Константин Читатель - Имир (СИ)

— Глдут, — представился последний: — инженер по ремонту всего, что ломается.

— А почему астро тебе теперь должен? — помня, с чего начался разговор, я вернулся к затронутой теме.

— Потому-что он ломал корабль, а мне приходилось его чинить, — инженер по ремонту сделал небольшой глоток из своего стакана, ловко подхватив кончиком языка сорвавшуюся с нижней губы тягучую каплю синего цвета.

— Глдут имеет ввиду, до этого никто не мог понять, почему то одно устройство, то другое выходит из строя, — Раавт, так же связанный с техникой, более детально посвятил меня в местные проблемы: — Капитан даже собирался сменить Глута, обвинив в профессиональной непригодности. Но с твоим появлением все встало на свои места.

— Получается астро делал свою работу не квалифицированно? — желая выяснить, входит ли в круг обязанностей астронавигатора проверка небесных тел, я выжидательно посмотрел на Глдута.

— Выходит, что так. Астро раньше на военном эсминце служил, у них щиты еще и не такое рассчитаны, — крупон лучше меня знал экипаж корабля и мог делать собственные предположения.

Дальнейшая беседа дала ответ на вопрос, почему маршрут полета так и не был изменен. Перед вылетом все поломки были устранены и предъявить астро иск на возмещение ущерба оказалось не возможным. Капитан, желающий наказать астронавигатора за халатность, не стал отменять маршрут, позволив кораблю получить очередные повреждения.

— И вот когда мы прибудем в точку назначения, — Глдут предвкушающе сморщился: — капитан устроит проверку и выявит полученные за перелет повреждения.

— А потом ты составишь сводную матрицу о схожих поломках за последние два года и выставишь счет астро, — произнес вслух Раавт, сказав то, о чем инженер по ремонту не договорил.

— За план капитана! — предложил я тост, чем встретил полное непонимание собеседников.

Нырнув в раздел памяти, содержащий особенности быта крупонов, понял, что такой традиции у этой расы нет.

— Хорошие слова, и традиция хорошая, предлагаю поддержать, — не особо участвовавший до этого в разговоре, Ормын, первым поднял бокал, судя по всему не поленившийся ознакомиться с традициями моего мира и правильно интерпретировавший слова и жесты.

Неуверенно чокнувшись, крупонцы пытались понять, нравиться ли им новый вид обращения к «судьбе».

— Круглоликая СУ, — уступив укоренившейся привычке, Раавт сделал большой глоток, проведя щупальцем по краю посуды.

— Су, — повторив жест, я провел по стенке своего стакана указательным пальцем, прочертив воображаемую линию.

Одобрительные взгляды офицеров, после того как я уважил их традиции, стали еще приветливее. Почитаемая во всех трех звездных системах, круглоликая СУ, считалась ответственной за удачу, на которую уповали все крупонцы без исключения.

— Ты где столько времени шлялся? — стоило мне зайти в спальню, как сонный голос проснувшейся Марины заставил меня впасть в замешательство: — и не приставай ко мне, понял?!

Последнее она сказала напрасно, так как до этого даже не помышляющий о сексе организм встрепенулся и проявил «все» признаки готовности. Через четверть часа девушка уступила моим ласкам, даже позволив моему пьяному организму чуть больше, чем обычно позволяла до этого.

— Ты куда? — уже засыпая, я заметил ее попытку встать.

— Мое отделение через полчаса на вахту заступает, — в очередной раз продемонстрировав женскую логику своими поступками, она меня поцеловала и ушла.

Проваливаясь в сон, я подумал о том, что Саша с Мариной теперь станут еще дальше друг от друга. Вахтенный метод работы не способствовал совместному времяпрепровождению, заставляя изменять ритм жизни и жертвовать близкими ради работы. Хоть я и не имел к этому никакого отношения, но в глазах Саши мне суждено оказаться единственным виновным.

Боевая тревога застала меня в каюте. Завывания сирены, или требования одеть скафандр не было. Единственным проявлением нештатности ситуации являлся отсчет таймера, повисший перед моим внутренним зрением. До помещения, где находился ложемент вахтенного энергетика я добрался за сорок секунд. Расположение офицерской палубы оправдало свое назначение, все боевые посты вошли в режим готовности спустя минуту после объявления тревоги. Никто не опоздал и не заблудился. Имея комфортные условия быта, офицеры не шлялись по всему кораблю, тем самым позволяя в случае необходимости, как сейчас, перейти в режим боевой готовности очень быстро.

Реальная работа с энергетической установкой отличалась от вирта тестирования тем, что у меня не было доступа к дополнительным источникам информации. Если то или иное оборудование находилось под контролем разумного, то данные, поступающие от этого агрегата жестко лимитировались имеющимися у оператора правами. Только капитан имел доступ ко всем поступающим данным, отчего мне не становилось легче.

«— Как в железной банке сижу, ничего не видно и не слышно, только энергию тянут все», — злился я, совсем не так представляя себе боевую вахту.

Через полчаса запросы на энергию закончились, а еще через десять минут прозвучал отбой тревоги.

— Что там хоть было-то? — пригласив обеих девушек в гости, я надеялся, что десанту известно больше чем мне.

— Фиг его знает, — Саша, довольная что Марина находится под ее присмотром в моей каюте, была доброжелательно настроена.

— Просидели в десантных ботах целый час, ни куда, ни зачем, ничего не сообщили, — поддержала ее подруга: — сказали только, что если будет высадка, то действовать по указанию Шуфы.

— Кого? — не понял я.

— Шуфа, это старшина отделения космодесанта, проводивший проверку при найме в экипаж, — Марину тяготели разговоры, ей хотелось совсем другого, но присутствие Саши останавливало вошедшую во «вкус» от наших отношений девушку.

— Гонять-то вас Шуфа когда будет? — поинтересовался я.

— А фиг его знает, — пожала плечами Саша: — мы всего один раз собирались после вылета. Устроил нам строевой смотр, заставил в полном облачении явиться.

— Вот после того, как наши штурмовые бластеры рассмотрел, так и передумал, — едко улыбнувшись, вставила Марина: — при максимальной напитке заряда, наши «малышки» броню восьмого класса прошивают насквозь.

— Думаю в вирте будет вымещать свои комплексы обиженного мальчишки, у которого оказалась не самая большая «пукалка», — улыбка Саши была не менее едкой, чем у подруги.

— Я попрошу капитана, чтобы ограничение на используемое оружие не вводили, — и, чтобы малолетки не подумали, чего лишнего, пояснил: — должны же вы в полной мере овладеть своими «пукалками».

Обидевшись после моих слов, подруги дулись минут пять, как в последствии оказалось из-за того, что я назвал их оружие «пукалками». Поймав себя на мысли, что чем больше я задумываюсь о том, что я сделал не так, тем больше этого самого «не так» появляется.