Андрей Васильев - Файролл. Право выбора [litres]

– Ну что, четвертого прямо с утра рванем? – Вика плюхнула на тарелку кусок мяса, исходящий паром и источающий божественный аромат. – Пока доедем – стемнеет уже, как ни крути – путь-то неблизкий. Да еще и неизвестно, какая погода будет, а ну как метель?

– Метели не хотелось бы, – уклончиво ответил я, чиркая ножом по вилке и сглатывая слюну. – Метель в дороге – последнее дело. Видимости никакой, да и вообще…

– Ты не ответил. – Тарелку украсили нарезанные помидорки, огурчики и несколько ломтиков болгарского перца. – Четвертого?

– Вик, поговорю с Зиминым, – я замахал столовыми приборами, показывая, как я хочу есть. – Ну, правда.

– По-хорошему, – Вика повертела тарелкой, которую она поставила на растопыренные пальчики руки, вокруг оси и задумчиво посмотрела на меня. – По-хорошему, не стоило бы тебя кормить до того момента, пока я не получу четкий вразумительный ответ, но да ладно. Ешь, добрая я сегодня.

Она опустила блюдо с мясом передо мной.

– Добрая-добрая, – пропел я, опустил голову к мясу и вдохнул его аромат. – Спаси тебя Христос, славная девочка, и пусть он исполнит все твои желания.

– Вот и славно, – согласилась Вика с моими словами. – Поешь и ступай к Зимину, чего откладывать. Или просто ему позвони.

– Ну, вот что за настырность? – я отрезал первый кусочек, насадил его на вилку, подумал и подцепил на нее же кругляш огурца, еще немного подумал и, зацепив ножом майонеза из соусницы, намазал им огурец. – Днем раньше, днем позже.

– Тебя не поторопишь – до последнего ничего знать не будешь, – обличительно сообщила Вика. – Долго телишься. Меня родители вон уже задергали: «Приедешь со своим, приедешь со своим?». И что я им отвечать должна? «Он еще не знает, потому что никак не выяснит – отпустят нас или нет». Согласись – звучит смешно.

– Смешно, – не стал спорить я и закинул харч богов в рот.

– Ладно, пока ты не наешься, все разговоры бессмысленны, – признала Вика и, встав, включила кофеварку.

Ел я не торопясь. Не для того, чтобы выгадать время – это все ерунда, а потому, что мне сейчас было очень хорошо. Тепло, светло, еда – много ли человеку надо для счастья? Ну, может, чтобы его еще не дергали по мелочам.

– Ладно, схожу, – я вытер тарелку корочкой хлеба и отправил ее в рот. – В конце концов, действительно, нужна ясность. Но если он скажет «нет», и это будет настоящее, твердое «нет», так сказать – истинное «нет», – то не обессудь, я настырничать не буду. С ним спорить – себе жизнь сокращать. Я – пас, при всей симпатии к твоим родителям.

– Но ты постарайся быть убедительным, сделай так, чтобы он этого не сказал, – очень проникновенно попросила меня Вика. – Пойми, это ведь нужно не только мне, это в первую очередь нужно нашим родителям. Вспомни, как была счастлива твоя мама – давай порадуем и мою, она этого заслуживает. Не так уж много у них в жизни осталось хорошего, тем более что на Эльку надежды нет, она совсем со своими играми рехнулась. Так что наш визит для моих родителей как свет в окошке. Сам посуди – вот я, их дочь, вот ты – мой муж и отец нашего общего ребенка.

– Кого? – в голове у меня что-то засвистело, а потом защелкало – костяшки фактов вставали на место. Веснушки зимой, затошнило ее тогда, рывки настроения…. Нет, какая-то часть меня еще трусливо канючила: «Да ну, гонит, обычный развод», но Великая Мужская Чуйка, всегда четко отделяющая правду от врак, громогласно рявкнула у меня в голове: «Ну, вот и все. Отбегался, болезный».

– Ну да, – с гордостью сообщила мне Вика, обрубая все мои надежды. – У нас будет маленький, а почему нет? Сначала я об этом и думать не хотела – это ж всем моим карьерным устремлениям кранты, но потом мне это все стало так пофигу. Ну что – карьера? Она не убежит. Зато у нас будет мальчик… Или девочка. Маленькое такое существо, с ручками, с ножками…

Я слушал все эти излияния и понимал, что в чем-то она права, а конкретно в слове «кранты». Да, я думал о том, что она – это наилучшая партия, да, я в принципе был не против детей, но не прямо сейчас. Сейчас это совсем уж не к месту и не ко времени. Хотя, о чем я? Для большинства мужчин это всегда не к месту и не ко времени…

– Когда? – перебил я Вику, с горящими глазами бормочущую что-то вроде «у-тю-тюсеньки».

– Когда – что? – уставилась она на меня.

– Ну… – я замялся. – Мальчик… Или девочка. Хотя лучше все-таки мальчик.

– Как сделаешь, – засмеялась Вика. – Пока ты особого рвения в их изготовлении не проявляешь, все осторожничаешь. Хочешь – перейдем к этому вопросу сразу после того, как ты от Зимина вернешься.

Великая Мужская Чуйка ошиблась? Да ладно?

– Так ты что, пока еще… – ненавижу банальности, но все эти фразы уже отточены мужчинами от начала времен, и других нам в генетическом наборе при рождении не выдают.

– Нет, – Вика даже как-то возмутилась. – Нет, ты что! Я в перспективе. Но сразу тебе заявляю со всей ответственностью – хорошо бы эту перспективу сделать реальностью. Я хочу быть молодой мамой, не тянуть до сорока лет. Не желаю, чтобы меня называли «старородящей», слово больно обидное.

Я не испытывал такого облегчения, такого катарсиса никогда. Это было несравнимо даже со случаем, когда летел из Москвы в Ямал и сорок минут ждал у туалета того момента, когда проснется задремавший внутри бородатый геолог. Причем нужда меня к туалету привела далеко не малая, а это – аргумент.

– Мне кажется, или ты расстроился, что маленького не будет? – Вика обняла меня за талию и прижалась лицом к моей груди. – И я даже так думаю – ну его, Зимина, завтра к нему сходишь.

Вот змея. Это все план, тонкий, хитрый, расчетливый. Вон и рука у нее пошла вниз, и пахнет от нее так, возбуждающе. Никак афродизиаки? Ай-яй, тонко.

– Завтра? – я улыбнулся (как мне думается – обаятельно) и немного отстранился от девушки. – Завтра предпраздничный день, кто знает, какие у него планы. Нет, милая, ради нашего совместного счастья, не буду я откладывать такое дело в дальний ящик. Пойду и выясню все прямо сейчас.

Не то, чтобы я не хотел детей или боялся этого, просто я хочу, чтобы они появились тогда, когда… Да черт возьми, я не знаю – когда. Но точно не сейчас, когда мне не до конца ясно, чем кончится вся эта свистопляска. Не исключено что я и бошку свою не сберегу до ее завершения, какие тут дети.

Впрочем, ни разу не слышал, чтобы у кого-то из моих приятелей беременность жены стояла в планах. Все они раньше или позже разводили руками и говорили: «Блин, ну как не ко времени!» или «Твою мать, как она умудрилась залететь?».

Ну, понятное дело, это произносилось в узком мужском кругу – счастливой будущей маме такого говорить нельзя. Неважно, что у нее срока всего три недели, токсикоз, плаксивость и странные идеи («хочу что-нибудь эдакое, вроде колумбийской папайи») уже в наличии. И вот уже те, кто прошел сквозь этот ад под названием «её первая беременность», стоят и смотрят на своего друга, обреченного на восемь месяцев страданий, терзаний и забегов в ночные магазины за шоколадкой с орехами. В их глазах понимание и сочувствие, они-то знают, что у него впереди.