Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ)

- Хьюго, а как быть с надежностью и скрытностью в случае такой дальней связи?

- Это риск, - согласился Ледроад, - ладно, а как по-вашему «живая бомба» попадет на Хэллоуин к Слаанешу?

- Элементарно. Графиня Леокадия согласовала со Слаанешем на вечер Хэллоуина для беженцев школьного возраста экскурсию на техностанцию «Bionicraft». Детей станут сопровождать взрослые, и неявно подразумевается, что это гуманитарные волонтеры.

- Тогда, Хелм, ваша версия плана похожа на реальность. А что ваш экспромт?

Майор INDEMI сделал движение, будто переставил три наперстка в игре «угадай, где шарик», и пояснил вербально:

- Внезапно отделить беженцев школьного возраста от их мам, и от волонтеров. Если я угадал, и такие подростки выбраны террористами в качестве «живых бомб», то…

- …То, - подхватил Ледроад, - супервайзеру придется суетиться, и он выдаст себя. По-моему, это хорошая идея, Хелм. А какое разумное объяснение дать таким действиям?

- Например, - ответил фон Зейл, - отвезем этих ребят на автодром фирмы «RUR».

- «RUR»? – переспросил вице-адмирал, - Насколько я понял из текста-объективки, это предприятие, которое принадлежит мистеру Слаанешу, как и «Bionicraft».

- Нет, не совсем так. Предприятие «RUR» полностью принадлежит Слаанешу, а в СП «Bionicraft» у Слаанеша только контрольный пакет.

Американский вице-адмирал кивнул.

- Я имел в виду именно это. А что такого интересного в этом автодроме?

- Это площадка в районе Фогагого, недалеко от аэропорта, и для подростков это можно считать луна-парком. Машинки, на которых можно кататься с роботами-феминидами в качестве водителей. На каких-то машинках можно будет разрешить подросткам самим рулить. Но, регламент требует, чтобы гидами были профи – мотопилоты фирмы.

- Не очень плохое объяснение, но и не очень хорошее, - сказал Ледроад, - что, если мы попробуем использовать мотив религиозной неприязни между фракциями беженцев?

- Вы правы, Хьюго! Если найти повод для учета этой неприязни в данном случае...

- Повод найдется, не сомневайтесь, - авторитетно заявил вице-адмирал, - и знаете, мне кажется, я могу дополнить ваш экспромт интригой в духе Эрла Стэнли Гарднера.

- Хэх… Какой интригой?

- Что если… - медленно произнес Ледроад, - …Разделить этих подростков на четыре религиозные фракции, и разрешить одному гуманитарному волонтеру войти в число сопровождающих. Но только одному, вы понимаете?

- Вероятно да, но лучше проверить. Я понял так: супервайзеру террористов придется экстренно бороться за это единственное место. Этим он выдаст себя. Если позволить супервайзеру занять это место после борьбы, то приз наш. Уже зная, кто он, мы легко заставим его метаться между фракциями, где у него есть «живые бомбы».

- Да, Хелм. А если заряжена только одна фракция, то он будет торчать рядом с ней.

- Я думаю, Хьюго, так и будет, - ответил майор INDEMI, - и вот идея: чтобы это стало заметнее, можно сначала назвать одного точно непричастного волонтера. Затем, после настойчивых просьб, разрешить второму стать помощником сопровождающего.

Хьюго Ледроад задумался на несколько секунд, затем кивнул, и задал вопрос:

- Хелм, кого вы считаете точно непричастным из тех семерых условно-непричастных волонтеров, которых мы с вами логически вычислили на предыдущем шаге?

- Только одного. Это канадец Найджел Эйк.

- Годится, - лаконично заключил американский вице-адмирал.

…

Утро 28 октября. Берег в полумиле к юго-западу от аэропорта Паго-Паго.

Недостроенный отель «Сапфировая волна» - пункт размещения тиморских беженцев.

«Натуралистический гуманизм, это экспериментальная наука, призванная заместить в современном обществе такие институты, как традиционная мораль и религия», - такой фразой начал канадский профессор Найджел Эйк (ныне - волонтер-посол доброй воли UNICEF) свое интервью-экспромт Стэйси Вакехиа, метиске англо-маори из Окленда, репортеру канадско-новозеландского студенческого TV «Polyscope».

Стэйси уважительно кивнула, и задала уточняющий вопрос:

- Мистер Эйк, а как проверить экспериментально какое-нибудь правило этики?

- Стэйси, плюньте на полвека разницы в возрасте, и называйте меня по имени.

- Хорошо, Найджел. А что вы скажете о моем вопросе?

- Я скажу, что вопрос разумный. Если наш гуманизм основан на философии научного познания, то любые предлагаемые утверждения должны проверяться на практике. Мы привыкли слышать о некоторых общечеловеческих ценностях в этике. Это: уважение человеческого достоинства, свободы, демократии, равноправия и верховенства закона, принятого справедливым свободным информированным демократическим путем. Для проверки можно провести прямо сейчас мысленный эксперимент. Вы знаете, что это?

- Да, конечно, я знаю, - подтвердила репортер, - это тот же эксперимент, только не на лабораторном столе, а на имитации лабораторного стола в воображении.

Профессор Эйк удовлетворенно кивнул.

- Это превосходное доходчивое объяснение, Стэйси. Давайте мы мысленно по вашему выбору уберем что-то одно из этого списка ценностей, и посмотрим на результат.

- О! Это интересно! – с готовностью согласилась мисс Вакехиа.

- Тогда: ваш выбор? – спросил профессор.

- Найджел, давайте уберем самое первое: уважение человеческого достоинства.

- Хорошо, Стэйси. Убираем первый пункт. И, казалось бы, если при этом эффективно защищены права человека, то ничего страшного. Вам так кажется, или нет?

- Допустим, да, - осторожно ответила она, - по-моему, если мои права защищены, то я обойдусь без уважения со стороны людей, которые сами наверняка не в моем вкусе.

- Это, - сказал профессор Эйк, - типичное разумное рассуждение человека, который не принадлежит к меньшинствам.

Девушка-репортер сделала отрицающий жест ладонью.

- Найджел, я принадлежу к меньшинству. Ведь я наполовину маори. По матери.

- Нет, Стэйси, - он улыбнулся, - не то. Ни в Новой Зеландии, ни в Канаде, ни здесь на Американском Самоа, большинству нет дела до этнического происхождения. Но вот в Японии, несмотря на эффективные законы, традиционный дефицит уважения к иным культурам и этносам стал бы проблемой. Вижу: вы кивнули, значит вам это известно.

- Да, Найджел, но в Японии традиции, выше чем закон, так что пример не очень...

- Я ждал этого возражения, Стэйси. Но назовите страну, где закон выше чем традиция.

- Хотя бы Новая Зеландия! - мгновенно отреагировала она.

- Отлично! - сказал он, - Теперь скажите: существует ли в Новой Зеландии уважение к человеческому достоинству, как ценность этики, ОТДЕЛЬНО от закона?

- Найджел, боюсь, я не поняла вопроса.

- Тогда я поясню. Если уважение к человеческому достоинству - отдельная этическая ценность, то зачем закон «anti-hate», карающий за неуважение к иной культуре?