Григорий Адамов - Тайна двух океанов. Победители недр

Дорога перед торпедой была открыта.

– Убрать колонны давления снаряда! Подымай торпеду на домкрате.

Наружные колонны снаряда, сложив свои зонты наподобие гигантских гусиных лапок, тихо скользили вниз, освобождая путь торпеде. Одновременно треножник под ней начал расти, подниматься все выше и выше, выпирая торпеду сквозь массу осыпавшейся породы в отверстие выходного люка.

Почти достигнув потолка камеры, домкрат остановился.

В то же мгновение шум моторов наполнил тесное помещение торпеды. Ее колонны давления начали подымать торпеду вверх.

Прошел час, пока уплотнилась внизу рыхлая раздробленная порода. Тогда торпеда пробилась в нетронутую толщу габбро, выровнялась параллельно трассе снаряда и, добившись этого, со скоростью восьми метров в час двинулась в путь.

Володя стоял рядом с Брусковым на втором, внутреннем полу, под которым находились мощный мотор колонн давления, бак минерализатора с насосом, запасы воды и продовольствия, инструменты и материалы, необходимые для ремонта фидера. Над потолком, почти касавшимся головы Брускова, в маленькой носовой камере, разместилось остальное оборудование торпеды: мотор бурового аппарата, электрические аккумуляторы, аппараты климатизации и другие, самые необходимые, приборы. Там же находился и небольшой киноаппарат с максимальной дистанцией обозрения в двадцать пять метров. Его зеленое окошечко было вделано в потолок, а снимки подавались наблюдателю через щель. В центральной, цилиндрической камере, где стояли Брусков и Володя, на стене висел небольшой распределительный щит; здесь сосредоточено управление всеми рабочими механизмами торпеды. Кругом на полочках разместились небольшая радиостанция с пеленгатором, магнитный и гирокомпас, глубомер, угломер, часы-календарь и боковой киноаппарат с той же дистанцией обозрения, что и носовой, но способный передвигаться вокруг наблюдателя по специальному рельсу, укрепленному на внутренней поверхности цилиндрической камеры.

Прильнув к зеленому окошечку бокового киноаппарата и регулируя дистанции, Володя искал фидер в трассе снаряда.

– Нашел! – объявил он наконец. – Вот он… Дистанция – два метра десять сантиметров.

– Отлично, – отозвался Брусков. – Теперь надо неотрывно следить за ним, чтобы не уклониться в сторону и не тратить времени на повторные поиски… Возьми на себя наблюдение за киноаппаратом и поставь его на пятиминутную подачу снимков. Да опусти сидение… посиди хоть в тесноте… А я сообщу нашим, что берем настоящий курс.

Часы проходили в томительном однообразии. Фидер четко и ясно проступал на киноснимках, не обнаруживая никаких признаков разрыва или другого повреждения. Под давлением своих колонн торпеда шла прекрасно, легко буравя массивный габбро. В минерализации не было надобности, и это сберегало энергию аккумуляторов.

Каждый час Володя и Брусков разговаривали со снарядом, сообщали о пройденном пути, о положении торпеды, о своем самочувствии, шутили, смеялись…

Через некоторое время они пообедали, и Брусков велел Володе закрыть глаза и постараться уснуть. Наблюдение за киноаппаратом он взял на себя. Несмотря на возбуждение, Володя быстро заснул. Брусков нес первую вахту в течение шести часов, установив для Володи четырехчасовые вахты. Порядок этот держался, однако, недолго.

В конце своей второй вахты, через восемнадцать часов после выхода торпеды из снаряда, на расстоянии ста сорока четырех метров от него, Брусков заметил на киноснимке концы основного и резервного фидеров. Они одиноко торчали среди размельченной массы породы, возвышаясь над одним из минерализованных сводов в трассе снаряда; изменив направление торпеды и осторожно продвинувшись выше еще на два метра. Брусков ввел ее в трассу и сейчас же заметил на снимке конец верхней части фидера, зажатый осколками в плотно сбитой куче щебня.

Максимально выдвинув колонны давления, он остановил моторы. В наступившей тишине Володя сразу проснулся.

– Что такое? – тревожно спросил он. – Почему торпеда остановилась?

– Поздравляю – приехали! – весело ответил Брусков. – Никита оказался прав. Обрыв произошел совсем близко от снаряда. Нам повезло! Приготовь инструменты и запасной фидер, а я подготовлю место для работы под торпедой.

Сообщив Марееву о находке, Брусков начал маневрировать колоннами давления. Приподнимая попеременно каждую из трех колонн и всегда имея под торпедой в качестве опоры одну из них, он терпеливо и старательно, используя всю мощность мотора, утрамбовывал измельченную породу. Непрерывная струя минерализатора, пущенная из крайнего круга выходных трубок, превращала ближайший внешний слой этой породы в окаменевшую, несокрушимую оболочку вокруг пустоты, постепенно разраставшейся под торпедой. Через три часа медлительного слонового танца на месте под торпедой образовалось цилиндрическое пустое пространство, высотой около двух метров, в непосредственной близости от нижнего конца фидера.

– Ну, Володя, – сказал Брусков, окончив эту работу и остановив мотор, – надевай шлем и перчатки… Только, смотри, наглухо!

Одевшись, он заботливо проверил скафандр Володи.

– Как будто все в порядке! – произнес он в микрофон. – Я возьму с собой инструменты, а ты понесешь провод в шланге и материалы. Пошли!

Через десять минут оба были уже под торпедой, среди трех стальных колонн. У ног их на сплошном стальном полу, образованном тремя расправленными зонтами, лежали шланги с фидером, изоляционные материалы и разнообразные электрические инструменты с тянущимися вслед за ними проводами из торпеды. Для связи со снарядом был вынесен главный радиоприемный и передаточный аппарат и установлен в стороне на особом ящике. Сильный электрический фонарь, подвешенный под самым днищем торпеды, заливал ярким светом небольшой цилиндрический грот с круглой шероховатой стеной, усыпанной блестками плагиоклаза, темными длинными кристаллами роговой обманки, серо-зелеными искорками авгита.

Брусков быстро определил местонахождение нижнего конца оборванного фидера и небольшим электроотбойным молотком начал пробивать свежеминерализованную оболочку. Электромолоток без усилий входил в нее, легко отваливая целые куски.

Брусков озабоченно покачал головой. Очевидно, процесс отвердения размельченной массы еще не совсем закончился.

Через несколько минут в глубокой выемке показался оборванный конец шланга. Брусков попытался втянуть его в пространство под торпедой, но ухватиться за шланг в узкой выемке было неудобно, и пришлось опять пустить в ход электромолоток, чтобы расширить ее. Лишь после этого с большим трудом Брускову при помощи Володи удалось втянуть конец шланга под торпеду. Узкое отверстие его было забито мелким, как пыль, песком. Надо было прочистить шланг, так как иначе жидкий водород впоследствии не сможет поступать в подземную электростанцию и вся работа экспедиции, все жертвы и усилия окажутся бесцельными. Но прочищать обычными средствами такой тонкий шланг в этих условиях было невозможно. И поэтому Брусков решил отрезать от него кусок за куском, пока не доберется до вполне свободного от песка участка шланга.