Дмитрий Казаков - Без вариантов

– Как-то это все мрачно, – пробурчал Ярослав с набитым ртом, – постараюсь найти что-нибудь повеселее…

Попытка успехом не увенчалась. На одном канале рассказывали о новой эпидемии в Африке, унесшей за два месяца несколько миллионов жизней, на другой шел репортаж из затерянной в лесах Сибири общины простецов – новой секты, объявившей возвращение к простой жизни предков единственным путем спасения для человечества.

На «Первом» сообщали финансовые новости – перечисляли обанкротившиеся за последние сутки компании.

– Выключи лучше, – сказал Антон, – и так настроение поганое…

Его прервал пронзительный тонкий свист, донесшийся от двери.

– Вот жопа! – Ярослав вскочил, опрокидывая стул. – Дверь внизу ломают! Облава! Как не вовремя!

– Какая облава? – Антон подавился, заперхал, лицо его налилось густым багрянцем.

– Ментовская! – рявкнул хозяин квартиры, бросаясь к двери. – А вы чего сидите? Собирайтесь! Быстро!

– Куда? – Виктор хлопнул преторианца по спине, из глотки у того вылетел кусок мяса, шлепнулся на стол. Бывший министр тяжело, с присвистом задышал. – Или ты предлагаешь нам прыгать в окно?

– Они провозятся с нижней дверью минут пять, – голос Ярослава доносился откуда-то из комнат, где он с грохотом что-то ронял, – за это время вы спокойно уйдете через запасной выход… Болячка, ты их поведешь!

Виктор взгромоздил на плечо сумку и, практически волоча еще не отдышавшегося Антона, ринулся к двери. Около нее приплясывал в нетерпении Ярослав, на лестничной площадке белело спокойное, как морда удава, лицо Болячки.

– Спасибо за все, Ярик. Еще увидимся, – сказал Виктор, хлопнув старого приятеля по плечу.

– Надеюсь, – грустно вздохнул тот, – спешите, они уже в подъезде.

Снизу приближалось негромкое гудение, слышались далекие голоса.

Болячка повел их вниз по лестнице, а на первой же площадке свернул к толстой и ободранной трубе, выходящей из потолка и уходящей в пол. Ее основание было усыпано художественно разбросанным мусором – картофельными очистками, обрывками пластика, деталями каких-то механизмов.

– Залезайте, – Болячка со скрежетом открыл прямоугольную крышку в боку трубы.

– Это что? – подозрительно спросил Антон, раздувая ноздри. Хлынувший из темного отверстия запах напоминал о помойке.

– Когда-то был мусоропровод, а потом мы его переделали. Там есть скобы, за них удобно хвататься.

– Нет, я не полезу! – возмутился Антон. – Как…

– Давай! – Виктор, не особенно церемонясь, впихнул приятеля в отверстие. – Лучше провонять, чем получить пулю в голову!

Виктор пролез в отверстие, обдирая бока, встал на скобу. Спускаться было неудобно, болтающаяся на плече сумка задевала за стены, металлические дуги, за которые приходилось хвататься, больно резали ладони.

Когда спустился метра на два, сверху донесся негромкий скрежет и стало темно. Болячка, последним забравшийся в «запасной выход», закрыл за собой люк.

– Чертов хрен, – просипел Виктор, осознав, на какой высоте они находятся. По всему выходило, что по вонючей и узкой трубе придется преодолеть не так мало.

Трудолюбие наркоманов, соорудивших такой отнорок, вызывало уважение.

К тому моменту, когда под ногами оказалась ровная поверхность, Виктор был мокрым от пота, а икры в тех местах, где они соединялись с протезами, сводило судорогами.

Сердце колотилось в груди, точно пошедшая вразнос центрифуга.

– Куда… куда дальше? – просипел из темноты Антон.

– Сейчас проводник спустится, – ответил Виктор, садясь на корточки и массируя ноги.

– Вот и я, – Болячка выбрался из трубы, в темноте щелкнуло и яркий свет фонаря ударил по глазам. – Минутку передохнем и двинемся…

– Почему бы просто не отсидеться тут? – спросил Антон. – Подождать, пока милиция не уедет?

– Они надолго, – вздохнул Болячка, – чуть что в окрестностях случится, тут же заявляются, все ищут чего-то… Могут еще и засаду оставить. Так что лучше валить.

Под веками перестали плавать оранжевые и желтые пятна и Виктор открыл глаза. В комнатушке, ограниченной бетонными стенами, было бы тесно уже пятерым. По одной из стен шли выходящие из круглого отверстия наверху скобы, в другой виднелась дверь.

Вопреки опасениям, вокруг было чисто и сухо.

– Куда двинемся? – Виктор с некоторым усилием выпрямился.

– Путь один, – отозвался Болячка. – На свободу. Подвалами пройдем квартала два, а там есть выход наверх.

– А дальше? – вступил в беседу Антон.

– Есть у меня одна идея, где можно ночь переждать, – сообщил Болячка и первым шагнул к двери.

Тяжелый люк приподнялся с надсадным скрипом. Виктор надавил и отбросил его в сторону. Хлынувший в горло прохладный воздух после затхлой, пыльной атмосферы подземелий, которыми они пробирались несколько часов, показался сладким нектаром.

Виктор выбрался наружу и без сил распростерся на асфальте, глядя в далекое черное небо, испещренное светляками звезд. Год назад он бы не заметил такой нагрузки, а сейчас дышал, точно выброшенная на берег рыба, и в мускулах поселилась ватная слабость.

– Вот и все, – из люка вылез Болячка, протянул руку Антону. – Дальше пойдем как люди…

– Куда? – спросил преторианец, чуть отдышавшись.

– На юге, за Лиговским каналом есть БОМЖ-зона, – с застенчивой улыбкой сообщил Болячка, – там вас никто не будет искать…

– Это уж точно, – согласился Виктор, поднимаясь на ноги. Осевшая на коже пыль вызывала зуд и ему безумно хотелось вымыться. – А как мы туда проникнем?

– Есть подходы, – прозвучал несколько туманный ответ.

Зоны содержания лиц без определенного места жительства были созданы около двадцати лет назад, когда власти поняли, что выгоднее кормить и одевать бомжей, держа их под контролем, чем позволять им свободно перемещаться и портить жизнь честным гражданам.

Европейские демократические институты взвыли о нарушении прав личности, прикормленные ими правозащитники дружно забились в истерике, но внимания на них никто не обратил.

БОМЖ-зоны были созданы и более-менее успешно функционировали до сих пор.

Ночной город выглядел тихим и темным, на горизонте ворчала, подсвечивая зарницами, далекая гроза. Болячка вел их на юг, избегая людных улиц. Они миновали пустынные дворы, пересекли железную дорогу, топали через пустыри, заваленные остовами автомобилей времен нефтяного изобилия.

А потом впереди оказалась бетонная стена. Высокая, как вокруг поселка преторианцев. Поверху шла колючая проволока, торчащие через каждые двадцать метров вышки щетинились видеокамерами.

За забором во мраке вырисовывались контуры полуразрушенных зданий.

– Когда-то тут был завод, – пояснил Болячка, сворачивая направо, – в начале века отстроили. Потом его забросили, а затем сделали БОМЖ-зону…