Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)

- Джеймс, верно ли я понимаю, что вы дружны с аббатом Тореро?

- Мы боевые товарищи, он был у меня в авиа-спецназе на Первой Новогодней войне, и несколько раз мы встречались на последующих военно-маневровых действиях.

- Ясно, Джеймс. А как Тореро стал аббатом?

Доктор Упир выразительно показал пальцем в небо (точнее в потолок), и объявил:

- Это - главная параллель судеб аббата Тореро и Франциска Ассизского, замеченная по случаю капитаном Бокассой. Он указал на сходство эпизода из жизни пилота Тореро и сюжета картины Джотто: «Аллегория нищеты» к жизнеописанию святого Франциска.

- Что? Капитан вашего флота разбирается в средневековой церковной живописи?

- Да, Имоджен, ведь Бокасса получил образование в филиале Сорбонны на Антильских островах, по специальности типа культурологической политэкономии.

- О боже! Что делал на флоте человек с таким образованием?

- Сначала, он командовал танковым десантным взводом, затем минным заградителем.

Журналистка эмоционально взмахнула руками:

- Ничего себе... Подождите, а капитан Бокасса не тот ли, который фигурировал в деле, известном, как Война за баронское наследство?

- Я бы, - ответил коммодор, - не назвал это войной. Просто, некие влиятельные уроды пытались присвоить наследство юной мисс Чанди Кестенвэл. И - да, капитан Бокасса фигурировал, поскольку между ним и мисс Чанди возникло что-то этакое. Но, давайте вернемся к биографии аббата Тореро, чтобы не потерять нить.

- Давайте! – она энергично кивнула, - Вы остановились на сюжете картины Джотто.

- Совершенно верно. На картине нищета изображена, как молодая женщина, которую унижают и обижают. В случае Тореро была девочка 11 лет в еще худшей позиции.

- Да, я слышала. Бенедиктинки рассказали, что эта девочка, Ралинэ, была в рабстве.

- В рабстве для коммерческого секса, в элитном отеле, - уточнил доктор Упир, - и при контрольных действиях Тореро наткнулся на нее. Те субъекты, которые сдавали ее в пользование, даже не скрывали это, думая устранить проблему, как в Индокитае.

- Взятка? – предположила журналистка.

Коммодор беззвучно поаплодировал, показав, что она угадала, и добавил вербально:

- Ну, разумеется! У них был шанс прожить дольше, если они знали что-то ценное для разведки. Но они потеряли этот шанс, когда предложили Тореро деньги. И Тореро без предисловий открыл огонь. Никто из наших ребят не стал тормозить его. Какой смысл подвергаться риску случайной пули в такой ситуации? Так что, он поразил все цели, и произвел этим крайне позитивное впечатление на Ралинэ.

- О боже! Он расстрелял этих субъектов прямо на ее глазах?

- Да, это так спонтанно случилось. Грубое нарушение дисциплины, кстати. Поэтому, я влепил офицеру Тореро сутки гауптвахты. А через час-другой на гауптвахте возникла Ралинэ, которая принесла ему пирожки и грейп. Типа, вдруг его не кормят тут. Очень трогательно получилось. По мнению Бокассы, теоретически, будь Тореро святым, его биограф отметил бы, что в этот момент он испытал духовное перерождение.

- Это что, капитан Бокасса так шутит?

- Как бы, да, - сказал доктор Упир, - и как бы, нет. В каждой шутке лишь доля шутки.

- Доля шутки, а остальная доля? – спросила Имоджен Мюр.

- Остальная доля, по обстоятельствам, - ответил он, - хотите ли вы узнать, что дальше произошло с аббатом Тореро?

Журналистка утвердительно кивнула, и коммодор продолжил.

- Ралинэ осталась с Тореро, который тогда вместе со своим компаньоном по прозвищу Люггер развивал бизнес с GM-пчелами на острове Митиаро, к востоку отсюда. Скоро вспыхнула Вторая Новогодняя война, но она шла недолго, как вы знаете. А пчелиным семьям уже становилось тесно на Митиаро, поэтому Тореро, взяв пчелиный приплод и некоторую часть персонала, перебрался на остров Тутуила, где цветущие горные луга прекрасно подходят для пчел. Разумеется, с ним приехала Ралинэ, и живет в его доме. Бывшая деревня на берегу залива Фагателе превратилась в городок Мифрилланд. Вы можете прокатиться туда на морском трамвае и просто погулять. Очень рекомендую.

- Минутку, Джеймс! Вы говорите: аббат Тореро живет с этой 12-летней девочкой?!

- Да, Имоджен, а почему вы так эмоционально спрашиваете?

- Э-э… Как - почему? Она ведь еще почти ребенок!

Доктор Упир иронично хмыкнул, глотнул вина, снова хмыкнул и прокомментировал:

- Даже журналисты утратили критичность под прессом рекламы педофилии.

- Э-э… Рекламы чего?!

- Вы слышали, но я могу повторить: рекламы педофилии. Да. Полвека назад интересы публики в развитых странах группировались вокруг реальных проблем: термоядерная энергетика, астронавтика, генная инженерия, робототехника. А сейчас в фокусе СМИ сплошной фэйк: глобальное потепление, толерантность, биоэтика, педофилия.

- Джеймс, это намек, что между Ралинэ и аббатом Тореро нет ничего сексуального?

- Что вы, Имоджен! Конечно, есть. По типичному биологическому графику, с 10 лет у подростков возникает полудетская влюбленность - начало формирования их будущей естественной сексуальности. У Ралинэ график сексуального развития нарушен, как вы понимаете, поэтому ее психика сейчас наверстывает упущенное. Тореро – оптимален.

- Мм… Оптимален для чего?

- Для полудетской влюбленности, - пояснил коммодор, - смотрите: Ралинэ это «номер первый» для умного авторитетного мужчины, популярного у взрослых женщин. Такая платоническая квази-эротика как катапульта выбросила Ралинэ из афтершока.

Имоджен Мюр задумалась над странным термином «платоническая квази-эротика», и внезапно поняла: термин не странный. Коммодор очень метко назвал базис типичной ситуации, когда малолетняя падчерица ревнует отца к молодой (но взрослой) мачехе. Спонтанно родился вопрос, и Имоджен задала его, даже не подумав о тактичности.

- Джеймс, но ведь тогда Ралинэ должна ревновать аббата Тореро к его пассиям?

- Это кому она должна? – иронично проворчал он, дожевывая печеного тунца.

- Э-э… Я хочу сказать: если у аббата есть пассии… Или хотя бы одна пассия…

- …Множественное число точнее, - сообщил доктор Упир, - аббат Тореро не склонен к моногамным отношениям. Но у нас другая страна, и здесь не принято ревновать из-за ерунды вроде: «мой муж с кем-то переспал» или «моя жена с кем-то переспала». Как отмечено выше: Ралинэ это «номер первый» для Тореро, что и определяет суть игры.

- Ладно, - сказала журналистка, - я готова понять, зачем это нужно Ралинэ. Для нее это аргумент к высокой самооценке, и все такое. Но зачем это аббату Тореро?

- Имоджен, вы читали Экзюпери? – вопросом ответил коммодор на ее вопрос.

- А! - догадалась она, - Маленький принц и лис. Мы в ответе за тех, кого приручили!

- Вы верно угадали эпизод, - ответил коммодор, и сделал глоток самоанского бужоле.