной из своего угла ничего не увидел, но, судя по хохоту дам из свиты типулу-таками, правота её слов была полностью подтверждена (неудивительно, учитывая, как должны были волноваться мятежники, идя на дело -- так что агрегат с причиндалами неизбежно предстал бы перед зрительницами в самом жалком и скукоженном виде). После чего Раминаганива кратко охарактеризовала сексуальные способности заговорщиков, упирая на то, что им с такими размерами "клинков" остаётся довольствоваться друг другом, а не женщинами. Причём голос таками был преисполнен сочувствия и жалости к убогим.

Наша достойная и почитаемая подданными повелительница в ходе рассказа регоя горделиво стояла, вскинув голову. Грудь её мерно поднималась и опускалась, ноздри сужались и расширялись в такт дыханию. А хороша, чертовка! Как-то незаметно из сущего ребёнка превратилась в подростка. Пожалуй, теперь, как читал давным-давно в одной книжке, "уже можно думать, не рискуя угодить в маньяки, но ещё рановато претворять мысли в жизнь".

Тем временем, рассказчик перешёл к тому, как, разобравшись с мужскими достоинствами мятежников, Раминаганива, воспользовавшись царящим в их рядах замешательством, перешла к умственным способностям столичной "золотой молодёжи", оценив их столь же пессимистически, как и сексуальные. Причём всё это говорилось оборотами исключительно "торжественной речи", с небольшими вкраплениями самых изощрённых ругательств, впрочем, вполне органично вписывающихся в словесные конструкции "высокого штиля". Ну а завершающей стала длинная тирада о том, что с этими недоумками сделает Сонаваралингатаки, когда узнает об их глупости и измене. К сожалению регою, как и всем присутствующим, не удалось дослушать до конца об ожидающей мятежников судьбе -- потому что появился Вахаку со своими бойцами.

Верзила как обычно был немногословен: "Примчалась девчонка из тех, что тэми... то есть, таками, прислуживает. Сказала, что злодеи схватили Раминаганиву. Я своим парням приказал: за мной. Оружие у всех было. А когда прибежали сюда -- то эти..." - он махнул рукой на горе-заговорщиков - "Стоят, а Рами их тобой, Сонаваралинга, пугает. Потом нам рассказали, как Солнцеликая с ними разговаривала. Ну, мы начали смеяться. А эти совсем сникли".

Надеюсь, моё лицо сохраняло непоколебимо-каменное выражение на протяжении всего рассказа свидетеля событий. Ну, тэми, ну чертовка.

"Что с ними делать?" - спросил Вахаку - "Пусть проваливают?"

-Нет -- сразу же ответил я.

Мятежники вид имели откровенно жалкий. И вообще после такого публичного "опускания", устроенного правительницей, представляли собой политические трупы: представляю, как над ними будут изгаляться все - от мала до велика. Если рассуждать чисто по человечески, можно, конечно, дать им пинка под зад, и пусть ходят, осыпаемые скабрезными насмешками. Не удивлюсь, если кто-нибудь из путчистов руки на себя наложит.

Но мне надлежало думать с точки зрения государственной выгоды. По которой получалось, что путч, вылившийся в похабный юмор, следовало использовать для чисток столичной элиты. Самое идиотское, среди этих "женихов-мятежников" были те, кого я после консультаций со знающими людьми рассматривал на полном серьёзе в качестве кандидатов в мужья Солнцеликой и Духами Хранимой. Теперь же их смело можно вычёркивать из списка: причём не только потому, что после такого ни сама Рами не станет их воспринимать в таком качестве, ни общественное мнение. А в первую очередь в силу того, что потянув за этих молодых придурков, я получаю прекрасную возможность добраться до их родни -- из-за которой они и оказались в числе возможных принцев-консортов.

А раз появляется возможность, если не помножить на ноль семейства этих олухов, то загнать их в рядовые дареои - грех ею не воспользоваться. Ничего лично, мальчики, одна голая государственная необходимость.

"Взять их под стражу!" - приказал я - "Нужно хорошенько расспросить, кто ещё участвовал в сегодняшнем заговоре!"

"Макаки" принялись выполнять мой приказ.

"Гоку! Пусть командует Тагор. А ты давай за нашими, что у реки остались". Потом повернулся к "оленю": "Вахаку, дай нашему товарищу в помощь человек десять своих. Нужно будет принести новое оружие, которое пришлось оставить на нескольких "макак", когда мы узнали, что типулу-таками грозит опасность".

И утащив командира разведчиков чуть в сторону, пробормотал ему на пределе слышимости: "Пошли ещё человека в Мар-Хон. Если Кано не ушёл за сонайским камнем, пусть отложит поход, а собирает бойцов и быстрее сюда. Если его уже нет, то пусть собираются все, кто может. Оставят десяток на всякий случай. Ванимую ничего не говорить. Понятно?" Гоку пожал плечами: дескать, всё ясно.