Александр Федоровских - Пустой город (СИ)

— А вначале гражданские и были, это сейчас они в оружие немецкого спецназа превратились. Для «пустого города» нам и этого, по «его» мнению, было достаточно; естественность, они, видишь ли, любят, сволочи. Теперь же, раз «он» открылся, то чего уж… Эти-то «винтяшки» серьёзнее: удлинённая коробка для длинного патрона, увеличенный ствол под больший калибр, дульный тормоз, дополнительные планки. Видать дистанция до цели приличной может оказаться. Вспомни, как он из сарая к нам вышел; для него пару предметов заменить, даже не плевое дело, а так, что нам моргнуть, — без дела женщина не стояла, собрав свою «снайперку» быстрее супруга. — Как всегда, я первая!

— Первая, первая…, - мужчина, как не пытался, но жена всегда опережала его в сборке, — Ты гляди, он ведь и вправду подменил, — ахнул Борис, — Бинокли то у нас… Leica Geovid и Carl Zeiss — бинокли дальномеры дорогущие, а были Pentax простые…

— Еще бы и стрелял сам, с помощью всей этой красоты, — недовольным утиным кряканьем отозвалась женщина. — Ну, ты готов? Нам пора возвращаться, я его недовольство чувствую — опять он своё ментальное поле включил, или усилил. Поспешим, чего тянуть то.

На лужайке их ожидал большой вытянутый предмет непонятного светлого цвета. Откуда взялся? Вот это вопрос! — Оттуда! Стоявший рядом Игл повторил:

— Видеть и ощущать его эдвансы не смогут. И вы не должны были, но я так настроил мыслеполе, что вы его как будто видите, и даже пощупать можете, — куратор их снова улыбался, похоже, ему доставляло неподдельное удовольствие смотреть на постоянно округляющиеся глаза и открытый рот супругов при показе очередного чуда.

«Не в этом ли весь смысл их управления и игры — просто забава; потешные щенята, котята. Захотят — приголубят, игрушку подарят, захотят — волшебным пендалем наградят, а если кто-то как ненужный балласт — как тех же котят, в ведре утопят!» — поневоле, Инне в голову лезли разные нехорошие мысли.

— Добро пожаловать на борт нашего… пусть будет вертолета. Постарайтесь в ближайшее время не размышлять негативно о разных абстрактных для вас предметах, — быстрый взгляд в сторону женщины. — Представьте что вы немецкий спецназ на задании, раз уж все снаряжение немецкое вам досталось. Это я пошутил так, немецкие военные свои последние серьезные спецзадания в «грубом мире» выполняли в сорок пятом, ну и хватит с них, пожалуй.

— А наш кот, я не брошу его здесь! — женщина за недолгое время привязалась к чёрному Адидасу и не желала его оставлять.

— Вы сюда вернетесь, работа вам предстоит несложная — главное не мешкать и не тормозить; ваш четвероногий спутник должен быть еще здесь. Но гарантировать не могу, животные все риалы. Небольшое количество животных мы в целях эксперимента закинули из «грязного» в «пустой» город уже после сбоя. Чистая игра, прикол. Никакого смысла в этом нет, и не ищите.

Они взлетели быстро и без всяких перегрузок. Загадочный агрегат мгновенно взмыл в воздух над лесом по вертикальной прямой, и, на высоте полета прогулочного вертолета полетел к городу. Скорость движения и потолок высоты — на этом, сходство незнакомой машины с вертолетом и заканчивалось. Летательный аппарат бесшумно висел таинственным образом в воздухе, и был при этом совершенно невидимым; таким он стал сразу после того как они попали внутрь. Когда Борис с Инной зашли в него и положили свое снаряжение, на то, что должно было быть полом, Игл молчаливо указал им на слегка проступившие контуры кресел, сразу же принявших форму тел севших в них. Заметив, что супруги вцепились в подлокотники при наборе высоты, испугано глядя под ноги на уплывающую землю, «высший» повертел что-то невидимое у себя перед носом; теперь стали слабо видны внутренние очертания летательного аппарата. Стало легче — Малининым это отдаленно напомнило прогулку на подводной лодке со стеклянным полом и обилием больших иллюминаторов в океанариуме Красного моря. Больше всего же, их рейс походил на полет сказочного ковра-самолета Хоттабыча. Чувство неуверенности уступило место любопытству, — они стремительно приближались к городу.

Он и вправду был не похож на привычное им место обитания, и что уж совсем не подходило к нему, так это само слово «город». Городом здесь назывался огромный зеленый парк с произвольно расположенными строениями совершено разных архитектурных стилей. Здания были невысокие, не выше нескольких этажей, и располагались на приличном расстоянии друг от друга, по сути, это были огромные поместья. Многие типы строений были супругам знакомы: популярностью здесь пользовались древнегреческие и римские мотивы, испано — южноамериканские асьенды, обильно встречались дома в скандинавском нордическом стиле — во всяком случае, походило сильно.

Ландшафт территорий также отличался разнообразностью, и, в основном, соответствовал стилю; если скандинавский дом был окружен хвойным лесом или скалами с горной речушкой, то асьенды находились посреди субтропической растительности. Непременным условием для каждого участка, видимо, являлся водоем: речка, озеро, ручеек. Большим спросом пользовались красивейшие озера разных форм с небольшим водопадом. При всем при этом, ни одного повторения мужчина с женщиной не заметили.

Четкой видимой границей между участками было шоссе, широкое на въезде в город и сужающееся, расползающееся редкой капиллярной системой дальше. Кое-где внизу виднелись человеческие фигурки возле домов, дороги же были практически чисты, они смогли заметить десяток наземных экипажей, не более. Попадались им и воздушные аппараты; несколько раз в пределах прямой видимости мимо них, мелькнув, бесшумно пролетели какие-то объекты. В отличие от их «невидимки» они имели вполне осязаемые формы и двигались много раз быстрее них самих. Все они были разных оттенков пастельных цветов — футуристический летающий зефир. Судя по невозмутимому спокойствию Игла, столкнуться с ними они не могли.

— А как это все вместе сосуществует? И город… — его же здесь нет, это же богатые загородные дома. Красиво-то как! — Инна с Борисом неотрывно смотрели вниз на проплывающую под ними землю.

 Это и есть местный город, параллельный вашему «грязному», и, «пустому» теперь тоже. Живет в нем несколько сот человек, — на сей раз Игл не стал вредничать и соизволил дать несколько комментариев. — Население стабилизировалось много столетий назад. Детей рожают много реже чем в вашем мире, но все эдвансы считают это необходимым долгом, дети есть почти у всех. При этом, местная семья, сильно отличается от вашей: брака как такового не существует, люди живут как парами, так и по трое, четверо и большим числом; дети живут с родителями иногда всю жизнь, но чаще до возраста полового созревания. Понятие «совершеннолетие» отсутствует — обычно, половое созревание и есть возможность начать самостоятельную жизнь; в основном же определяется развитием интеллектуальных способностей. Напомню, люди здесь живут намного дольше, чем у вас, примерно до трехсот — четырехсот лет, при этом выглядят и чувствуют себя лет на 20–30 не больше — современные биотехнологии, ментальные и духовные практики, возможность существовать, не работая на износ, позволяют такое. Могли бы жить и вечно, но со временем, начинает ослабевать и угасать мозг. С этим они пока ничего не могут сделать. Ну, и мы не даем, хватит с них и этого; вы вот, например, довольствуетесь куда как меньшим. Когда мозг ослабевает совсем; по-вашему, человек становится слабоумным — его дезактивируют. Никто не против этого, так сложилась общественная мысль. Все местные религии и мировоззренческие философии такой уход из жизни всячески поддерживают. Людей на Земле еще так мало и потому, что эдвансы давным-давно осуществили навязчивую мечту «грубого» человечества и колонизировали ближний космос, выйдя за пределы Солнечной системы. С открытием ими гравитационной пульсарной телепортации такое освоение космоса перестало быть трудоемко затратной, а главное, сильно разнесенной по времени выполнения задачей, — «высший» поводил ноздрями, нюхал воздух, что ли?