Алексей Константинов - Ключ к загадке [СИ]

Не случайно в тридцать третьем году фактически была отменена регулярная финансовая отчетность, а бюджеты Рейха засекречены. И делалось это не только для вооружения, но и для покупки Герингом очередного имения.

Не стоит думать, что нацисты были глупыми прожженными циниками, напротив, где-то они демонстрировали фанатичную веру, где-то поразительную смекалку. Дураки не смогли бы водить за нос банкиров, обвести вокруг пальца правительства Франции, Англии и России, в сжатые сроки вооружить государство до зубов. Дело в другом: ум этот был ограниченным, неспособным видеть дальше своего носа и привел Германию к закономерному самому страшному в ее истории поражению.

Впрочем, не стоит думать, что все спокойно мирились с положением дел. По мере нарастания террора, увеличения давления со стороны партии, отношение к нацистам ухудшалось. Не смотря на массированную пропаганду, находились те, кто подавал голоса против притеснения граждан Германии в том числе открыто: в тридцать пятом Шахт осудил антисемитскую кампанию, назвав ее серьезной угрозе экономике Германии. Тиссен, тесно общавшийся с Герингом, пытался убедить последнего во вреде, который приносит притеснение евреев, подрыве репутации Рейха во всем мире. Даже члены правительства высказали робкие возражения, когда принимались законы о поражении евреев в правах - ничего не помогло.

За коммунистов заступались гораздо меньше, но с учетом того, что за КПГ и СДПГ в тридцать втором году проголосовали свыше сорока пяти процентов избирателей, утверждать, что немецкое общество сплотилось в едином порыве вокруг НСДАП нельзя. Ситуация скорее напоминало классическое навязывание воли организованного меньшинства дезорганизованному большинству.

Впрочем, в тридцать седьмом никто не мог предвидеть, что война вот-вот начнется: Германия только начала перевооружение, нарушение условий Версальского соглашения воспринималось другими государствами как восстановление статуса могучей державы, не представлявшей слишком серьезной угрозы. Гитлер виделся политиком-популистом, предпочитавшим реальным действия разговоры, а его книга "Моя борьба", в которой открыто разглашалась львиная доля истинных намерений фюрера, скучной работой графомана. Немецкий народ был разделен границами, проведенными после Первой Мировой, а отпор агрессии Германии могла дать даже Чехословакия в одиночку.

Именно в этом году Адольф Гитлер окончательно и бесповоротно принял решение взяв курс на развязывание войны.

Зябкий ноябрьский вечер. На часах половина седьмого. В просторном кабинете рейхсканцелярии окна завешены, горит свет. За длинным столом устроилась верхушка военного командования Рейха: пятидесятисемилетний фельдмаршал фон Бломберг, его погодка командующий сухопутными силами барон фон Фрич, командующий флотом шестидесятиоднолетний адмирал Редер, сорокачетырехлетний рейхсминистр авиации Геринг. Рядом с Бломбергом устроился министр иностранных дел барон фон Нейрат, положив увесистый коричневый портфель себе на колени. В углу, за небольшим секретарским столиком, сидел протоколист - адъютант Гитлера Хоссбах. Сам фюрер, встав по другую от военных сторону стола, четко и спокойно излагал свое видение будущего Германии. Изредка поддаваясь приступу скрываемого возбуждения, он начал жестикулировать, изъясняться велеречиво, высокопарно, забывая, что не выступает на митинге, а делится соображениями по поводу внутренней и внешней политики Рейха перед министрами.

Говорит много, видно, что долго об этом думал, придает своим словам большое значение. По мере изложения, Нейрат все чаще начинает теребить ручку своего портфеля, порываясь что-то сказать, но так и не решаясь перебить Гитлера. Фрич изредка стреляет в сторону внешне невозмутимого фон Бломберга и Редера. Последний периодически отвечает на его взгляды пожиманием плеч. Геринг почти не слушает фюрера, внимательно следит за министрами и наматывает на ус.

- Автаркия - вот та цель, к которой мы должны стремиться! - провозглашает Гитлер. - Государства, зависящие от внешней торговли крайне уязвимы с военной точки зрения. В частности, Британия не способна была бы вести войну на истощение, будучи отрезана от каналов снабжения, потому англосаксы не могут не опираться на Францию, которая обеспечивает продвижение их интересов в континентальной Европе. Добившись автаркии мы выиграем достаточно времени, чтобы провести необходимый пересмотр границ в Европе и в случае помехи со стороны Англии и Франции, нанести им решающее поражение. Но нужно оставаться на твердой почве, когда мы обсуждаем возможность автаркии в Германии: мы зависимы от ресурсов, и даже используя с максимальной отдачей принадлежащие нам рудники, леса и земли, сможем добиться автаркии лишь на короткое время. Времени этого должно хватить для реализации наших амбиций в Европе.

Далее он детально рассматривает отрасли, в которых самообеспечение Германии особенно важно, не забывая подчеркивать всякий раз, что речь лишь об условной автаркии на время возможной войны.

- Наше участие в мировом хозяйстве крайне ограниченно - мы загнаны в неестественные для нашего стомиллионного народа границы, в случае длительной войны не сможем обеспечить себя продовольствием, и будем обречены на поражение и вырождение. Единственная надежда - приобретение обширного жизненного пространства, чтобы немецкий народ и дальше мог расти численно и доминировать в мировой политике. Наше стремление к обретению этого пространства не вызовет сочувствия у стран насытившихся. К их числу в первую очередь следует отнести Англию, которая, располагая сильнейшим флотом, может поставить под угрозу продовольственное обеспечение Рейха. Поэтому решение нужно искать таким образом, чтобы обеспечить себе максимальный результат, затратив минимальные усилия. Но усилия эти должны быть приложены с необходимостью, ибо экспансия всех империй, будь то Британия или Рим, осуществлялась посредством преодоления сопротивления других народов, которые оказывались в подчиненном положении к расовому ядру империи.

Гитлер подробно разбирает решение поставленной им задачи. Он подчеркивает, что Англия не позволит Германии приобрести колонии в Африке после вторжения Италии в Абиссинию.

- Серьезный разговор о возвращении нам колоний может состояться лишь в такой момент, когда Англия будет находиться в бедственном положении, а Германская империя будет сильной и вооруженной, - подчеркивает он. - Такое положение может возникнуть в случае вторжение Японии в ее азиатские владения, либо Америки в Канаду. В обоих случаях Англия окажется беспомощна что-либо противопоставить завоевателям!