Владимир Михайлов - Дверь с той стороны. Исток

- Вы не станете отрицать, - сказал инспектор, - что это событие привело к определенным положительным результатам - пусть и на краткое время.

- И что же?

- Такие результаты достаточно умный человек мог бы предвидеть заранее.

- Кого вы имеете в виду?

- О, никого в частности - пока. Но закон требует…

- Но раз это, действительно, повлияло на людей в лучшую сторону?..

- Если закон можно нарушать безнаказанно - что это за закон?

Капитан криво усмехнулся.

- Ну что же. Если это вам нужно… Какая степень достоверности вас устроит?

- Не понимаю.

- Дать исчерпывающее объяснение мы пока не в состоянии. Наш опыт тут помочь не может. Так что пока можно говорить лишь о предположениях.

- Для начала неплохо, - сказал инспектор. - Особенно, если эти предположения выглядят убедительно.

- Как раз точные предположения не всегда выглядят убедительно.

Он поглядел в потолок, потом снова перевел взгляд на инспектора.

- Могу совершенно точно сказать одно: я не устраивал этой аварии. Но и подозревать кого-то другого у меня нет оснований.

- Жаль, - откровенно сказал инспектор. - Ведь если бы мы предположили, что виновником был именно человек, а не просто, скажем, естественная усталость металла или еще что-то такое, то можно было бы ожидать повторения такой аварии.

- Скажите откровенно, инспектор: чего вы хотите?

- Как и все - спастись и спасти других. Прежде всего - других.

- Спасти, охранив от предполагаемого злоумышленника?

Инспектор искоса посмотрел на капитана.

- Итак, вы совершенно исключаете умысел?

- Да.

- А я обязан предполагать его.

- Ничем не могу помочь.

- Что ж, - сказал Петров. - Я справлюсь и сам.

- Нет, Верочка, - сказала Зоя, пытаясь выглядеть если не здоровой, то по крайней мере бодрой. - Мне куда лучше. Не волнуйтесь и не тратьте на меня времени.

- Я посижу, - сказала Вера. - Можно?

- Хорошо, будет веселее. Хотите - поговорим о чем-нибудь? Расскажите, что делается у нас. Сколько я уже - неделю?..

Вера уселась, как она любила - на брошенный на пол коврик, обвила колени руками, полузакрыла глаза.

- Вы? Десять дней. Похудели страшно…

- Поделом мне. Зато теперь я знаю, как надо лечить это. Если мы еще раз заболеем… Ну, что там делается?

- Снова ходят, как сонные, едят нехотя - я ведь вижу, сколько еды уходит, сколько остается… Ссорятся. Будь они нормальными - давно бы уже передрались, а теперь говорят самые страшные вещи - и расходятся равнодушно. А ведь, кажется, никто не болен…

- Небольшие нарушения рефлексов, может быть… В таком положении это понятно. А вы как себя чувствуете?

Зоя спросила - и тут же забыла о заданном вопросе: пустота была в голове…

- О чем я? Да, есть в биологии такой термин - специализация. Мы все - слишком специализированные люди… Есть закономерность в биологии: при резком изменении обстоятельств гибнут в первую очередь именно специализированные виды, а выживают те, кто еще не успел или не смог приспособиться к чему-то одному. Им легче перестроиться. Выживем ли мы?

- Надо, - тихо сказала Вера.

- Да, я знаю, что надо, не знаю только - зачем.

Они долго молчали, потом Вера поднялась.

- Пойду. Вам принести что-нибудь?

- Спасибо, у меня все есть. А вы на самом деле прекрасно выглядите, Верочка, по сравнению со мной, во всяком случае. И не похудели ничуть…

- Да, - слабо улыбнулась Вера. - До свидания. Выздоравливайте. Я зайду завтра.

Зоя проводила ее взглядом. Какая-то мысль пришла ей в голову, но слишком слаба была Зоя, чтобы проследить за мыслью до конца. Она приподнялась на локте, хотела окликнуть Веру, расспросить, подумать вслух, сформулировать промелькнувшую догадку - но тут же откинулась на подушку. Все-таки Зоя была еще очень слаба.

Инна осмотрела себя в зеркале и осталась довольна. Она прошла через пустой салон и вскоре уже стучалась в рубку связи. Как она и думала, Луговой был там.

- Вы… - сказал он радостно.

- Я ведь обещала, что приду еще. Или нет?

- Я… Наверное, обещали…

- Вам это не нравится? - строго спросила Инна.

- Ну, что вы! Я только…

- Вы хотите что-то сказать и не решаетесь, - перебила она. - Такой привлекательный молодой человек не должен быть робким.

- Ну… Инна, зачем вы говорили все это? Такая женщина, как вы, такая…

- О-о! - Сладко, ах, как сладко слышать это. Трудно человеку справиться с собой. Но ведь она пришла не только ради этих слов…

- Вы еще слишком молоды…

- Саша, - торопливо подсказал он.

- Не судите поэтому, Саша, о серьезных вещах поверхностно. Я показалась вам смешной? Но поверьте, я знаю, что говорю. И пришла к вам за тем, чтобы вы показали мне то, что видели когда-то на экране. Помните наш разговор?

Луговой молчал, не зная, что делать. Инна подошла к нему вплотную, провела ладонью по его щеке, улыбнулась, глядя прямо в глаза.

- Ну, решайтесь же… Разве можно заставлять женщину ждать?

Он не выдержал - не хотел обнять ее, но как-то само собой получилось. Инна без труда высвободилась.

- Нет, Саша, нет… Я хочу видеть.

Она отстранилась, но была совсем рядом, и он потерял голову. В конце концов он может показать запись кому угодно, это его дело…

- Хорошо, - сказал он, голос сорвался, и он откашлялся. - Смотрите…

Свет погас, замерцал экран. Узкий полумесяц появился на нем, концы его чуть подрагивали…

Инна досмотрела до конца. Потом спросила звонким шепотом:

- Вы поняли, что это означает?

Луговой замялся.

- Ну… я пробовал составить программу. «Сигма» выдала массу расшифровок, все совершенно разные. Все зависит от программы, а программу составлял я…

- Покажите хоть одну!

Достав клочок пленки, Луговой прочитал:

«Последняя попытка зондирования, успеха нет. Неясно происхождение. Природа первая или вторая. Пересекать пространство без выхода в иные области не могут существа. Тело не источник возникновения мира или системы. Не место проникновения энергии из иной области. Почти не излучает. Случайность. Вернуться через…»

- «Сигма» определяет срок, как тысячу или десять тысяч лет.

- А еще?

- Вот.

«В нулевой момент времени начальная точка системы, неизменная пространственная координата которой равна нулю, совпадает с начальной точкой…»

- Не надо, - сказала Инна. - Я ничего не понимаю. Неужели все ответы такие?

Луговой вздохнул.

«Люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была со мною. Я согласен преодолеть пространство и множество препятствий. В последний раз спрашиваю тебя. Почему ты не хочешь быть со мною. Дать начало детям. Ты почти не глядишь на меня. Но я буду ждать…»

- Тысячу или десять тысяч лет? - улыбнулась Инна. - Саша, милый мой мальчик, о чем или о ком вы думали, когда составляли эту последнюю программу?

Покраснев, он молчал. Инна смотрела на него с нежностью и сожалением. Почему это не случилось раньше? Но сейчас она не могла остановиться на полпути.