Лев Стекольников - Трехглавый дракон

Шум машины умолк. Неужели потеряли след? Плохи мои дела! Логово дракона окружено высокими кустами чия… уползти в них, спрятаться, скорее, скорее!..

Но я не мог сдвинуться с места.

Дракон повернулся ко мне.

Я вжался в землю. Все поплыло перед глазами. Я чувствовал, что умираю от ужаса, и весь покрылся холодным потом. Сердце билось так, что удары гремели в ушах…

Смерть. И какая смерть!

Заскрипел песок.

Дракон отошел к бараньей туше.

У меня воскресла надежда. Может, он меня не тронет? Может, ему не нравится запах человека?

Раны болели все сильнее. Я изнывал от жажды. Неужели дракон не уйдет на охоту? Нет, не уйдет. Вараны — животные дневные. Деятельны только в жаркие часы дня. Надо дождаться ночи и уползти. Вот бы похолодало. Тогда бы дракон впал в сонное состояние.

Так я лежал, боясь пошевельнуться, а все тело молило меня: ну, повернись на другой бок, вытяни ногу.

Я не выдержал, медленно-медленно стал освобождать затекшую руку. Ах, вот что мне давило в бок. Полевая сумка! Что у меня там лежит? Банка-морилка, блокнот, пинцет — для чего это мне сейчас? Воды, воды, мне надо хотя бы глоток!

Быстро темнело. Небо затягивалось тучами. Будет гроза. Дракон лежал неподвижно, только бока его пульсировали.

Рванул вихрь. И, наконец-то, хлынул дождь. Я лег на спину и открыл рот. Пил, пил и все казалось мало. Я боялся, что дождь скоро прекратится. Но тучи все шли и шли от Каспия. Я вымок до нитки, но ожил.

Правда, я ощущал теперь каждую рану, каждую царапину, но боль лучше, чем слабость.

Стояла глубокая ночь. Дождь прекратился так же внезапно, как начался. Пахло мокрой глиной и свежей зеленью. Здесь ли дракон? Вокруг было тихо. Я повернулся на бок и осторожно пополз в кусты. Больная нога тянулась за мной, как мертвый груз.

Метр, еще метр… стоял такой мрак, что я полностью потерял ориентировку. Почва стала скользкой. Куда я ползу?

Но вот моя рука нащупала какое-то углубление. Что это? Промоина? Яма?

Я тяжело перевалился через холмик и упал на что-то вязкое. Дальше ползти не было сил. Я уснул.

Я открыл глаза и долго не мог понять, где я и что со мной. Но как только вспомнил страшные подробности прошлого дня, новая волна страха захлестнула меня: где дракон? Далеко ли я уполз?

Я лежал в широкой яме. Высокие стебли чия закрывали небо желто-зеленой сетью. На дне ямы блестела лужа с мутноватой пресной водой. Я жадно и долго пил, хотя вода от каждого моего глотка делалась все более глинистой.

Раны воспалились, сильно болели, но с надеждой на спасение ко мне вернулись силы. Я пополз, волоча ногу, по вязкой желтой глине. Это было очень трудно, но мне удалось поднять голову над краем ямы…

Не далеко же я уполз! Вот он, дракон, лежит под карагачом. Я втянул голову в плечи и скатился в свое убежище…

Часов в двенадцать дня дракон отправится на охоту. Что если отравить его запасы ядом из банки-морилки?

Яд этот сильный и, если дракон не почует особого запаха, его ждет быстрая смерть.

Ждать пришлось недолго. Еще солнце не перевалило за полдень, как я услышал легкий удаляющийся шорох. Дракон отправился на охоту.

Я вынул банку-морилку из полевой сумки, засунул ее в карман и пополз наверх…

Но мне не повезло. Только я перетащился через край ямы, как знакомый шорох стеблей чия сказал мне, что страшный хозяин логова возвращается.

Проклятый дракон! Как это он успел так быстро поймать добычу? Я затаился в кочках. Да, он тащит козленка. Неужели заметит? Неужели я сам полез навстречу смерти?..

Нет, он не заметил. Положил козленка на то место, где вчера лежали останки собаки, повернулся, поводил высунутым языком и неторопливо ушел.

Минут десять я ждал. Все было тихо. Я подполз к козленку и высыпал на него яд из банки. Потом, закусив губу, чтобы не стонать от боли в ноге, быстро пополз к своей яме…

Снова я пил глинистую воду. Лужа быстро высыхала и я понимал, что надо пить «про запас».

Ползти ли сейчас же к югу, туда, откуда доносился вчера шум мотора? Я боялся встретить дракона и долго лежал неподвижно, следя за медленно плывущим к западу солнцем.

Потянуло прохладой и я услышал, что дракон вернулся. Съест ли он козленка? Все было тихо.

У меня не хватило храбрости еще раз заглянуть в логово чудовища, — но я понимал, что до темноты надо уйти из ямы.

«Ползи, — говорил я себе, — ползи!»

Я прополз метров тридцать и — будто занавес раздвинулся! Заросли чия остались позади, цветущие маки обступили меня. Я поднял голову и вскрикнул от неожиданности: передо мной простиралась до горизонта алая от маков равнина, а по ней, прямо на меня, двигалась цепь солдат с автоматами через плечо. За ними медленно шли машины, на одной из них ярко выделялся красный крест.

У меня закружилась голова и я лег ничком.

Что это? Ученья? Маневры?

— Товарищ лейтенант! — вдруг услышал я. — Мною найдено тело ученого Мурова. Докладывает рядовой Липкин.

— Тело? Почему «тело»? Чье «тело»? Я еще не «тело», — забормотал я.

— Он жив! — закричал лейтенант. — Липкин! Гони сюда санитаров! — Подбежали два дюжих молодца с носилками, но я не сразу дался им в руки:

— Лейтенант! Там в кустах, у карагача, дракон.

Меня положили на носилки и потащили к санитарной машине.

Меня поместили в Кизил-Арватскую больницу и три дня никого ко мне не допускали. Опасались заражения крови, лихорадки, столбняка, но я разочаровал врачей, быстро выздоравливая…

— Здравствуйте, здравствуйте, Валя, — с такими словами Марбух вошел ко мне в «одиночку». В белом коротеньком халате, кончавшемся чуть ниже пояса, он напоминал уже не марабу, а белую цаплю.

Пришел и Ораз… Вот ему халат был к лицу — настоящий бедуин!

— Здравствуйте, здравствуйте! — подскочил я на кровати, но сразу же скорчился от боли — раны еще не зажили.

— Лежите! — почти сердито крикнул Марбух. — Мы будем вам рассказывать, а вы уж потом… если врачи позволят…

Я издал протестующий вой, но пришлось подчиниться.

— Мы долго искали следы зверя, унесшего вас, — начал Марк Борисович. — До позднего вечера колесили по пустыне… а вечером телефонировали в райком о положении дел. Сердар Нуриев развил бурную деятельность. Была вызвана ближайшая воинская часть… кстати, как раз та, где служит ваш Семен Липкин. Начали рано утром прочесывать пустыню между железной дорогой и Копет-дагом. Вначале — безрезультатно, но к вечеру подобрали вас.

— А дракон? — спросил я. — Нашли его?

— Как же, нашли, но… загадка! Он оказался дохлым.

— Это я прописал ему такое лекарство, — и я коротко рассказал обо всем, что произошло со мной.