Дмитрий Шадрин - Поступь титана

— Прости меня, пожалуйста. Я просто думал, что так лучше.

— Извинения принимаются.

— Так почему ты за эту идею?

— Но ведь это шанс создать новый мир! Шанс сделать мир без войн! Ты уже успешно борешься с голодом и холодом. Ты скоро дашь всему миру бессмертие. А так ты дашь людям гораздо большее — ты избавишь людей от голода и жажды. Ты дашь людям то, что они хотят. Разве это не здорово?

— Но мне придётся воевать со всем миром! Меня могут бросить в тюрьму, покалечат или убьют. С вами могут сделать тоже самое. Разве я хочу этого?

— Воевать с миром, а разве это плохо? Я всю жизнь воевала со всем миром. Сначала воевала с родителями, потом со сверстниками. Никто меня не понимал. Все хотели видеть во мне того человека, которым я никогда не являлся.

— А как же Полина?

— Полина? А разве наша дочь не хочет жить в новом лучшем мире? Разве она недостойна этого?

— Но если нас всех убьют, то никто не сможет жить в этом новом дивном мире.

— Ты как все остальные. Они тоже хотят изменить мир к лучшему, но никто ничего не делает. Все просто боятся чтото менять. Если мы не изменим мир к лучшему, то никто не изменит это за нас.

— Мы, и только мы. Откуда вообще это мессианство?

— Да потому что у нас есть технология продления жизни! Это как самый главный козырь! Это нужно всем и каждому.

— А почему ты решила, что мы изменим мир к лучшему? Мы создадим супермонополию, которая будет контролировать экономику всего мира. Что это даст? Мы будем контролировать рынки, мы будем контролировать цены, мы уничтожим свободную конкуренцию. Но тем самым мы просто убьём рынок. Люди будут вынуждены покупать наши товары, а мы будем монопольно диктовать свои условия. Разве они не будут протестовать против этого? Разве они не захотят меня уничтожить? Разве после этого не появится конкурент, как в противовес «Лунной энергии», появилась «Солнечная энергия»?

— Ничего у них не выйдет.

— Почему?

— Потому что за твоей спиной будет вся мощь государства. Все их попытки ни к чему не приведут. А ты будешь контролировать супермонополию, ты будешь платить налоги и давать работу миллионам человек по всему миру.

— Знаешь, как мне всё это надоело? Я выпутываюсь из одной передряги, чтобы попасть в другую. Я заканчиваю одну войну, чтобы начать другую. И я не вижу ни конца, ни края, всему этому.

— Конец близок. Если ты закончишь эту войну, то это будет конец всех войн. Экономика победит человеческую жадность и жажду убийства. И тогда весь мир вздохнёт с облегчением.

— Это война, а на войне убивают. Они могут покалечить или убить всех нас.

— Может, хватит ныть? Жизнь — это бесконечная война. Я воевала со всем миром за свою любовь. Теперь я воюю со своим телом.

— Воюешь?

— Конечно. У меня органы донора. Мне всю жизнь придётся пить препараты, чтобы не было отторжения тканей. И это моя борьба. А твоя борьба — это изменить этот мир. И я помогу тебе в этом — с этими словами она обняла меня и поцеловала.

— Тогда надо готовиться к войне. Надо предупредить всех с кем я работаю.

— Конечно! Надо рыть окопы и заготавливать продукты. Надо подтаскивать боеприпасы и оружие к линии фронта. Всеобщую мобилизацию проводить пока рано, а вот разведку начинать надо прямо сейчас. Враг ещё не подозревает о нашем нападении, поэтому используем по максимуму эффект неожиданности.

— Точно. Надо всех собрать, чтобы рассказать мой план.

Я сел за стол и обвёл всех взглядом. По правую руку сидел Роман Смирнов. Рядом с ним был Артём Неклюдов. По левую руку от меня сидел Юджин Уайт. Рядом с ним сидел Вольфганг Шмидт. А напротив меня расположился Артур Лобачёв.

Юджин Уайт был молодым и амбициозным генеральным директором «Лунной энергии». Когда я скупил акции «Лунной энергии», то не стал её банкротить, а вытянул её из долговой ямы и назначил Юджина генеральным директором.

— Господа! Я собрал Вас здесь в центральном офисе «Солнечной энергии», чтобы обсудить нашу дальнейшую стратегию развития. Чтобы понять, о чём речь я пригласил сегодня Артура Лобачёва. Он сейчас нам всё объяснит. Артур, пожалуйста, подойди и расскажи нам то, о чём мы с тобой говорили.

Артур подошёл ближе и вытащил из кейса пирамидки. Он долго и подробно рассказывал то, что я уже описал выше. Но закончил он, как и в прошлый раз о том, что захват рынка приведёт к прекращению всех войн. В это время Артём Неклюдов поднял руку.

— Что у тебя Артём? — спросил я.

— А помоему это бред. Как может быть связаны рынки и войны? Сколько мы видели религиозных войн. Людей ненавидят, потому что они другой веры, расы, национальности, то есть по факту их существования. И как сюда можно приплести экономику? — сказал Неклюдов.

— А я считаю, что он прав. Вот у Британии никогда не было постоянных союзников, только были постоянные интересы. Это говорит о том, что люди всегда бились за деньги, ресурсы, влияние, а религия всегда была на втором месте — сказал Юджин.

— Вот тут я с тобой не согласен. Религия всегда стояла на очень важном месте во все времена. Человеку невозможно просто жить без веры.

— Невозможно? Поэтому Европа рекордными темпами закрывает церкви? Они ни во что не верят, но както живут. И я даже знаю почему, потому что они верят в одного бога — в деньги. Для них это важно. Для них это мерило всего на свете.

— А как же бесконечные религиозные войны? Как быть с крестовыми походами?

— Да просто. Это был лишь повод, чтобы обогатится. Европа в тёмные времена была разорена бесконечными междоусобными войнами, поэтому она вожделенно смотрела на богатый восток. Что делали рыцари, когда шли в поход? Они занимались распространением религии, или грабежом?

— И тем и другим.

— Да, но грабёж был на первом месте! Идя в поход, все рассчитывали на богатую добычу! Если её там не было, то никто бы не согласился идти воевать, даже если там были не спасённые души!

— А я вообще не понимаю смысл Вашего спора. Помоему это просто бред — сказал Вольф.

— Что бред, религиозные войны, или экономические? — не понял Неклюдов.

— Всё бред. С чего Вы решили, что мы сможем захватить весь рынок? Нам будет противостоять весь мир. Но даже если это произойдёт, то где гарантия, что мы сможем долго удержаться на вершине? Распад — это судьба всех монополий. То есть мы приложим громадные усилия, истратим кучу денег, объявим войну всему миру, чтобы всё развалилось? Как много было таких умников до нас? Да все эти наполеоны пытались захватить весь мир, начиная с Александра Македонского! И где они сейчас? Человечество их переварило и забыло. Все империи развалились, остались только маленькие национальные государства — сказал Вольф.

— А кто говорит о империи? Речь идёт об экономической экспансии. Мы не собираемся захватывать национальные государства. Не собираемся менять их политику. Мы хотим создать монополию, с 50ти процентной долей наиболее развитых экономически государств — ответил Артур.