Дмитрий Медведев - Кайнозой

- Значит, говоришь, следы похожи на собачьи? - уточнил Милан.

- Или на медвежьи, - как-то неуверенно сказал Сеня. - Широковат он для собачьего...

- Пальцев сколько? - требовательно наседал Милан. - Четыре? Пять?

- Сам посчитай, - буркнул Сеня. - Я тебе покажу, где следы.

Фенар встал, подошел и остановился рядом с ребятами.

- Зря вы мой арбалет не принесли, - помертвевшим голосом сообщил он. - У меня с собой тридцать арбалетных болтов, и все они с посеребренным наконечником. Один выстрел, и от этой твари даже шкуры не останется.

- Здесь мы в безопасности, - заверил проводника Кирилл. Ему некогда было удивляться очередным средневековым перлам, внимание всех присутствующих приковало к себе существо, вышедшее откуда-то слева, из леса.

Испуганно заржали привязанные тарбаны, лишенные шанса на спасение. У Кирилла защемило сердце - чудовище не оставит горбатым травоядным даже призрачного шанса. Оно бы и келенкенам играючи устроило взбучку.

Это был не медведь и не волк, но нечто среднее. Короткие мускулистые лапы, поджарый торс, длинный крепкий хвост и невероятно массивная голова, которой можно было бы спокойно таранить ворота самого неприступного замка, а то и саму стену. Даже если попытка не увенчается успехом, черепу твари ничего не грозит. Цератозавр за номером два какой-то.

Но, в отличие от рогатого хищника, из приоткрытой пасти четвероногого не выглядывал целый частокол острых и непомерно длинных зубов. Вместо них белели две пары длинных клыков - по одной на верхнюю и нижнюю челюсть - что придавало животному сходство еще и с саблезубой кошкой. Правда, клыки у гостя, пожалуй, были не такими впечатляющими.

Еще одним смертельным оружием зверя являлись, как и у медведя, когти передних лап. Они на добрых пару сантиметров выступали вперед, и Кирилл догадывался, одного удара хватит, чтобы человека не опознали даже близкие.

Ветер играл на густой жесткой аспидной шерсти, чуть колыхая и приминая ее, заставляя едва заметно шевелиться крупные уши. Несмотря на внешнюю громоздкость и мнимую неуклюжесть, зверь ступал мягко, бесшумно, легко качая хвостом. Была в нем чарующая грациозность, свойственная активным хищникам. Он весь напоминал туго сжатую пружину, в решающую момент способную упруго броситься вперед.

Зверь тщательно обследовал местность, поводя широким черным носом у самой земли и собирая незнакомый запах. И все бы ничего, если бы не размер этого гиганта. Бурый медведь рядом с ним был бы что мопс возле овчарки.

Даже опуская голову вниз, принюхиваясь, в холке зверь был не ниже Кирилла, а то и чуть выше. А уж в длину собакомедведь мог запросто потягаться с микроавтобусом, как, пожалуй, и в весе. Меньше всего хотелось бы встретиться с такой собачкой на прогулке по лесу. Правда, смерть обещает быть быстрой, что внушает некий оптимизм.

- Хана тарбанам, - пролепетал Арсентий, скрививший физиономию от страха - на его глазах вот-вот развяжется кровавая бойня.

В подтверждение этого тарбаны взвились, испуганно замычали, затопали. Но Кирилл успел раньше.

Хирургическим скальпелем, своей невероятной остротой не приносящим боли и даже беспокойства, он вспорол слабенькую защиту хищника и ухватился за штурвал в последний момент, предшествующий принятию важнейшего решения. Застань Кирилл зверюгу в миг броска - все было бы напрасно.

"- Уходи отсюда, немедленно. Тебя не должно здесь быть. Убирайся", - настаивал Кирилл.

Зверь взметнулся, дернулся, приподнявшись на задних лапах и запрокинув голову. Он отчаянно желал высвободиться - тарбаны показались ему заслуживающей внимания добычей - но Кирилл быстро подавил сопротивление.

"- Я сказал - проваливай, подобру-поздорову. Не уйдешь сейчас - я убью тебя. Мне ничего не стоит тебя убить. Я сильнее, больше и злее. Чувствуешь, как во мне закипает ярость? Она вот-вот обрушится на тебя. Пошел отсюда!!!".

И зверь побежал. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и рваными, словно бы нервными скачками умчался восвояси, чуть забуксовав на самом старте и разбросав вокруг комья земли.

- Нужно уходить отсюда, - велел Кирилл, еще не конца расщепившийся с разумом пустившегося наутек зверюги. В виски ввинтились два тоненьких бура, в ушах звучал едва слышный писк. - Он покинет область моей досягаемости, придет в себя и вернется сюда. Я не смогу бесконечно его отгонять, в этот раз едва успел. И то он был сыт. С голодным так легко не выйдет. Здесь наш запах, и он его чертовски привлекает. Куда больше, чем другие запахи в округе.

Кирилл хотел повернуться к Фенару, чтобы сказать то же самое, но не смог. Горла коснулся обжигающе холодный металл.

- Не дергайся, - прошипел Фенар. - Нож у меня тоже с серебром. Если я пущу тебе хоть капельку крови - ты умрешь, нечисть поганая. Не вынуждай меня...

- У вас всех, кто умеет делать что-то необычное, записывают в чернокнижников? - как ни в чем не бывало, осведомился Кирилл. Угроза почему-то не казалась ему настоящей. - А если я сейчас и твою волю подчиню, заставляю всадить нож себе же в сердце? Что станет с твоей семьей?

Произнесенное заставило Фенара задуматься, и этой заминки Кириллу хватило. Он мягко ушел вбок, соскользнув шеей с клинка, и, тщательно дозируя силу, отоварил проводника коротким левым боковым в челюсть.

Фенар поплыл. Координация движений нарушилась, короткий нож выпал из рук, и внебрачный отпрыск Георгия, окончательно потеряв представление о равновесии, полетел головой на пол. Кирилл кое-как успел подхватить и посадить его.

Приблизив свое лицо к лицу Фенара, он заговорил спокойно и внятно.

- Я не понимаю, о какой бесовщине ты мне тут толкуешь, но пора бы уяснить - никто не желает тебе зла и никто не причинит его. У нас - своя цель здесь, а у тебя - своя. Заметь, никто не пристает с расспросами, зачем Грент послал тебя с нами. Черт, да я даже молчу, едва сдерживая себя, и не выведываю насчет нашего с тобой отца. Надеюсь, ты не сомневаешься, что в наших с тобой венах течет одна кровь?

То, что мы здесь видим, дико и странно для всех нас, не для тебя одного. Просто нам уже доводилось бывать в похожих местах, только и всего. Мы ожидаем чудес, понимаешь? И ты держи ухо востро. Есть вещи, неспособные уместиться в нашей голове целиком, и ничего тут не попишешь. В этом нет ничего страшного и, тем более, ничего потустороннего. Просто этот дом, как и все на Одиннадцатой земле, построили люди - такие же, как вы и как мы - но намного более развитые. Более умные, если проще. Им было под силу все или почти все, и к этому они шли тысячи лет, понимаешь?

Если ты не можешь чего-то объяснить, это не значит, что перед тобой бесовские проделки.

Да, я умею, скажем так, разговаривать с животными, убеждать их. Это не всегда работает, не всегда я успеваю, а иногда звери обводят меня вокруг пальца - например, ваши птицы шау чуть не раскроили моего друга - вон он, за спиной - вдоль, на две ровные половинки. Его спас Грент. Взамен мы поделились с ним тем, что знаем сами, и он попросил нас взять в дорогу тебя. И теперь, дорогой Фенар, послушай еще внимательнее.