Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)

Коннор Макнаб, изобразив удивление, посмотрел на представителя Ватикана.

- Что именно неправда, мистер Лонгстек?

- Ваш вывод неправда! Вы путем софистики, хотите убедить людей, что христианство отменяет заповеди, разрешает грех, и одобряет эгоистическую вседозволенность!

- Мистер Лонгстек, я не припомню, чтобы говорил такое. Проверим по аудиозаписи?

- Вы говорили это не дословно, а по смыслу. Вы говорили, что себялюбие это благо.

- Простите, мистер Лонгстек, но первым так сказали вы. Я имею в виду, первым в этом конференц-зале. А исторически первым это сказал Иисус на диспуте с книжниками.

- Но, мистер Макнаб, вы ложно противопоставили любовь - заповедям.

- Это опять не я, а Иисус. Помните: «суббота для человека, а не человек для субботы».

- Не увиливайте! Я говорю не о заповедях Старого завета, а о заповедях Нового!

- А разве есть такие, кроме двух, что вы уже процитировали?

Реагируя на такой вопрос (глупейший по его мнению), представитель Ватикана даже приоткрыл рот от удивления.

- Мистер Макнаб, разве обучаясь теологии в Эдинбурге, вы не читали Евангелия?

- Мистер Лонгстек, я не только читал, но и помню притчу о священнике и таможеннике в храме. Священник молился так: «Боже! Спасибо, что я не такой, как все люди: грабители, обидчики, развратники, как тот таможенник». Таможенник молился так: «Боже! Я плохо поступаю, но я постараюсь исправиться». И кто из этих двух пришел домой чище?

- Мистер Макнаб, вы искажаете смысл 18-й главы Евангелия от Луки! Вы пытаетесь так представить дело, будто смысл не в покаянии, а в простительности греха!

- Смысл в том, - сказал Макнаб, - что в неидеальном мире человек не может вести себя идеально. Если же человек пытается вести себя идеально, то становится ханжой вроде священника из притчи. И насчет простительности: мне вспомнилась глава 8 от Иоанна. Книжники привели к Иисусу женщину, взятую за адюльтер, и попросили его согласия, чтобы побить ее камнями. Он же сказал: пусть тот из вас, кто безгрешен…

- …Это не о том! – перебил представитель Ватикана.

- Это о том! - спокойно ответил Макнаб, - Когда книжники-обвинители, поняв реально-невысокий уровень своей честности, молча ушли, Иисус сказал женщине: «Где же твои обвинители? Никто не осуждает тебя. И я не осуждаю».

Дэвид Лонгстек, уже теряя самообладание, прорычал:

- Опять софистика! Вы такой знаток Писания? Тогда почему вы учите не по нему, а по изуродованному обрезку, сочиненному вами, и названному «популярной библией»?

- Я объясню, - и Макнаб повернулся к телеведущей, – Имоджен, вы читали библию?

- Библию? Я? – она слегка смутилась, - Наверное, да. В некоторых отелях библия есть просто в тумбочке. Я несколько раз листала. Так, перед сном. Не очень долго.

Коннор Макнаб понимающе улыбнулся и покивал головой.

- По опросам, хотя почти у всех католиков есть дома библия, более половины вовсе не читали ее, а доля тех, кто прочел всю библию, ниже статистической погрешности. Так обстоят дела. Когда я приехал в Папуа, в район Сепик, то не нашел среди католиков ни одного, читавшего библию, хотя треть жителей – католики. Мне следовало решать эту проблему, и я составил конспект, в помощь прихожанам. Разумно, не правда ли?

- Не давите на меня!!! – потребовал представитель Ватикана.

- Я лишь спросил ваше мнение о том, что лучше: невежество или конспект?

- Лучше невежество, чем ересь Карпократа в вашем конспекте!

- Что такое ересь Карпократа? - поинтересовалась Имоджен Мюр.

- Это сложный теологический вопрос, закрытый в античности, - пояснил Лонгстек.

- Это простой, но важный вопрос, не закрытый, а скрытый, - возразил Макнаб.

- Не вам поучать церковь! – огрызнулся представитель Ватикана, - Вы мечтаете стать ересиархом, но вы просто жулик! И ваш конспект фальсифицирует смысл Писания!

- Нет, мой конспект реставрирует смысл оригинала Писания, лаконичнее и яснее, чем реставрация 1979 года, известная, как каноническая библия Иоанна-Павла Второго.

- Простите, я не поняла, при чем тут 1979 год, - вмешалась Имоджен.

- Очень просто, - сказал Макнаб, - текст библии, принятый сейчас в Ватикане, и во всех католических церквях, признающих Папу, составлен и утвержден в 1979 году. Но есть старый английский текст, Библия короля Джеймса 1611 года. Также, существуют очень старые печатные инкунабулы Гуттенберга, 1456 года, но они не совсем канонические. Источником для них послужили труды блаженного Иеронима Стридонского, который, приехав в начале V века в Иудею, переводил там отрывки древних свитков на латынь. Кодекс, составленный им, известен как Вульгата, первая редакция латинской Библии.

Телеведущая слегка выпучила глаза и вскинула руки к голове.

- Подождите! Ведь библия написана в Древнем Риме, при императоре… Как его? Он в фильме «National Geographic», где про Христа, Пилата, и все такое.

- Тиберий, - подсказал Макнаб.

- Точно! Тиберий! – обрадовалась она.

- Вероятно, да, - Макнаб кивнул, - до нас дошли тысячи различных полуразрушенных отрывков текстов, переписанных на листы папируса в IV веке с более ранних текстов. Можно надеяться, что с записей современников Христа. Выглядят эти папирусы так…

…Макнаб раскрыл большой пластиковый конверт, и выложил на центр стола полсотни превосходных фотографий. На них были отображены пожелтевшие рваные лоскутки с выцветшими следами то ли цепочек древних букв, то ли причудливых пятен грязи.

- О боже! – прошептала Имоджен, - Неужели библия дошла до нас лишь в таком виде?

- Это, - сказал Макнаб, - наиболее хорошо сохранившиеся части. Впрочем, не все части лоскутков, после условной реставрации и приближенного перевода, включены в канон. Другие аналогичные части объявлены апокрифами. Не правда ли, мистер Лонгстек?

- Это проблема, - тихо сказал тот, - мне надо срочно проконсультироваться.

- Сейчас? - удивилась телеведущая, - Но еще 20 минут до конца сегодняшнего раунда.

- Вероятно, - предположил Макнаб, - мы затронули тему, на которую мистер Лонгстек может говорить лишь с прямой санкции Ватикана. Что ж, я понимаю его. И, я думаю, телезрители не разочаруются, если, в оставшееся время я расскажу о ересиархах.

- Э-э, - неуверенно протянула Имоджен Мюр…

И ее колебания понятны. Ведь, с одной стороны, она почти обещала секретарю Папы Римского неявно поддержать Ватикан в диспуте. Но, «почти». С другой стороны, она обозначила в разговоре, что намерена придерживаться журналистской этики. А этика требует уважать зрителей. Закрыть раунд, выкинув 20 минут эфира, когда предложена интригующая тема? Это явное неуважение к людям у TV-экранов. С другой стороны, согласиться и дать в эфир мини-лекцию Макнаба, которого в Ватикане считают почти антихристом… Страшновато. Но, для Имоджен рассказы двух бенедиктинок о Силах Вселенского Зла, выглядели теперь, мягко говоря, не очень достоверно. В результате повысился уровень скептицизма Имоджен в отношении апокалипсических доктрин Ватикана. И, после пятисекундных колебаний, Имоджен сделала выбор: