Ларри Нивен - Осколок Империи

— Черт возьми!

— Я огорчил вас? Прошу прощения, — усмехнулся Уайт. — Не волнуйтесь: есть более простые способы контрабандных перевозок и немало. А если честно, я не хочу просить у вас прощения; сам живу по принципу; laissez-faire [2] Пусть каждый делает что хочет (фр.). (Прим. переводника.) .

— Скажите, можно ли устроить систему набора кодов как-нибудь так, чтобы то, что случилось на улице Санта-Моника, не могло повториться?

— Блокировка кнопок не поможет, — ответил Уайт, немного подумав. — Если вы не хотите, чтобы собиралась толпа, вам нужно сделать так, чтобы люди не входили в кабины. Может быть, установить счетчики?

— М-м-м…

— Расскажите, Барри, как все выглядело.

— Как потоп. Как будто прорвало дамбу и толпа затопила все вокруг. Потом полиция закрыла кабины, но было поздно. Кабины нужно закрывать при первых признаках беспорядков.

— Хм, у нас, должно быть, немало недоброжелателей?

— Неужели?

— Вспомните семидесятые и восьмидесятые годы: затемнения в целях экономии электричества, телефонное хулиганство… Бороться с подобными вещами невозможно, и люди злятся, раздражение накапливается — отсюда и погромы, Барри. Из-за людей, которые все время чуть-чуть на взводе.

— Вот как?

— Да-да. Все погромы, которые я помню, — Уайт улыбнулся. — Погромов давно не было, и в этом большая заслуга «Джамп Шифт». С внедрением телепортации исчезло многое, что раздражает людей: смог, пробки на дорогах. Письма приходят вовремя. Нет проблем с жильем и работой; ведь не обязательно жить там, где работаешь или получаешь пенсию. Вы когда-нибудь попадали в дорожную пробку?

— Не помню. Может быть, в детстве…

— Мой друг одно время преподавал в колледже. Его беда была в том, что он жил далеко от работы. Пять раз в неделю он тратил час, чтобы добраться на работу, и час с четвертью, чтобы попасть домой (по вечерам движение более напряженное). В конце концов он бросил работу и стал писателем.

— Это не самая большая беда!

— Подобных случаев множество, — серьезно продолжал Уайт. — Тому, кто имел машину, приходилось нелегко; тому, кто ее не имел, и того хуже. «Джамп Шифт» не провоцирует беспорядки, напротив — предупреждает.

Он умолк, ожидая, что Джерриберри согласится с его доводами. Молчание становилось неприлично долгим. Единственное, что мог сказать Джерриберри для возобновления беседы: «А как быть с погромом на улице Санта-Моника?» Но он молчал.

— Допивайте! — неожиданно скомандовал Уайт. — Я хочу вам кое-что показать.

— Показать?

— Допивайте скорее! Нам пора идти. — Уайт, двигая кадыком, в три глотка допил молоко и опустил стакан на стол. — Ну?

— Я готов.

На стеклянных стенах домов лежали почти горизонтальные предзакатные тени. Робин Уайт вышел из «Оранжери» и повернул по Мэдисон-Авеню направо. Три шага — и телепортационная кабина.

В кабине Уайт перехватил руку Джерриберри:

— Плачу я. Во-первых, моя идея, а во-вторых, некоторые коды окажутся для вас недоступными.

Он вставил в прорезь свою карточку и набрал три кода.

Дважды они оказывались в шеренге кабин дальней телепортации. Третье перемещение вынесло их на ярко освещенный солнцем песчаный пляж. Бриз гнал к берегу волны, украшенные гребешками белой пены. На расстоянии от берега прямо из волны поднимался огромный цилиндр с закругленным верхом. На боку оранжевым цветом было выведено:

— Могу свозить вас туда на лодке, — сказал Уайт, — но не хочется тратить время. Вы ничего там не увидите. В цилиндре пусто — вакуум. Принцип работы вам известен?

— Конечно.

— История телепортации похожа на историю лазерной техники. Одна глобальная идея и множество направлений ее развития. Мы потратили двенадцать лет на строительство непрерывных линий телепортации для снабжения различных территорий пресной водой. А задача-то не в том, чтобы перекачать воду, а в том, где ее взять… Знаете, как мы до этого додумались? Это приснилось моей секретарше после одного из представительских обедов. Она тогда напилась в стельку, но записала сон, а утром мы по очереди пытались разобрать, что она нацарапала… Впрочем, это не относится к делу. Идея проста. Строится резервуар, который поднимался бы над уровнем воды на тридцать четыре фута и более, герметичный, нижний конец с открытым днищем погружается в воду. В верхней части размещают телепортационный насос, который выкачивает из резервуара воздух. Когда воздух заканчивается, морская вода закипает, и насос начинает откачивать водяной пар. В месте назначения пар конденсируется — и получается пресная вода. Вы будете делать снимки?

— Нет.

— Теперь ознакомимся с результатом, — сказал Уайт, набирая новый код.

Солнце светило еще ярче. Кабина стояла вплотную к длинному деревянному строению. Вокруг простиралась ослепительно белая солончаковая пустыня, вдали маячили голубые призраки гор. Джерриберри щурился и моргал. Уайт открыл дверь.

— Уф-ф-ф! — только и сказал Джерриберри.

— Долина Смерти. Жарко, правда?

— Слов нет! Нужно обратиться к словарю, статья «Доменная печь».

Пот выступал из всех пор и щекотал кожу. Джерриберри спросил:

— Мне кажется, что я в сауне. Интересно, почему в саунах нет телепортационных кабин?

— Когда-то их там ставили, но было много краж. Давайте зайдем с другой стороны.

Они обошли деревянное строение и очутились в оазисе. Джерриберри был потрясен: по одну сторону стены суровая красота дикой пустыни, а по другую — ухоженный сад, стройные ряды деревьев.

— Здесь можно выращивать все что угодно. Мы начали с финиковых пальм, потом посадили апельсины и грейпфруты, потом ананасы, разбили рисовые чеки, плантации манго. Все, что растет в тропическом климате, приживается и здесь, если как следует поливать.

Джерриберри уже заметил башню для телепортации воды. Башня-приемник выглядела точно так же, как башня-передатчик.

— И удобрять почву, — добавил он.

— Да, конечно. Почва в Долине Смерти неважная. Вносим массу удобрений, — пот ручейками струился по щекам Уайта. Его мягкое лицо было почти сурово. — Дело в принципе. Телепортация дает человеку возможность селиться в любом месте. Мы расширяем людям жизненное пространство. Можно работать на Манхэттене, в центре Лос-Анджелеса или у черта на куличках, а жить, скажем, ну… где-нибудь…

— В Неваде.

— Или на Гавайях! Или в Гранд-Каньоне! Скученность населения способствует возникновению беспорядков, а мы ликвидировали скученность, по крайней мере на время. При нынешней рождаемости она вновь возникнет, но мы с вами к тому времени успеем состариться и умереть.

Джерриберри не хотелось отвечать, но, уличив себя в безволии, он сказал: