Генри Каттнер - Рожденный атомом!

Члены Передвижного Штаба носили черную форму. Если сотрудники лабораторий подвергались тщательному тестированию, то люди Штаба проходили такую строгую проверку, что просто чудо, как кому-то вообще удавалось попасть в их ряды. Сотрудники Штаба в строгой черной форме выглядели напряженно, нервно и обладали проницательностью, граничащей с жестокостью железного характера.

— Что насчет ситуации с озером в Кольце семьдесят-двенадцать? — было первым, что спросил меня Льюис, когда мы вошли в кабинет.

Хуже и быть не могло, подумал я. Если бы они намеренно выбирали время, то и тогда у них бы не получилось выбрать более неподходящее.

— Трое из нас осмотрели озеро, — все, ответил я. — Думаю, вы хотите узнать все подробности.

Льюис сухо кивнул. Пока все не собрались у меня в кабинете, мы больше не разговаривали. Дэвидсон и Фитцджеральд, расположившись рядом со мной, приготовились к расспросам. Мы рассказали, — откровенно, — все, что знали. Разумеется, потом именно Льюис решительно сказал:

— Думаю, нам лучше уничтожить все как можно быстрее.

— Честно говоря, сэр... — это был Дэвидсон, — честно говоря, я бы подумал об этом дважды. Чем бы это ни было, оно изолировано. Мы создадим риск распространения.

— Я тоже так считаю, — быстро подхватил я. — Изоляция. Закройте туда доступ, перенаправьте воздушные пути. Оставьте зону в покое и наблюдайте за ней... изучайте ее.

Я подумал, что это тоже было бы неправильно. В моей голове зазвенел тревожный звонок.

Льюис молчал, переводя проницательный взгляд с одного лица на другое. Как только он сделал вдох, чтобы заговорить, зажужжал настольный видеофон.

— Отчет по смерти Уильямса готов, сэр, — сказал бесстрастный голос.

— Хорошо. Подожди, пока... — начал было я, но Льюис подался вперед и, прищурившись, взглянул на лицо на экране.

— Нет, давай послушаем прямо сейчас, — сказал он.

Потеряв надежду, я попытался представить, сколько он уже знает, о чем этот ненормально проницательный разум догадался, исходя из подводных течений быстро текущего потока событий в лаборатории.

Лицо на экране вопросительно глянуло на меня. Я пожал плечами. Пока Передвижной Штаб находился тут, Льюис был главным.

— Тело Дж. Л. Уильямса, помощника главы лаборатории, было найдено в шкафчике в его кабинете сорок минут назад, — начался отчет. — Выстрел был произведен...

Голос углубился в медицинские и баллистические подробности, которые я перестал слышать. Я прокручивал в голове безумные вопросы о том, как предотвратить скорое и тщательное изучение озера, в лучшем случае, и в худшем — его уничтожение.

— ...револьвер такого калибра есть только у начальника Оуэна, — объявил видеофон, и, вздрогнув, я очнулся. — В последний раз убитого видели с Робертом Дэвидсоном и начальником Оуэном. Затем начальник Оуэн умолчал об отчете, полученном со станции № 27, и приказал как можно быстрее приготовить вертолет к отлету. Вскоре он улетел в...

Видеофон внезапно зазвенел, и монотонный доклад прервался. Это был срочный вызов. На экране промелькнуло лицо доктора Сэйлса.

— Это срочно, шеф, — многозначительно посмотрев мне в глаза, сказал он. — Можете уделить мне пять минут в моем кабинете прямо сейчас?

Эта помощь, казалось, была посланной прямо с небес. Я вглянул на Льюиса, ожидая разрешения выйти. Его взгляд был холодный и подозрительный, но через секунду он все же кивнул, затем я встал и перед тем, как выйти, глянул на Дэвидсона, который намеренно сидел с бесстрастным видом.

ЧТО-ТО ЗАСТАВИЛО меня постоять у двери, после того, как я закрыл ее. И я не сильно удивился, услышав суровый голос Льюиса:

— Проследите, чтобы начальник Оуэн не покинул здание до того, как я поговорю с ним. Это важно. Используйте все доступные средства.

Я пожал плечами. Это было вне моей власти. Все, что я мог сделать, — двигаться дальше и доверять инстинктам.

Хотя Сэйлс и просил у меня всего пять минут, казалось, по какой-то странной причине ему не хотелось начинать разговор. Я сел за стол напротив него и смотрел, как он нервно листает блокнот.

— Ты, наверное, знаешь, что девушка умерла, — наконец, подняв голову, сказал он.

— Я ожидал этого. Когда?

— Полчаса назад. После этого я кое о чем подумал. И сделал много тестов. Времени на проверку особо не было, но, думаю, она умерла по психосоматическим причинам, шеф.

— В это трудно поверить, — ответил я. — Расскажи поподробнее.

— Ее состояние было абсолютно нормально согласно всем количественным и качественным анализам. Мне кажется, ее убило внушение.

— Но как?

— Знаешь, можно загипнотизировать человека, дотронуться до его руки куском льда и сказать, что это был раскаленный металл. И появятся следы от ожога. Большинство физических симптомов можно вызвать внушением. Насколько я могу судить, девушка умерла от обезвоживания и асфиксии.

— Мы давали ей воду и кислород.

— Она не знала, что это кислород. Она даже не знала, что вообще дышит. Итак, ее мышечные рефлексы были парализованы, и... она умерла. Что касается увлажняющих процедур... — Сэйлс озадаченно покачал головой. — Звучит безумно, но, думаю, наша ошибка заключалась в том, что мы давали ей воду, считая ее обезвоженной. Шеф, как близко вы подходили к озеру? Вы уверены, что там вода?

В моей голове снова прозвенел звонок. Вода? Вода? Конечно, это не вода, по крайней мере, не такая, как мы представляем ее себе.

— Пока я об этом не подумал, — продолжал Сэйлс, — то не мог понять, как она дышит под водой. Теперь, кажется, я кое-что начинаю.... Люди не могут дышать жидкостью, но в ней могут находиться... ну, какие-нибудь искусственные изотопы, позволяющие это делать. К тому же, что-то свело девушку с ума. Думаю, она была сумасшедшей. Можешь считать это вариантом шизофрении. Или одержимости, если хочешь. Ее сознание было полностью затуманено и порабощено... чем-то еще. — Он постучал пальцем по столу и затем, резко подняв голову, добавил. — Я взял образцы озерной... воды. Из ее тела. Это не вода. Возможно, когда-то это была вода, но сейчас она смешана с другими соединениями. Вещество кажется полуживым. Не протоплазма, но очень похоже. Я не смог выпарить или расщепить его никаким химикатом из тех, что уже опробовал. Там есть следы гемоглобина. Вообще, вещество во многом похоже на кровь. Но, — и это важно, шеф, — я не нашел ни одного лейкоцита. Понимаете, что это значит?

Я покачал головой.

— Одним из основных последствий нахождения организма в зоне с высоким уровнем радиоактивности является снижение количества лейкоцитов, что делает субъект более уязвимым к инфекциям. Число полиморфно-ядерных лейкоцитов уменьшается в той же пропорции. Это аксиома. Но вы, конечно, понимаете, о чем это говорит?