Андрей Мансуров - Бредущие сквозь Лабиринт

– Н-да, смерть хоть и почти мгновенная, но вряд ли приятная…

– Да, уж, Рахель. Озадачили они нас.

– И всё-таки, думаю, задача имеет решение. Иначе нам её не подсунули бы.

– Согласен. Ну что, подумаем? Полина?

– Мне кажется, нужно сесть на ближайшее к проходу сиденье, или, вернее, встать на него ногами, и попробовать допрыгнуть… Вы – как самый сильный – могли бы?

– Хм-м… Здесь больше трёх метров. С места – вряд ли. А уж вам, дамам – и подавно!.. Нет, этот план мы пока отметём, как малореальный. И слишком рискованный.

– Тогда, может быть, с разбега?

– В смысле?

– Ну, разбежаться вон оттуда, из глубины, прыгнуть на сиденье, и, оттолкнувшись от него – влететь в коридор!

– Мысль интересная. Так. Хорошо. Оставим этот вариант на крайний случай. А ещё предложения? Рахель?

– Насчёт прыгать – нет. Прыгать-то точно – придётся вам. Я несколько грузновата для этого, – вес женщины, похлопавшей себя по нехудым бокам, как прикидывал Керк, и правда, несмотря на «обеднённую калориями» диету, наверняка ещё превышал семьдесят килограмм. – Поэтому предлагаю попробовать другое.

Вот, смотрите: меня всё не покидает подозрение, что это-таки – карусель. Давайте же попробуем сесть и раскрутить её! Отталкиваться будем – ногами от пола! Вдруг это что-то даст?

– А что – неплохая идея. Попробовать-то можно. Осталось лишь убедиться, что эта штука может вращаться!

«Штука» вращаться смогла.

И более того: даже когда они, раскрутив её до приличной скорости, поспрыгивали на пол, массивная конструкция вращалась ещё секунд десять, пока скорость вращения не упала, и не раздалось три щелчка – сработали «запоры» сидений! – и удар: это перегородка снова грохнулась о порог тоннеля, так, что снова заходил под ногами эластичный пол!

– Ага. Цели намечены, задачи ясны. Приступаем.

На этот раз Керк встал на сиденье на одно колено: так отталкиваться было куда удобней, чем сидя, и спрыгивать тоже. Да и скорость они смогли набрать побольше!

Они снова раскрутили «карусель» что было сил, и посваливались, и поспрыгивали, отброшенные центробежной силой, наземь. Керк заорал:

– Быстрее! Уходим!

Однако только через целых двадцать четыре секунды после того, как он сам, последним, вбежал в тоннель, дверь-ловушка захлопнулась…

– Какого же … эта дрянь загибается ещё и кверху? Мы что – идём по спирали?

– Думаю, об этом ещё рано говорить. Мы прошли не больше километра.

– Ну и что? Этот чёртов пандус уже сидит у меня в печёнках: так и ждёшь, что из-за поворота кто-то выскочит. Когтистый и зубастый!

– Знаете, Рахель, если б такое сказала Полина, я бы насторожился. Потому что насчёт попыток нашего разделения она почуяла ещё до того, как мы увидели, как действует дверь-перегородка. Полина?

– Нет. Когтисто-зубастого я никого не чую. Но насчёт предвидения… Мне просто показалось это логичным. И никакого «предчувствия» я не испытывала.

– Жаль. Если б у нас был кто-то, способный чуять предстоящие ловушки и препятствия, нам было бы полегче.

– Сама знаю, – женщина нервно дёрнула плечом, – Но насчёт вот этого – внутреннего голоса! – нет у меня ничего такого. Иначе я не вышла бы замуж за своего первого.

Да и за второго.

– Понимаю. Сам обжёгся только на первой. Другая, вроде, попалась, если мне позволят так выразиться, очень… Хорошая и домовитая. Жаль, умерла восемь лет назад.

– Это была ваша вторая… официальная?

– Да. Она была старше меня на пять лет. И куда мудрее… Недаром же говорят: всё в браке зависит от женщины. И если она… – он невольно помрачнел и вздохнул про себя.

– Словом, мне было хорошо с ней. И я в меру сил старался и ей отплатить тем же. Мы… Понимали друг друга. – он знал, что это звучит и банально, и стандартно-штамповано, но не мог подобрать более подходящих слов, – Все дети пристроены, все самостоятельны, и я уже почти спокойно обо всём вспоминаю. Вместо безысходности и тоски осталась лишь лёгкая горечь утраты. А ведь мы могли бы на старости лет… Поездить по миру. Расслабиться, отдохнуть. Мне казалось, я честно заработал для нас такую возможность…

Но – не вышло. Рак матки.

– Керк. Мне очень жаль. – Полина мягко дотронулась до его плеча.

– Да, Керк. Мои соболезнования тоже.

– Спасибо. – он почувствовал, как на скулах невольно заходили желваки, но заставил себя разжать кулаки, и расслабить челюсть. – Вначале, конечно, было очень плохо. Но сейчас я уже достаточно свыкся с участью вредного и замкнутого вдовца. И даже иногда нагло пользуюсь, чтобы… Ну, в своих интересах.

А как с мужьями – не сочтите за бестактность! – обстояло у вас?

– Нет. Мои гады-бывшие живы ещё все! И иногда я ловлю себя на мысли, что – жаль. Я бы от души позлопыхала, если б удалось кого-то из них пережить.

– Ох, какая вы… Злопамятная.

– Ну, что есть, то есть. А вы, Полина?

– Нет. Я не злопамятна настолько . А мой первый погиб. В автокатастрофе.

– Мои соболезнования, Полина.

– И мои.

– Спасибо. Но… Я и сама-то тогда не расстроилась, если честно. Вместе мы были всего полгода, да и потом, когда расстались уже окончательно, этот идиот не бросил своё хобби. Вернее – своё «второе я», как он его называл. Байк, то есть. (Мы, собственно, из-за этого и расстались. Иногда вместо того, чтоб купить хоть какую-нибудь еду – мы по молодости перебивались почти впроголодь! – этот козёл покупал очередную хромированную бляшку на своё вонючее чудище.)

Поэтому когда мне сказали, что он разбился, я даже на похороны не поехала. Тем более что ему тогда было пятьдесят три, и мне только через две недели после его смерти сообщили что он умер. В больнице. Так и не придя в сознание. А ещё вернее – мне не сообщили. Сама прочла в и-нет-газете в каких-то новостях – с трудом, и только уже через минут пять, вспомнила, какое отношение ко мне имеет эта фамилия.

– Всё равно – жаль. Как ни крути, кусок жизни. Воспоминания. Мозг устроен так, что со временем плохое как-то тускнеет, забывается, а хорошее… Если оно было…

– Вот именно, Керк, «если оно было!..» Ну а если не было – особо вспоминать не хочется. – Рахель закусила пухлые губы, и Керк, видящий теперь куда лучше, заметил это, но никак не проявил внешне, – С другой стороны, я моим бывшим благодарна. Как там говаривал Ницше: «То, что не убивает нас, делает нас сильнее!».

– Вообще-то это сказал, кажется, кто-то из древних спартанцев, ну да Бог с ними… Предлагаю на время отвлечься от неприятных и ностальгических воспоминаний, потому что я что-то вижу.

– Ваша правда, Керк. Похоже – следующее «задание».

– Похоже. – Полина покачала головой, – Нам предлагают сыграть в футбол, что ли?

– Это – вряд ли. Скорее, с этим мячом придётся сделать нечто посложней, чем пинать ногами. – Керк с подозрением рассматривал странный не то шар, не то – мяч, примерно с баскетбольный, лежавший прямо на полу в центре очередной комнаты.