Павел Фаенко - Вирус смерти (сборник)

По личному указу бога из прочного как камень черного дерева была высечена огромная плита, на которой он каждое утро. делал своим ножом очередную насечку. Никто так и не понял, что это означает, так как все аборигены жили только одним — сегодняшним днем и только богу было подвластно понятие Времени.

Эта доска уже покрылась зарубками сверху донизу, когда однажды ночью небо раскололось надвое, с диким ревом извергая на их планету новых богов…

Пол проснулся от сильного грохота, прозвучавшего где-то в самой глубине его сознания. Он приоткрыл глаза и долго лежал на спине, положив руку под голову и вглядываясь в изъеденный трещинами потолок пещеры…

Два года!

Сегодня исполняется ровно два года с момента его необъяснимого появления на этой доисторической планете. Срок довольно большой, чтобы понять, что все это — не сон, но явно недостаточный, чтобы докопаться до истины, если, конечно, таковая существует.

Два года жизни, как во сне, на этой удивительной планете, населенной невероятными существами.

За это время численность динозавров выросла почти в пять раз за счет рождения новых особей и присоединения других племен. Клайд категорически запрещал ящерам воевать между собой, находя выход в самых взрывоопасных ситуациях и привлекая на свою сторону чужаков.

Общество росло, жадно впитывая его уроки. Разум динозавров оказался очень гибким и легко усваивал все новое и ценное. Они уже научились делать изделия из металла и познали силу пороха. Разработанная совместными усилиями письменность позволяла им сохранять все полученные знания…

Пол потянулся и встал с мягкой постели из свежих листьев, которую он поднял наверх на длинной веревке, сплетенной из десятков тонких лиан. Подойдя к большой глиняной миске с дождевой водой, стоявшей у входа в пещеру, он нагнулся и скептически оглядел свое заросшее щетиной лицо.

Самое трудное по утрам — это бритье острым лезвием, специально изготовленным для него местными кузнецами. Несмотря на походные условия жизни и всю абсурдность этой затеи, он ежедневно брился, с содроганием вспоминая тот период жизни на планете, пока он не научил аборигенов плавить и обрабатывать железо.

Одевшись в изрядно поношенный, но все еще прочный летный комбинезон и ботинки, он подошел к выходу из пещеры и ступил на нависший над обрывом карниз.

Страна динозавров расстилалась перед ним как на ладони. Бескрайние темно-зеленые леса рябили ослепительно-голубыми пятнами озер. Воздух наверху был более разреженный, но что самое главное — более прохладный для ночного отдыха и свободный от надоедливого гула летающих насекомых.

Помедлив пару минут, пока у него не прошло головокружение от вида огромной высоты, на которой он находился, Клайд осторожно перелез через боковой край карниза и начал свой путь к подножью горы.

Это было непросто: он опускался по неглубоким выбоинам, которые он оставил два года назад в поисках одинокой пещеры на высокогорье. Еще тогда он понял, что только так сможет отдыхать в прохладе и изолирует себя от внешнего мира, полного неожиданностей и кошмаров…

В первую же неделю своего появления Пол заставил динозавров вырыть вокруг пещер глубокий ров, через который перекинули крохотный мостик, поднимаемый на ночь. Ров решил одновременно две проблемы: теперь можно было спать без страха и почти каждое утро в нем что-нибудь ожидало на завтрак.

Вот и сейчас, к моменту спуска Клайда к жилым пещерам, который длился около получаса, ящеры разрезали на куски громадную тушу, охотившуюся ночью за их племенем и теперь угодившую к ним на стол.

«Такова жизнь! — усмехнулся Пол. — Кто на кого охотится, решает, в конечном счете, только исход самой охоты!»

Он подошел к динозаврам и присел возле огня на большой плоский камень, покрытый сверху мягкими листьями. Ящеры закивали ему головами в знак приветствия. Уже давно никто из них не бросался на землю при его появлении — хотя Пола и нельзя было назвать скромным человеком, он все же не любил чрезмерного внимания к своей персоне…

Ароматный запах жареного мяса распространялся вокруг на десятки футов, вытесняя все остальные чувства, кроме голода, которое росло и крепло по мере того, как новые большие куски выкладывались на шипящую жиром посудину. Пряности, добавляемые в пищу для улучшения вкуса, приятно щекотали ноздри Клайда и вызывали обильные потоки слюны и голодные спазмы в желудке.

Наконец эта изощренная пытка запахами окончилась и все стали разбирать чудесные отбивные с толстой хрустящей корочкой, которая получалась в результате замачивания мяса в густом соусе, приготовленном из яиц домашних ящеров с травяной мукой и приправами.

Пол откусил небольшой кусок и, закрыв глаза, стал с наслаждением его пережевывать, вспоминая французские и китайские ресторанчики, которые не шли ни в какое сравнение с этим пиршеством на свежем воздухе у подножья высоких скал. Нежное, хорошо прожаренное мясо крупного плотоядного динозавра было слегка сладковатым на вкус и напоминало земную индейку.

«Сейчас бы еще бутылочку любимого пива „Битбургер пилс“!» — подумал он с тоской по ушедшим временам.

Но, увы! Ознакомление нового общества с алкоголем, курением и прочими «прелестями» земной цивилизации не входило в его программу обучения. Нор, сидевший по правую руку от Клайда, повернул к нему свою голову и с огромным удовлетворением прорычал, что сегодня утром у них вылупилось еще пятеро детенышей.

Динозавры были яйцекладущими, и именно поэтому Пол практически никогда не видел самок, которые высиживали свои яйца в пещерах, словно гигантские куры. Самки были немного ниже самцов, но основное отличие было в цвете: они были темно-серые, в то время как их сильная половина щеголяла в ярко-зеленой шкуре, хорошо маскирующей их среди буйной растительности этой планеты.

В обществе разумных динозавров самцы выполняли абсолютно всю работу, оставляя за самками только высиживание и воспитание детенышей.

Уже два раза Клайду довелось присутствовать на брачных танцах, этом неописуемо красочном и одновременно диком зрелище, которое проходило у ящеров один раз в год в период затяжных ливневых дождей.

Это было самое опасное время на планете, когда вся жизнь замирала, забиваясь в пещеры и норы до окончания потопа. Вода шумела повсюду, низвергаясь с небес, ревущими мутными потоками стекая в ущелья гор и бушуя пенными водоворотами на залитых равнинах. Гигантская буря бесчинствовала почти две недели, после чего непогода утихала, и природа постепенно восстанавливала причиненный ей ущерб.

Пол долго размышлял над этими капризами погоды и пришел к выводу, что, с одной стороны, в этом может играть свою роль еще не установившаяся активность голубого светила, с другой — взаимное совпадение траекторий солнца и двух карликовых лун, или, что еще вероятнее, — обе эти причины одновременно.