Дмитрий Медведев - Кайнозой

- Думаю, весь его восторг вышел еще на Тайе, - сухо ответил Кирилл.

Мужчина походя, не оборачиваясь, бросил еще одну рубленую фразу, смысл которой дошел до Кирилла опять же спустя полсекунды.

- Какой красивый у вас язык, - говорил он.

- Спасибо. И у вас тоже, - улыбнулся Кирилл, лукавя.

Незнакомые слова давались ему с трудом, приходилось выскребать их из горла, неумело произнося гортанные "х" и непривычно острые, напряженные "р". Нет, язык Первых не ласкал слух, чего греха таить. Просто люди склонны творить кумиров во всех, кто кажется лучшим, и потому-то нам всегда кажется, что у тех, кто на вершине, все выходит замечательно. Нет, не все.

Повозка была самым что ни на есть примитивным порождением человеческого замысла - деревянные колеса, толстенная ось да сам каркас из нестроганых досок, крепко сколоченных гвоздями. Для удобства на дне этого тряского корыта валялись какие-то давно утратившие цвет и форму тряпки.

- Солнце почти ушло, - возвестил мужчина и ловко взгромоздился на облучок, уперев ноги в оглобли. - Садитесь поскорее, нужно спешить.

Не дожидаясь, пока последний из пассажиров - Арсентий, конечно же - худо-бедно примостится на тряпье, мужчина что-то крикнул своим монстроподобным коням-верблюдам. Те как ошпаренные сорвались с места, сходу набрав такую скорость, что Кириллу отчаянно захотелось зажмуриться. Горбатые издавали на бегу низкое зловещее ржание, словно смеясь над гостями, которые пока даже приблизительно не понимали, куда их занесла нелегкая.

Колеса жалобно скрипели, ось громыхала на ухабах, а телега рвалась вперед сквозь сгущающуюся тьму. Приходилось изо всех сил держаться за шершавые борта, рискуя нахватать заноз, иначе был риск запросто вылететь из повозки.

Резко и неприятно повеяло холодом. Температура воздуха ощутимо упала, за пару мгновений снизившись на несколько градусов. Ребята переглядывались с недоумением, но заговорить было невозможно из-за шума и тряски.

За оставшимися позади холмами остро закаркали келенкены. На небе зажглись звезды - вновь незнакомые, к небосклону Тайи Кирилл уже попривык, легко подмечая фигуры созвездий.

Вместе со звездами замерцали голубым спутники, гладкие, словно сапфировые бусы. Они вытянулись поясом, обрамляя собой планету и щедро озаряя путь мистическим и обманчивым светом. Всего их было пять.

Лишь присмотревшись, можно было заметить небольшую разницу в размерах небесных тел - на первый взгляд они казались одинаковыми. Самая крупная "бусинка" была примерно вдвое меньше полной крулевской луны.

Вслед за холодом поднялся злой и холодный ветер. Он легко пробирался под тонкую одежду ребят, отчего стучали зубы и дрожало тело.

- Что он говорил?! - спросил Милан, перекрикивая шум повозки и подсаживаясь ближе к Кириллу. Серб не выдержал-таки молчания.

Наплевав на брезгливость, он обмотался подобранной в повозке рваниной.

Кирилл короткими, емкими фразами, пересказал ему содержание разговора - собственно, и пересказывать-то было нечего.

- Ну, насчет погоды не соврал, - Милан слабо улыбнулся. - И то ладно. Неужели это и есть те самые Первые? Тогда я вообще ничегошеньки не смыслю. Подождем, подождем. Все должно проясниться. Только бы не натворить глупости по незнанию.

Кирилл кивнул. Ему хотелось поделиться с друзьями сном, виденным в портале, но время еще не пришло - то они хоронятся в листве дуба, высматривая динозавров с клювом, то едут не пойми куда не пойми с кем. Просто голова кругом.

Хоботные верблюдо-лошади временами задирали головы и громко мычали и ржали. Тогда возница менял курс, уходя то левее, то правее меж невысоких холмов.

Вскоре начался лес, наполненный совиным уханьем и возней всякой ночной живности - такой громкой, что Кирилл слышал шевеление и сопение даже сквозь плотное звуковое сопровождение телеги и громыхание собственных костей.

Лес закончился так же нежданно-негаданно, как и начался. На смену кромешной тьме пришел залитый голубым сиянием степной простор, в котором явственно угадывались многочисленные огоньки далекого еще города. От сердца отлегло. Города здесь, выходит, есть. Значит, не все так скверно.

Подстегнув лошадей разухабистым криком, возница направил их прямо на огни. Повозка стремительно приближалась к поселению.

Городок был охвачен частоколом из толстенных бревен вышиной в два человеческих роста. Факелы с наружной стороны были расставлены с приблизительно равными промежутками, хорошо разгоняя подрагивающим на ветру пламенем тьму вдоль стен. Они висели в мощных петлях, намертво прикрепленные, чтобы не качало и не срывало.

Со скрипом отворились массивные ворота, и повозка вкатилась внутрь. Ворота сразу же закрылись, сзади проскрежетал тяжелый засов. Ветер утих, его вой остался за стеной. В самом поселении царила тишина.

Растирая замерзшие уши, Кирилл думал, что возница остановится здесь, на въезде, но не тут-то было. Существенно сбавив скорость, телега принялась петлять по улочкам деревянного городишки, где бревенчатые одно- и двухэтажные дома тесно примыкали друг к другу.

Во многих окнах виднелся тусклый свет. Темнели огороды, сонно возилась в сараях скотина. В воздухе витал неповторимый деревенский запах. В деревне, к слову, Кирилл бывал от силы раз десять, да и то в детстве, но ароматы сена, дров, разнообразных трав и, конечно, ядреного навоза из памяти никуда не делись. Вот и сейчас вся эта гамма ударила в нос, заставляя жмуриться.

В воздухе, разносимые легким ветерком - жалким подобием гуляющего по степи ледяного урагана - витали и иные запахи, пряные, насыщенные. Их происхождения Кирилл не знал, но догадывался, что оно связано со здешними ремеслами. Возможно, так пахли кожи или меха, или, быть может, ткацкие краски.

- У меня в носу щиплет, - пожаловался Сеня, запустивший в ноздрю чуть не весь палец целиком.

Дух средневековой жизни был, мягко говоря, своеобразен. От него кружило голову, от него по рукам и нога разливалась странная квелость, а во рту появлялся чуть приторный привкус. И в то же время было во всем этом нечто приятное, завораживающее, что-то давным-давно забытое и даже похороненное где-то в глубине веков.

Повозка выбралась на некое подобие площади. С трех сторон подступали бревенчатые избы, а прямо по курсу возвышалось единственное, кажется, строение из камня. Узкая башенка с острым шпилем поднималась на добрый десяток метров, но само приземистое здание было не больше трехэтажного многоквартирного дома - такие Кирилл пару раз видывал на окраинах.

- Приехали, - сообщил возница.

В сознании Кирилла незаметно переключились настройки, и теперь он понимал чужеземца легко и непринужденно, безо всяких задержек.