Сергей Жемайтис - Багряная планета. Повесть

Долина преображается. Выпрямляются ветви кустарника. Гудят насекомые. Лимы выходят из нор и принимаются за свои повседневные дела. Я не стану громогласно навязывать свои выводы, только приведу еще всего лишь одно изречение Орущего в ночи:

«Если бы мы зло пресекали до его рождения».

Черный цилиндр посреди зала, пульсирующий экран, у черных панелей - роботы, оранжевые кресла - все как в первый сеанс, только теперь у кресел слева стоял Барбаросса, мы так до конца и не поняли его роли, по всей вероятности, это был дублер Артаксеркса, а сейчас он выступал как его помощник. Барбаросса стоял возле моего кресла, и я чувствовал его гипнотическую силу. Блаженный покой охватил меня, мышцы расслабились, я ничего не забыл, но все дорогое для меня ка-к бы отстранилось, и я смотрел на это далекое снисходительным оком, будто перебирал пожелтевшие письма, прочитывал в каждом по нескольку строк, не сожалея о прошлом. И в то же время я знал, что самое важное впереди, что это важное произойдет скоро, стоит мне только захотеть - и я войду в это мерцающее марево на стене. Там вырисовывалась даль: оранжевая равнина, пятна растительности, полосы дорог, ведущие к городу, темные, почти черные, горы на горизонте с багряными отсветами. Так же неощутимо, как переход от яви ко сну, я перенесся в далекое прошлое планеты, только на этот раз путешествие протекало не в оранжевых креслах, а в дорожной машине без колес, с очень плавным, бесшумным ходом, в метре над дорогой, с дороги она не свернула ни разу, видимо, связанная с ней энергетическим каналом. Таких машин во множестве мы находили на гигантской свалке в пустыне, и сейчас наши ученые разгадывают секреты двигателя и потребляемой им энергии. Нас с Антоном поместили в четырехместный экипаж, два задних сиденья пустовали. Точно такая же машина, похожая на продолговатый стеклянный ящик с овальной крышей, мчалась впереди, сбоку от нас на такой же скорости держалось странное двухэтажное сооружение, похожее на земной автобус, в нем чинно восседало с десяток марсиан, хотя машина могла вместить в несколько раз больше. Пассажиры, видимо, что-то горячо обсуждали, так как некоторые плавно поводили руками, другие важно кивали или сосредоточенно глядели в глаза друг другу. Над нами с легким свистом пролетали спортивные одноместные и двухместные машины, похожие на гигантские разноцветные капли расплавленного стекла. Весь поток машин и по нашей дороге и параллельным с ней двигался к городу. Все это происходило в серой полумгле. Иногда видимость совсем исчезала, хотя в кабине было довольно светло: тусклое мерцание проникало сквозь прозрачную кабину.

- Воздух светится, - догадался Антон. - И все же какая пыль! Может, грязные стекла? Или нет. Смотри, стекла абсолютно чисты.

- Может, дым? - сказал я.

- Возможно. Но что горит?

В этот миг все вокруг залил ослепительный свет, наша машина вздрогнула, продолжая бесшумный полет. И еще несколько вспышек последовало одна за другой.

- Что-то у них происходит, - сказал Антон и, немного помолчав, сжал мою руку. - Не нравится мне эта поездка, Ив… Каким путем он нас всунул сюда? И зачем ему все это?

Такая же мысль уже не раз приходила и мне в голову, угнетало еще и то, что не было связи с кораблем. Только при въезде в шлюз городских ворот явственно раздался голос Макса:

- Говорит «Земля»! Антон, Ив! Где вы, что с вами?

- Все в порядке, - ответил Антон, - едем в местном такси с программным устройством.

- Мы вас совсем не видим, - раздраженно сказал Макс, - безобразие! Что-то там Арт со своими помощниками начудил.

- Успокойся, Макс, - сказал Вашата, на что тот ответил:

- Я спокоен, как озеро в штиль, и холоден, как лед в декабре.

- И будь еще благоразумен и справедлив, как Иван Петрович из Космоцентра. Ведь он первым будет просматривать твои записи.

- Антон! Ив! Что там у вас? На экране какие-то разноцветные пятна.

Антон начал тоном спортивного комментатора:

- Въезжаем в город через шлюз. Поток машин. Низкий туннель. Находимся во второй камере и довольно быстро переходим в третью. Облицовка из голубых плит или какого-то другого покрытия. Слышно, как работают воздушные насосы. Вот мы и в городе. Широкая улица с фиолетовой мостовой. Любимый цвет марсиан, но у него здесь какой-то особый, я бы сказал, оптимистический оттенок. На Земле фиолетовые тона у меня не были в числе любимых. Теперь же мне приятно погружать в них взор. Извините за высокопарный архаизм. По сторонам низкие дома с узкими окнами. В окнах черные стекла или своеобразные шторы, карнизы окон, двери из цветной глазури, на стенах фрески. На плоских крышах сады.

- Какие деревья? - спросил Макс.

- Что-то вроде кактусов, есть и лиственные, с голубой и багряной листвой. Мы на круглой площади. Выходим из машины. Она движется к туннелю и уходит под землю.

- Под Марс, - поправил Макс.

- Да, да, именно туда - скорее в нижний ярус города, в гаражи. Туннелей шесть. Туда направляются все машины. Мы в толпе марсиан. На нас обращают внимание. Должны вам сказать, что мы без скафандров…

- Как?! - В один голос воскликнули Христо и Макс. - С ума сошли!

- Без скафандров, что же здесь такого?

- В шерстяном белье? - Макс подавлял смешок. - И там есть дамы?

- Погоди язвить. На мне серый костюм!

- Не тот, что ты приобрел перед отлетом?

- Да. Он самый…

- Но ты оставил его дома!

- Да, но он на мне. На Иве - черный. На ногах туфли. Выглядим мы, конечно, довольно экзотично в толпе скромно одетых марсиан.

- Скромно? - спросил Макс.

- Да, у них сегодня очень простые одеяния по сравнению с теми, что мы наблюдали из кресел. У женщин ниспадающие каскадами складок платья из тяжелого материала блеклых тонов. На ногах сандалии с широкими пружинящими каблуками. Только потрясающие прически! Целые архитектурные сооружения чуть ли не в метр высотой! У мужчин, одетых в трико, пышные бороды, но не у всех, есть безбородые - словом, во всем изысканная простота. Судя по всему, мы идем на какое-то собрание, вече или что-то в этом роде, и на всех деловые костюмы. А может быть, мы попали в более раннюю эпоху, когда вообще одевались не так пышно?

- Вы особенно не вживайтесь в события, смотрите на все со стороны, - посоветовал Вашата, - помните, что все это иллюзия.

- А может быть, и нет? - заметил Макс.

И я подумал об этом, почувствовав, что новые туфли натирают ноги, и дышится тяжело, как в накуренной комнате, должно быть, сказывался избыток углекислого газа. Антону наступил на ногу высоченный и довольно грузный марсианин в зеленом костюме с круглым футляром под мышкой. Антон аж присел от боли. Марсианин выронил футляр и схватился за голову, издавая певучий звук. Я поднял футляр, он весил килограмма полтора, и протянул его хозяину. Марсианин взял футляр, прижал его к груди и медленно изогнулся пополам, коснувшись мостовой кончиком смоляной бороды. Антон как мог показывал зеленому марсианину, что он не в обиде, и, в свою очередь, прижал руки к груди и поклонился. На нас смотрели во все глаза, сочувственно покачивали головами и улыбались своеобразной улыбкой: лицо оставалось почти застывшим, только слегка прищуривались огромные всепонимающие глаза. По толпе прошел шелест, это, касаясь одеждами, марсиане подались к стенам домов, образовав широкий коридор посреди дороги. Все выжидательно повернули головы и подняли до уровня плеча четырехпалые руки. Послышалась тяжелая поступь. Затем в образовавшемся проходе показался необычайно высокий и тощий старец, он медленно двигался, опираясь на одного из роботов, второй робот несколько поотстал. Приковывало взгляд серое, словно высеченное из песчаника лицо с впалыми щеками, подбородок едва прикрывала редкая сивая бородка. Было видно, что этот много поживший человек перестал заботиться о своей внешности. Только темно-синяя с серым отливом тога служила как бы дорогой рамой для его угасающей плоти и мощного разума, светившегося в огромных черных глазах. И он держал свободную руку у плеча, внимательно обводя взглядом лица. На какое-то мгновенье он задержал взгляд на нас и согнул длинные пальцы руки, поднятой для приветствия.