Алексей Вязовский - Режим бога. Восход Красной Звезды

Дитрих налился кровью, открыл рот, чтобы ответить, поперхнулся, закашлял. Достал платок, начал вытирать вспотевшую лысину. Эх... Чарльза Хайдера на вас нет. Врезал бы вам его голодовкой у Белого дома. Но до нее еще 7 лет.

На помощь немцу пришел все тот же худощавый журналист.

- Ну, а наша нация - ухмыльнулся мужчина - Имеет право вам указывать?

- Вы американец?

- Да.

- Коренной американец?

- Нет, конечно - засмеялся журналист - Англосакс

- А чего вы смеетесь? Вам такие названия как Беотуки, Куэва, Таино, Тимука что-то говорят?

- Кажется, это названия племен - наморщил лоб мужчина

- Которые...

- Что которые?

- Исчезли с лица земли благодаря европейской колонизации. В основном усилиями англосаксов, принадлежностью к которым вы так гордитесь. Сколько коренных индейцев погибло и продолжает гибнуть, чтобы вы могли вести респектабельный образ жизни? Десять миллионов, пятьдесят? Да ваши немецкий друзья - я кивнул в сторону корреспондента Шпигеля - Со всеми этими Дахау, просто дети перед вами.

- Да как вы смеете! - взорвался журналист - Я не имею никакого отношения к геноциду индейцев, точно также как и господин Дитрих к истреблению евреев.

Заставь оправдываться. Вот главный прием пропагандистов.

- Так и я не имею никакого отношения к голодовке Сахарова - милая улыбка адресована всем вокруг - Теперь вы поняли, чем плоха концепция коллективной ответственности?

- Билл, а ловко он тебя - засмеялся сосед худого журналиста

- Более того. Как вы знаете, в четверг состоится запись песни Мы - мир - я решил перевести все в практическое русло - В Нью-Йорке собираются самые популярные мировые музыканты. Приезжает группа Красные звезды. Эта песня может стать тем первым шагом, который вернет мир в наши напряженные отношения. По крайней мере, я приложу максимум сил для этого. А ты Моника?

Я повернулся к девочке, которая стояла рядом с отцом. Чем хороша детская непосредственность - так это мгновенной реакцией.

- Картеры - за мир! - эта фраза прозвучала так двусмысленно, что все засмеялись. Атмосфера в холле мгновенно разрядилась.

---

- Что, Лех, в морской пехоте такому не учили?

Мы с мамонтом прячемся позади мусорных контейнеров. Наблюдаем за входом в клуб. К ночи температура в Нью-Йорке упала, началась небольшая метель. Приплясываем, пытаясь согреться. Единственный плюс от снега - он завалил помойку и теперь не так воняет. Вход в клуб ярко освещен фонарями и мерцающей вывеской. Судя по справочнику "Желтые страницы", что я изучил в отеле - Smalls Paradise работает до трех ночи. Нью-йоркское метро же функционирует круглосуточно, так что мы особо не торопились. Отвязавшись от репортеров, плотно поужинали, упаковали камеру, фуражки и к часу ночи двинулись в путь. Доехали в заплеванном поезде до станции 135 Street Station, потом короткими перебежками, старательно огибая банды, гревшиеся у костров в железных бочках, дошли до клуба. И стали ждать закрытия.

- Не учили - простучал зубами Леха - Зато по телевизору часто показывали. Ужасы капитализма. Безработица, уличные банды, крысы в метро, нищета и роскошь...

- Негритянские гетто - подхватил я

- Ага. Жалко этих черных - вздохнул "мамонт" - Живут бедно, перспектив никаких. Тут еще мы с этой провокацией.

- Не, Лех. Они еще неплохо живут. Совсем недавно им тут отменили сегрегацию, перестали вешать на деревьях судом Линча, да и к тому же вэлфэр стали платить.

- Что за вэлфэр?

- Пособие по безработице. Долларов 200. Жить можно.

- Даже колоться можно - "мамонт" кивнул на шприцы, валяющиеся вокруг мусорных контейнеров

- Вашингтонские тузы посчитали, что дешевле откупаться от нищих, чем терять деньги во время бунтов. Наркотики тут недорогие, из Мексики. Сухой закон давно отменили... Утилизируют часть населения мирными методами. И чем дальше, тем больше.

- Это почему?

- Роботы - я подул на замерзающие руки - Мир будущего - мир роботов. Автоматизированные фабрики и все такое. Столько людей просто не нужно. Сейчас американцы пытаются договориться с Китаем - там народ за плошку риса готов работать. Это уменьшит издержки корпораций, прибыли еще больше вырастут. Но и Китай с их миллиардом человек тоже будет не нужен. Пройдет пару десятков лет, научатся делать таких роботов, что полностью заменят людей. И что тогда делать с ними? - я ткнул пальцем в сторону горланящих, шатающихся негров, что шли из клуба

- Что?

- Утилизировать. Пусть спиваются, умирают от наркотиков, стреляют друг друга, а корпорации будут продолжать зарабатывать свои миллиарды.

- Только коммунизм! - тихонько стукнул "мамонт" кулаком по мусорке - Общество равных возможностей, чтобы каждый нашел свое место в жизни. Роботы? Отлично! Больше времени на творчество, покорение космоса...

- Это ты Леха Стругацких начитался. И Ефремова.

- Ты не веришь в коммунизм??

- Я не верю в то, что люди хотят равенства. Есть, конечно, в обществе альтруисты. Но их, во-первых, не так много. Во-вторых, что делать с эгоистами? Что делать с женщинами, которым альтруизм по природе не свойственен?

- Это почему же?

- Инстинкты. У женщин есть врожденные модели поведения, которые заставляют их выбирать самого доминантного, перспективного и богатого партнера. Чтобы получить для своих детей самые лучшие гены. А значит, мужчины должны быть организованы в иерархию. Кто-то лучше, кто-то хуже. Кто-то на "чайках" разъезжает, в зеркальном зале Праги обедает. И оставляет много детей. А кто-то нищим в гетто живет и умирает молодым. Его потомство, даже если и появится, само поумирает и сторчится. Улавливаешь? Дарвин. Естественный отбор.

- Улавливаю - мрачно кивнул "мамонт" - Нам уже не пора?

Я посмотрел на вход. Основной поток посетителей схлынул. Две драки, десяток блюющих, один вдупель пьяный на крыльце, которого унесли дружки - пожалуй, пора. Рывок и мы у двери. Дергаю ее на себя, заходим в длинный коридор. В нем пусто, из соседнего зала звучит громкая музыка. Черт, как же здесь накурено! Навстречу нам выходит чернокожий амбал с висящими дрэдами. Вышибала? Официант? Времени на раздумья нет - я подскакиваю к нему и бью правый в челюсть. Раздает хруст. Амбал взмахивает руками, закатывает глаза и валится на пол. Леха, перекинув сумки через плечо, ловит мужика. Оттаскивает его в туалет. Заталкиваем тело в загаженную кабинку, по стенке которой ползет здоровенный таракан. Из-за пояса вываливается пистолет. Хватаю, сую за ремень.

Тихонько просачиваемся в общий зал. Тут тоже почти пусто. Одна компания сидит за столиком в углу, обнявшись и горланя какую-то песню. В центре зала, окруженный столиками, танцпол. На нем под Бони М извивается пара фигур неопределенного пола. Прически - взрыв на макаронный фабрике, в блестящих штанах в обтяжку... Ну, и мода.