Александр Левин - Star Wars. Внешний Фактор

Впрочем, были и другие умения. Например, менталистика. Этот раздел псионики использовался нами наиболее часто - при скрытых проникновениях на территорию немцев и американцах, в чьих секторах удавалось обнаружить интересующие корпус артефакты. Подчиняя чужой разум своей воле, можно заставить противника сделать что угодно... Даже застрелиться. А уж про проникновение в чужую память и её чтение и говорить не стоит...

Учитывая наши способности, командование и ученые держали нас в ежовых рукавицах. Свободу никто не ограничивал... явно. Но постоянный контроль имел место. Проверка наших телефонов и электронной почты, контроль за перемещениями... О том, что раз в месяц состоянием нашей психики занимались психологи и психиатры говорить уже не стоит - это мелочи в сравнении с остальным.

В качестве компенсации армия давала нам серьёзные вольности.

Вообще, все это до жути напоминало один древний фантастический сериал, снятый американцами в конце двадцатого и начале двадцать первого веков. "Звездные Войны". И было бы смешно, если бы не так грустно. После просмотра всех девяти серий, записи которых мне дал один из сослуживцев, появилось множество вопросов. Ответов на них я получить, естественно, не мог. Однако, учитывая такую вещь, как ноосфера, существование которой было доказано учеными ещё в двадцатом веке... Вполне возможно, что "слиперы" все же существовали по сей день. Ведь товарищи немцы во время одной из мировых воин использовали специально подготовленных людей для получения научных и технических знаний именно их ноосферы, сиречь - информационного поля. По сути, метод прост - человека загонят в состояние транса, в котором он считывает информацию из ноосферы, перенося её на бумагу в виде формул и рисунков. Имелись у меня подозрения что сценаристы умудрились в "приступе вдохновения", содержащем изрядное количество спиртного, считать информацию о чем-то похожем или близком к тому. Например, о будущем или прошлом. А теперь, спустя три с лишним века, отечественный военно-промышленный комплекс разработал или приобрел непонятным образом эти самые технологии. Причем, вариант с "приобретением" выглядит куда реалистичнее. Уж очень все отлично от привычных человеческих научных догм.

От размышлений меня отвлек звонок Йотафона. Посмотрев на номер звонящего, я поморщился. Отпуск накрылся медным тазом...

- Лавров, - произнес я, нажав на сенсорном дисплее значок ответа.

- Добрый вечер, лейтенант, - произнес мой новый командир, - Через двадцать минут к вам прибудет машина. Будьте готовы к выполнению задания.

- Есть, товарищ капитан, - по форме ответил я.

Капитан Ненашев. Он сменил Табова, погибшего во время прошлой операции на Орионе. Там нам пришлось сцепиться с отрядом кворнов, решивших изъять обнаруженные на планете артефакты очередной исчезнувшей цивилизации. С их группой мы столкнулись уже в точке эвакуации. Чужие смогли сбить челнок и накрыть местность ракетами. Кроме Табова погибло ещё трое офицеров корпуса - они шли первыми и попали под залп, не успев уйти из зоны поражения. Тогда отряд двигался растянутой цепочкой, с промежутками по семь метров между бойцами. Если бы не это, залпом накрыло бы всех. Дима, Игорь и Ярослав смогли телекинезом поймать часть ракет, отведя их в сторону, и дать нам уйти, унеся с собой добытые артефакты. Потом было две недели лесной войны с кворнами, сумевшими уничтожить имперский корвет, ожидавший нас на орбите. Десант чужих старательно пытался нас обнаружить и перебить. А мы, не испытывая желания лишаться собственных жизней и провалить задание, не менее старательно устраивали их группам ловушки, используя методы, схожие с теми, что применялись вьетнамцами в двадцатом веке против армии США. Простейшие ловушки из подручных средств - заостренные колья, силки, подвешенные бревна, замаскированные ямы с элементарными копьями и ядовитыми животными. Мины и гранаты нам приходилось экономить, поскольку мы не знали как скоро прибудет подкрепление.

Впрочем, столкновений нам избежать тогда не удалось. Два серьёзных боя все же произошли. В первый раз, мы не смогли уйти от погони, когда десантники кворнов обнаружили наши следы и начали преследование, загоняя нас в огневой мешок, устроенных их подразделениями в тамошних джунглях. Второй - во время эвакуации...

Вспомнив ту мерзкую планету, с её вечным дождем и хищной природой, я поморщился. Монов погиб не от вражеских выстрелов - его убило растение. Хищное растение! Оно схватило парня гибкими подвижными ветвями и затянуло в громадную пасть, в которую превратился ствол, ещё мгновения назад казавшийся обычным деревом! При этом, боевая броня не смогла выдержать силы этого существа и попросту лопнула! Из трещин в смятых бронеплитах, местами пробитых хищным растением, текла кровь... Перед моими глазами до сих пор стоит эта картина - искореженное тело друга, утаскиваемое растением в пасть... Я даже сейчас не могу поверить, что растения могут быть столь опасны...

Предаваясь воспоминаниям, я не забывал о том, что мне предстоит уезжать. Один процесс, с моим образом жизни, не должен мешать другому! Одевшись в повседневную форму "черного корпуса", я посмотрел в зеркало проверяя все ли в порядке. Затем настала пора пояса с магнитной кобурой, в которой покоился офицерский бластер, и фуражки. Документы в карман, туда же пропуск. На руку - браслет-индентификатор. На гражданке его носить не положено.

Личные вещи я брать не стал. На задании они не пригодятся. А просто так таскать с собой сумку - бессмысленно.

У подъезда меня уже ждал Бутов. Леша не просто живет в одном доме со мной - он мой коллега. Вообще в нашем районе большинство домов построено для офицеров вооруженных сил. Министерство обороны, по прошествии семи лет службы, предоставляет кадровым военным квартиры в таких домах. Эта традиция, несколько изменившаяся, сохранилась в российской армии и по сей день.

- Как думаешь, что на этот раз, Саш? - посмотрел на меня Леша, когда я вышел на улицу.

- Пока не ясно. Но что-то срочное. Иначе бы нас не стали дергать.

- Очень на то похоже... - кивнул парень.

Вдохнув прохладный вечерний воздух, я задумался о прошлой операции, где отряд потерял сразу половину оперативников и о себе и собственных реакциях. Что-то было не правильно. Я не раз и не два терял друзей и боевых товарищей. Боль утрат не ушла, но мне удалось научиться глушить её, загонять в глубину своего я... От чего же сейчас не получается? Почему мысли постоянно возвращаются к той проклятой миссии? От чего меня не покидает ощущение опасности, тягучей, обволакивающей угрозы? Ведь какие-то несколько часов назад оно было едва заметным, а теперь... Неужели мне пора к товарищу мозгоправу, именуемому в корпусе Доктор П..ц?