Станислав Рем - Боги не играют в кости

Как только Боги скрылись, Орайя бросилась к Норку. Зарываясь ногами в песок, спотыкаясь о камни, торчащие из земли, девочка, со слезами на глазах, задыхаясь, подбежала к отцу, кинулась тому на грудь. Вождь застонал. Как потом выяснилось, Боги сломали ему правую руку и рёбра. Вместе с Норком, пострадало большинство находившихся на поляне мужчин и женщин. А вот старый Вонк, по непонятной причине, остался цел и невредим. Наверное, Боги рассудили так: если уж старое мясо даже Охту не нужно, то им и подавно ни к чему. Впрочем, о Вонке в тот момент никто не думал. Другая проблема встала перед племенем. Теперь, в связи с тем, что серьёзно пострадало много мужчин, о скорой охоте не могло быть и речи, потому, как если всех молодых охотников отправить в лес, стойбище останется без охраны. И тогда оно может подвергнуться нападению нескольких Охту, как это уже случилось однажды, ещё до рождения Орайи. Охту будто чувствует, когда люди становятся слабее. К тому же, что смогут принести малоопытные мальчишки? Да и без охраны никак нельзя. Кого же тогда послать в Лес, если из молодняка осталось всего-то пальцы на одной руке, и половина на второй. Ношу не в счёт.

Тут же донеслись оптимистичные голоса, что, есть река, в ней рыба. И козы. Резать их последнее дело, но на молоке можно выжить, пока охотники не поправятся. Опять же, можно поймать Охту. Последний аргумент успокоил всех: толпой с Охту мог справиться и молодняк. Главное, его обмануть, заставить выползти на берег и спеленать морду. С последним аргументом дети принялись помогать родителям дойти, или, точнее, доползти до пещеры.

Норк попытался самостоятельно добраться до жилища, однако, едва он поднялся на ноги, как тут же потерял сознание от боли. Хорошо, Ношу оказался поблизости, помог Орайе дотащить отца до пещеры.

Среди ночи, устав от стонов соплеменников, так и не сомкнув ни на секунду глаз, Орайя выползла из пещеры, присела на остывший, холодный песок, долгим взглядом уставилась в чёрное небо, задавая и себе и небу один и тот же вопрос: за что?

— Итак…. — Женька прокашлялся. Не потому, что першило в горле. Просто, решил сделать паузу: начиналась самая «скользкая» часть доклада. Во-первых, Михайловский, хотел он того, или нет, однако, должен был войти в конфликт с автором книги, который присутствовал в зале, причём, сидел в первом ряду, в пяти метрах от него. Во-вторых, Женька и сам ещё твёрдо не был уверен в своей позиции, хоть и неоднократно рассматривал её с разных сторон. А потому, докладчик всей кожей чувствовал: драчка может получиться ещё та…. — Четвёртая гипотеза, которая выложена в работе «Обитаемый остров Земля». — Евгений склонился над текстом, принялся читать: «…..Полученное в итоге смещение полюсов в ходе проскальзывания земной коры оказывается относительно небольшим — порядка 2100 километров. Однако даже такого «небольшого» смещения достаточно в действительности для того, чтобы обеспечить те климатические изменения, которые произошли после событий XI тысячелетия до нашей эры. Просто нужно учесть важную роль не столько чисто «широтного» смещения коры, сколько то, что изменение положения материков в ходе «проскальзывания» вызывает и изменение температурного режима океанов, который (согласно современной науке) является одним из решающих факторов в формировании климата на нашей планете. Скажем, для Северного полушария современный относительно «теплый» режим Северного Ледовитого океана во многом обеспечивается теплым атлантическим течением Гольфстрим, которое проникает далеко на север. И не будь Гольфстрима, приносящего в полярные широты воду, прогретую на экваторе, климат — не только на самом побережье Северного Ледовитого океана, но и в Европе с Северной Америкой — был бы существенно холоднее.

Местоположение же Северного полюса в районе Гренландии (в районе вычисленных координат) задает совершенно иной температурный режим северной части Атлантики, что вполне могло иметь следствием как иное направление самого течения, так и его температуру.

И даже более того, ныне — со ссылками на результаты новейших эмпирических исследований — высказывается идея, что Гольфстрим вообще как таковой образовался порядка двенадцати тысяч лет назад — как раз в интересующий нас период времени!.. Так что «запуск» Гольфстрима вполне может быть прямым и непосредственным следствием «проскальзывания» земной коры и таяния льдов в районе «старого» полюса.

Судя по всему, льда в Северном Ледовитом океане должно было быть много — существенно больше, чем сейчас…. — Михайловский вскинул голову. — О чём мы только что говорили… Продолжаю мысль автора. Поскольку допотопный Северный полярный круг захватывал значительную часть суши. В частности, на Американском континенте и в Европе. А поскольку на континентах способны формироваться ледники гораздо большей мощности (земля промерзает до минусовых температур — в отличие от океана, температура которого никогда не опускается ниже некоторой отметки, близкой к 0 оС), то и льда на допотопном северном полюсе было много больше, нежели ныне. Что, собственно, подтверждается климатологами, и что породило сам термин «Ледниковый период»…

Евгений оторвался от текста:

— Это не весь отрывок, который я хотел воспроизвести. Есть продолжение. Однако, сейчас я бы хотел остановиться на том, что воспроизвёл. Я согласен с данной гипотезой, мало того, я разделяю мнение автора, по поводу того, что Северный полюс некогда находился в районе Гренландии и что в результате некоего катаклизма, скорее всего, падения по касательной огромного метеорита, произошло смещение полюсов. Поддерживаю и авторскую гипотезу об образовании Гольфстрима. Единственно, с чем я не согласен, с временными рамками, выдвинутыми автором. Автор утверждает, что все вышеперечисленные факты произошли совсем недавно, чуть больше десятка тысяч лет назад, что стало результатом появления Всемирного Потопа — Пауза, быстрый взгляд вдоль аудитории. — Я же считаю, что всё, что описал автор, произошло значительно раньше. А вот результатом Всемирного Потопа, случившегося десять тысяч лет назад, стало совсем иное обстоятельство. И данное обстоятельство — ледяной купол. А первым аргументом в защиту моей гипотезы я возьму динозавров.

Михайловский ждал, что послышится смех, или хуже того, поддевки. Однако, в аудитории стояла глубокая тишина. В зале сидели люди, которые сами высказывали самые фантастичные гипотезы и предположения, над которыми частенько смеялись оппоненты, только за то, что точка зрения исследователя не ложилась в прокрустово ложе официальной науки. А потому, они, одиночки, наконец-то собравшиеся вместе, крайне деликатно и с большим уважением относились к каждому слову, произнесенному с трибуны. В этом зале у Михайловского не было врагов. Здесь присутствовали только те, кого интересовала Истина, а не научные степени и звания. А потому, в этом зале можно было брать в свидетели кого угодно, хоть тех же самых вымерших много лет назад рептилий. Потому, как после, каждое слово докладчика, будет детально, пристально — микроскопически рассмотрено и проанализировано. И, если в нём найдется, хоть маленькое зёрнышко истины, его возьмут на вооружение для дальнейшего поиска Истины.