Лев Куклин - Год лошади (Сборник рассказов)

Широкие величественные ступени Храма были загажены сверху донизу, и зловонные нечистоты липкой смрадной массой стекали к площади. Впрочем, на этот запах никто не обращал внимания. Мальчику захотелось зажать нос…

…Перед одним из продавцов — диким, волосатым существом, от которого сильно пахло — лежала кучка черных предметов, отдаленно похожих на грибы: с тонкой ножкой и толстой округлой шляпкой.

— Что это, Отец? — тихо спросил Мальчик.

— Айрон… — ответил Отец. — Железо. Части изношенных старинных механизмов. Они называются: болты. Видишь — резьба? Раньше, давным-давно, эти болты скрепляли какое-то сооружение.

— Бол-ты… — прошептал Мальчик. — Смешно: бол-ты…

— Пять паундов муки… Это хорошая прайза! — предложил Отец продавцу. — Даю за твой айрон… пять… — и он поднес к бородатому лицу торговца растопыренную пятерню. Глаза того блеснули из волосатых зарослей и он согласно закивал головой…

— Железо — это богатство, — довольно сказал Отец. — Мы сделаем из этих болтов в нашей кузнице десяток боевых ножей. И — наконечники для стрел… Торговый обмен шел бойко и сноровисто. Боевики охраняли сложенные на землю мешки с мукой, которые быстро пустели…

— Урожай был неплох, мой мальчик! У нас еще остается корн, и мы сможем теперь купить запасной котел для Источника Жизни, — очень довольный провозгласил Отец. — С крышкой и отводной трубкой!

Обратно обозные лошади бежали облегченно и весело, как и всегда, предвкушая дом, и люди тоже были в хорошем расположении духа. Торговля оказалась удачной, и на всех возах топорщились, укрытые мешковиной и рогожами, приобретения, необходимые в хозяйстве. Большой и опустошенный Город медленно отходил назад…

Пыль и пепел пожарищ… И еще — плесень… Пепел, плесень и пыль. Все, что могло сгореть — выгорело, что могло гнить — догнивало. И все было засыпано пылью — серым снегом смерти… Заплесневелое пепелище — вот, пожалуй, было самым точным и самым правильным названием бывшего когда-то великолепным Города. Пепел, плесень и пыль. Пыль, плесень и пепел…

— Отец, посмотри! — вдруг заинтересованно воскликнул Сын.? Что это за желтая струя? Вон, — видишь? Какая яркая! Это — краска?

И он спрыгнул с повозки и, подбежав к яично-желтому ручейку, который сыпался из провала в бетонном ограждении, торопливо набил желтым порошком карманы куртки и холщовую торбу. Отец улыбнулся про себя и подумал: «Пусть развлекается! У него и без того слишком много забот и так мало игрушек!» Отец долго рассматривал добычу сына и внимательно изучал желтые крупинки, высыпав их на ладонь.

— Сера… — наконец, удивленно решил он. — Чистая кристаллическая сера! Опять отходы какого-то производства…

Мальчик вздрогнул: в ветвях Дуба Совета он заметил сильное шевеление! Он с разбега остановился. Да, точно! Где-то в глубине таинственной кроны раскачивались концы ветвей, слышалась возня и приглушенные голоса, как бы просеянные сквозь мельтешение листвы.

А ведь этот Дуб невольно старались обходить стороной и стар, и млад. На нем не было ни птичьих гнезд, ни уютных дупел… Разве что вороны отдыхали на этом мрачном дереве. А на мощной его ветви, горизонтально протянутой над землей, еще болтался обрывок веревки, — напоминание о казни Кривонога…

— Эй! — с замиранием сердца негромко окликнул он того, кто скрывался в шелестящей листве. — Кто там?!

Снова закачались ветви, словно их специально кто-то дергал, и из листвы уставился на Мальчика двухголовый мутант — «Иван-да-Марья».

— Это мы, Илия… — разом сказали обе головы, одна — басом, а другая — пискляво.

— Что вы там делаете?! — оторопел Мальчик.

— А мы… — хохотнула да Марья, — орешки ищем.

— Ты что?! Разве на дубу растут орешки? — поразился Илия. — Вы так желуди называете, да? Свиные орехи?

И он засмеялся.

— Чернильные орешки… — прогудел Иван. — Нас отец Петр попросил…

— Ему, знаешь, самому по деревьям лазить неудобно…?опять хихикнула да Марья. Он ведь уже старенький, наш Патер-Питер…

Двухголовый близнец (или близнецы?) спустился пониже и поудобнее устроился на ветке, выполняющей роль виселицы, весело болтая ногами.

— А нам он доверяет… — сообщил Иван.

— Да… Он считает нас… этим самым… ангелоподобным существом, — добавила да Марья, — поскольку мы — бесполое создание.

— Ага! Вот у птиц — по одной паре крыльев, хоть у петуха, хоть у гуся. А у серафимов по шесть!

— Значит, ваши ангелы и архангелы — тоже… мутанты?!?даже вздрогнул от своей догадки Илия.

— Значит, выходит так… — соглашаясь, пробасил Иван. Потом Иван-да-Марья ловко спрыгнул (или, все же — спрыгнули?!) на землю.

— Слушайте, а зачем Патер-Питеру эти ваши орешки? — с любопытством спросил Илия, Сын Судьи.

— Да не орешки это, не орешки! — махнул рукой Иван и полез за пазуху. — Вот это что… На жесткой вырезной пластинке дубового листа, плотной и жилистой, уже тронутой осенней буроватостью, виднелся бугорок, круглый нарост, — словно бы под кожицу листа засунули горошину.

— Вот это и есть чернильный орешек. Только их надо много… — пояснила да Марья. Отец Петр что-то с ними делает: сушит и растворяет в какой-то особенной жидкости. И у него получаются… чернила!

— И ими он пишет свою Книгу! — сообщил Иван.

— Книгу?! — от удивления Мальчик раскрыл рот. — Настоящую… Книгу?!

— Ну да, настоящую. Макает перо в чернильницу и пишет. Букву за буквой. Так быстро! Ты ведь умеешь читать? — спросил Иван. — И нас он тоже научит!

— Потому что мы ему помогаем! — гордо, но все равно — очень тоненько пропищала да Марья…

— А что же он пишет… в свою Книгу?

— Разные события из нашей жизни! Вот он написал в свою Книгу о казни Кривонога! спокойно сказал Иван, дергая за обрывок веревки, свисающей с ветви.

— Зачем?!

— Наверно, чтобы после знали…

— Неужели же для того, чтобы попасть в Кииту, надо умереть? — грустно спросил Сын Судьи.

— Что ты! — оживленно прощебетала да Марья. — Совсем нет! Патер? Питер сказал нам, что он написал и про нас.

— Ага! Точно! — подтвердил Иван. — Прямо так и написал, что у нашей Мазер родился двухголовый ребенок.

— И еще он сказал: чудо господне… — добавила да Марья и поправила на своей голове вязаный хайратник: у нее почему-то мерзли уши, а вот у Ивана — нет…

— И вообще: одна голова хорошо, а две — лучше… — своим тоненьким голоском заключила она. — Ты согласен?

— Отец, а из чего делались Книги? — неожиданно спросил Сын, вываливая в корыто пойло для поросят.

— Точно не помню… — признался Отец. — Продукт переработки природного сырья. И еще… Страшно сказать — на книги изводили древесину! Книги стали никому не нужны, когда появились памятные кристаллы. Это было удобно, практично, и не занимало много места в жилищах. А последние известия и общепланетные новости доставлялись людям прямо на дом через специальные говорящие аппараты. Люди быстро разучились читать! И книги… Книги умерли, когда в сибирских лесах срубили последнее дерево…