Алина Болото - След Фата-морганы

Смаги покончил с Джинном и перешел ко мне. Когда он засунул руку под плащ, глаза у него вначале стали квадратными, потом округлились. Дыхание остановилось, потом резко участилось, на лбу выступили капли пота.

Верзила, вероятно, что-то заметил, так как сказал уже с явным раздражением:

— Хватит ее лапать. Нашел деньги?

Юнец выдернул руку, отошел и что-то буркнул негромко. У пехотинца тут же заблестели глаза, он пристально оглядел меня и присвистнул:

— Это меняет дело.

Не глядя, он ткнул автомат в руки своему напарнику:

— Убери парня и возвращайся.

— А ну, пошел! — петушиным голосом выкрикнул шофер.

Джинн молча шагнул в сторону. Едва они скрылись за деревьями, коротко протрещала очередь. Пехотинец облизал губы, не сводя глаз с моего плаща, и я просунула руку в вырез, чтобы выдернуть Джиннову булавку. Отличную длинную булавку с черной жемчужиной на конце, великолепную тонкую булавку, длиной побольше моего указательного пальца. Выдернув булавку, я небрежно распахнула плащ.

— Ты собираешься кого-то ждать, служивый?

Служивый ждать и не думал, он сразу же двинулся ко мне. Сквозь холод в моей голове спокойно проворачивались мысли. Раненный зверь опасен, зверя надо убивать наверняка. Если всадить эту штуку в шею, будет ли он убит? Надежнее было бы через глазницу прямо в мозг, тогда…

Он не дошел шага. Что-то глухо хряпнуло, и верзила осел к моим ногам. Позади него с автоматом в одной руке и охапкой одежды в другой обнаружился Джинн.

— Я немного задержался из-за тряпья, — объяснил он. — Для общего блага тебе все-таки лучше путешествовать одетой.

У меня сильно зашумело в ушах, ноги сделались ватными, и я без сопротивления позволила перенести себя в машину. Уже там Джинн не без труда разжал мне пальцы и, забрав булавку, сколол себе ворот сорочки.

— Я дам тебе кое-что получше, — и, быстро обшарив тело верзилы, вернулся с массивным армейским ножом в ножнах. — Надень!

— Я не умею с ним обращаться, — мои губы едва шевелились.

— Ничего, теперь тебе по форме положено.

Я с отвращением напялила на себя комбинезон и, затянув до упора ремень, повесила на него ножны. Сапоги юнца оказались мне великоваты, и поэтому я предпочла остаться босиком, зато берет все-таки надела. Пришлось заправить под него волосы, чтобы хоть издали походить на мужчину.

Джинн не переодевался, напротив, он вернул себе свой плащ и этаким Мефистофелем взгромоздился за руль джипа. Обращался он с машиной довольно профессионально для «средневекового джентльмена», и из лесочка мы выехали без особых приключений. За лесом оказалось шоссе, из чего я сделала вывод, что с прошлым окончательно покончено: за все время пребывания в королевстве я не видела ни одной приличной дороги.

Единственное оказалось неизменным: время. От дворцового завтрака остались одни воспоминания, солнце уже клонилось к закату, и желудок явственно напоминал о прошедшем дне. Над пологими холмами висели облака, подсвеченные солнцем, как куски сладкой ваты в разноцветных формах уличного разносчика. Под облаками летали целые стаи птиц, набивающих желудки вечерней мошкарой. Где-то звенели колокольчиками сытые коровы, и упитанный пастух звонко щелкал кнутом…

Интересно, глюкам нужна пища?

— Джинн, — начала я, и тут мотор замолк. Правда, он тут же взревел снова, но это была уже агония. Он чихнул пару раз и затих навеки.

— Бензин на нуле, — зловеще произнес Джинн, постукивая ногтем по стеклу индикатора.

— В этой стране есть бензоколонки?

— Вероятно, есть, но у меня нет дорожной карты с их обозначением. Проще будет сходить в село и спросить, а заодно и поесть в каком-нибудь трактире.

Насчет поесть — это он хорошо сказал. Мы вылезли из машины, и пошли в ту сторону, где на горизонте брело стадо. Пестрые пятна коров отчетливо выделялись на фоне яркой зелени холма. Мы шли минут десять, пока не наткнулись на двух громадных вислоухих овчарок, устроивших нам отменный прием. Джинн едва успевал отмахиваться от них прикладом автомата, пока подбежавший пастушок не отогнал собак.

— Господин! — заверещал он пронзительно. — Не стреляйте, господин, они вас не тронут!

— Я не собираюсь тратить патроны на твоих кобелей! — сварливо заметил Джинн. — Скажи мне лучше, где деревня.

Мальчонка с ужасом уставился на его лицо, и его собственная физиономия начала быстро сереть.

— Валак, — прошептал он и медленно опустился на колени. Овчарки, все еще рыча, сели у его ног. Коровы спокойно брели дальше, помахивая хвостами, звякая колокольчиками и вздыхая шумно и печально. Коров ожидали теплые хлевы, а нас ожидали неприятности — это я уже почувствовала.

— Мальчик! — я соорудила себе самый нежный тембр голоса. — Мы обычные мирные путники. Нам надо поесть и где-нибудь переночевать. Скажи, пожалуйста, где деревня.

По щекам мальчишки потекли слезы. Похоже, я произвела совсем не то впечатление.

— У меня три брата и две сестренки, не надо меня забирать! Мамка без меня не управится! — он ревел уже вголос. Собаки яростно скалили зубы и, похоже, жаждали крови.

— Может быть, я тебя и не заберу, — зловещим тоном начал Джинн, — если ты мне укажешь, где деревня!

Все еще рыдая, мальчишка вытянул дрожащий палец в сторону севера, куда продолжало неторопливо брести стадо. Джинн сунул автомат под плащ и зашагал в указанном направлении, я поспешила за ним, искренне надеясь, что собаки у пастуха послушные.

Мы вошли в деревню, когда тени стали уже совсем длинными, и Джинн уверенно направился к двухэтажному дому на окраине, над крышей которого вызывающе торчал жестяной петух. У коновязи переминались с ноги на ногу два гнедых конька, а лохматая собачонка задумчиво созерцала зажатую между лапами кость.

Едва мы переступили порог, в нос ударил запах горелого мяса, вероятно, здесь предпочитали питаться угольями. Мы обошли несколько столов, за которыми усердно ели и еще более усердно пили, и пристроились на лавке у самой стены, где одиноко спал какой-то забулдыга. Джинн несколько потеснил его, но забулдыга не обиделся: он тут же привалился к черному плащу и захрапел еще громче.

— Хозяин! Обед на двоих!

Появился хозяин в засаленном переднике, оглядел нас крошечными глазками, и миски с едой возникли, как по волшебству. Вино он тоже принес лично и долго протирал кружки, пока Джинн не сунул ему в карман золотую монету. Когда хозяин удалился, а я отведала каши с мясом, то, наконец, рискнула спросить:

— Слушай, а где это тебя так разукрасили? Или так по сценарию положено?

Джинн перестал есть и сделал хороший глоток из глиняной кружки, прежде чем ответить.

— В одном веселом местечке. А из сценария это не выпадает. Злодеям положено быть уродливыми.