Алексей Константинов - Ключ к загадке [СИ]

...

Вика не могла поверить, что ей так повезло. Человек, которого она встретила, не только знал английский, японский и частично китайский, он не только жил в Нью-Йорке, но еще был русским. Священник Павел Молчанов поведал ей часть своей истории и сообщил, что тоже намеревается отправиться в Китай в ближайшее время, поэтому, если они захотят, может составить им компанию. Когда Вика упомянула о деньгах, Павел Иванович улыбнулся и заявил, что с земляков он денег не берет. "Нашему народу и так тяжело пришлось, могли положиться только на соотечественников, особенно здесь, за границей. Поэтому мне будет стыдно брать с вас деньги за мою помощь. Это мне пристало вам платить - я уже давно собираюсь отправиться в Китай, но все никак не решался. Теперь же, когда я не один, уверен, сумею перебороть свою лень и покончить с тем, что задумал". Так он ей ответил. Вика сразу же поверила в чистые намерения этого человека, потому предложила направиться к Освальду, ее "английскому дядюшке", чтобы обговорить детали и уже точно решить, когда направляться в Китай. Молчанов с радостью принял это предложение и сейчас они поднимались на второй этаж небольшого госпиталя, в котором лежал раненый англичанин.

Молчанов знал, что ему нужно ехать в Китай, он знал, что от этого выиграют все. Но он понятия не имел, чем займется, когда окажется там. Поэтому, когда узнал, что в городской госпиталь, в котором он пролежал без малого три месяца, попали люди, разговаривавшие на английском, да еще намеревающиеся отправиться в Китай (об этом поведал капитан судна, на котором они сюда добрались), то сразу же решил воспользоваться этим шансом. Он мог бы примкнуть к этим людям и путешествовать вместе с ними (таким образом, обезопасив себя от возможности снова остаться одному в незнакомой местности). Когда же он разузнал о них побольше и сумел выяснить, что они нуждаются в переводчике, то, решив не упускать такой шанс, сразу же отыскал девушку, которая сопровождала, наверное, американца, и предложил свои услуги. За время пребывания в этих местах он научился кое-как говорить на японском и китайском, потому мог пригодиться этим людям. Павел встретил девушку, совсем еще юную, светловолосую, черноглазую, приветливую и улыбчивую, возле больницы, сразу же представился и предложил свои услуги, постаравшись при этом узнать лично от нее цели, которые заставили их отправиться в Китай. Девушка оказалась разговорчивой, представилась Викой, как выяснилось, тоже была русской и быстро нашла с Павлом общий язык. Она сказала, что была бы рада, если бы он сопровождал их, но без согласия своего дяди Освальда, англичанина, с которым они вместе путешествуют, она не может дать ему согласие. Потому Вика предложила ему подняться в палату к ее другу и дать окончательный ответ.

Освальд понравился Павлу гораздо меньше девушки. Болезненно-худой, с сероватой кожей, которая приобрела такой оттенок от длительного пребывания в больнице, бывший дворецкий более всего напоминал злобное чудище из детских сказок.

- Здравствуйте, - несмотря на все это, Павел приятно улыбнулся и протянул руку Освальду, которую тот немедленно пожал. - Меня зовут Павел Иванович Молчанов, и до меня дошел слух, что вы нуждаетесь в переводчике для путешествия по Китаю. Мы уже обо всем договорились с Викторией Платоновной, я не стану брать с вас денег, так как сам намеревался отправиться в Китай. Единственное, буду признателен, если вы в состоянии оплатить мое проживание и пропитание, я же с радостью готов буду предоставить свои услуги в общении с местными жителями. Виктория Платоновна была рада меня повстречать, но сказала, что без вашего согласия не может принять окончательного решения, - Павел старался держаться как можно более вежливо, надеясь, что сумеет убедить англичанина, расположить его к себе.

- Что же, прекрасно, - Освальд улыбнулся в ответ, видимо он сам был рад, что они нашли нужного человека и скоро покинут острова. - Я думаю, что могу доверять Виктории Платоновне, - при произнесении этих слов улыбка Освальда стала еще шире. А ведь он всегда называл ее Викой, тем более, после того, как они столько времени проработали вместе. А девушка между тем, действительно выросла, и назвать ее девочкой язык уже не поворачивался. - Только у меня есть одно небольшое условие. Цели нашей поездки я бы хотел сохранить в тайне, потому надеюсь, что вы поймете меня и не станете расспрашивать о том, ради чего мы все это затеяли. И еще, хочу вас сразу предупредить, что наше путешествие сопряжено с определенным риском для жизни, поэтому, если вы решите отказаться, то я все пойму.

- Видите ли, у меня тоже есть свои причины отправиться в Китай и их бы я тоже не хотел обсуждать, но скорее всего, они тоже сопряжены с риском для жизни, там ведь сейчас идет война. Спасибо, конечно, что предупредили, но я не откажусь от этой затеи.

- Вот и договорились, - Освальд протянул руку Павлу Молчанову, дабы скрепить договор и добавил, - Приблизительно через месяц я надеюсь выбраться из больницы, если меня не выкинут раньше. Тогда и отправимся.

- Отлично, я буду регулярно вас навещать, - Павел пожал руку Освальда и повернулся к Вике. - Виктория Платоновна, голубушка, - заговорил священник по-русски, слегка поклонившись.

- До свидания, Павел Иванович, - медленно проговорила Вика, словно пробуя слова на вкус. После короткого прощания Молчанов покинул палату, и Вика повернулась к Освальду, - Ну как он вам?

- Не знаю, Вика, не знаю. Ты же понимаешь, что Арчибальд не обрадуется, узнав, что мы приобщили к этому делу еще одного человека.

- Раз на то пошло, они с Наташей сами не оставили нам выбора. Неужели они думали, что мы так запросто смиримся с их исчезновением?

- Я просто удивляюсь тому, как это могло произойти. Скажи мне, в какой момент мы перестали доверять друг другу, когда появились тайны и загадки, недоговоренности? Почему все так вышло, ведь мы намерены были сделать все вместе, а теперь оказались разбросаны по всему свету?

Вика недоуменно пожала плечами и присела на краешек кровати Освальда. Лицо девушки сделалось грустным, она отчетливо вспомнила семью, каковой она была до тридцать пятого года, потом семью, каковой она оставалась до лета 37.

- Знаете, я ведь понимаю, что Наташа сделала это из любви ко мне, она не хотела, чтобы я рисковала жизнью, хотела обезопасить меня, а все равно горько и больно. Мы впятером стали как родные, вели спокойную жизнь в Перу. Я уже надеялась на то, что так и останется, а потом, в одно мгновение, все перевернулось с ног на голову, я снова лишилась семьи и опять придется начинать с нуля.

- А мне всегда казалось, что эта стабильность была кажущейся, не было ее вовсе. Арчибальд так много времени проводил вместе со шкатулкой, и, возможно, она как-то контактировала с ним, заставляла его двигаться, не давала ему покоя, не оставляла его ни днем ни ночью. Возможно, она овладела его сознанием, не позволяла думать ни о чем другом, кроме как о себе самой, заставляла его гадать, что же лежит внутри. Я помню, как однажды вечером беседовал с Джеймсом об обещании, которое мы дали лорду Недведу. Я тогда сказал, что мы не можем бросить вас. Мне показалось, что Джеймс понял меня, и кто знает, если бы я поговорил об этом с Арчибальдом, может быть удалось бы предотвратить их отъезд.