Сергей Рублев - Начало тьмы

— Все в порядке?

— Да… — с трудом переводя дух, ответил тот. — Как только жив остался…

Крин уже стоял рядом, помогая ему сойти. Кибер сиротливо подрагивал усиками антенн. «Больше роботы не пригодятся», — понял Отари. Чудо, что довезли… Похоже, эта своевольная среда им не на пользу — сверхтекучая жидкость проникала в мельчайшие щели, замыкая контакты и вытворяя еще бог знает что. Но где же Антек?

…Ожидание не затянулось надолго — услышав знакомое цоканье, Отари успокоенно вернулся к своему ящику. Цоканье смолкло — он как раз сорвал пломбы и снял крышку, удовлетворенно хмыкнув при виде содержимого. Но тишина за спиной все длилась… Помедлив, он обернулся, тщетно подавляя вдруг возникшее томительное предчувствие. И, не успев увидеть, уже знал — с той необъяснимой уверенностью, с какой подтверждаются самые худшие опасения.

…Робот был в полной исправности — он стоял, как побитый пес, чуть подрагивая расхлябанными сочленениями и виновато помаргивал зачем-то включенными габаритными фонарями. Он был один. Обрывки ремней жалко болтались на стальных боках…

Снадобье продолжало действовать — только этим можно было объяснить то, что Отари после нескольких секунд оцепенения, так и не сказав ни слова, вновь вернулся к своему ящику. Торжество здравомыслия. «Он был бы хорошим солдатом…» — вспомнил Отари. Теперь уже просто — был.

— …Дальше пойдем сами, — оповестил координатор спутников, надевая на плечи тускло-серый ранец. Затем вытащил из ящика увесистую серебристую трубу:

— Берите, чего смотрите, — приказал он глазеющим на него Крину и энергу, — это хладометы. Будем пробиваться…

Связи по-прежнему не было — маршрут сохранялся в оперативной памяти браслета. Предстояло пройти до самого дна, миновав несколько трюмных уровней. Что там может повстречаться — неизвестно. Может быть, они полностью затоплены — в любом случае придется заморозить все на пути. Отари кратко изложил эти соображения, приказав напоследок снять ремни с киберов и образовать нечто вроде альпинистской связки, обмотав их вокруг поясов. Он сам проверил прочность этой связки — ремни выдержали усилие двух роботов, по его приказу тянувших их в разные стороны. Остальные не комментировали эти приготовления…

…Через минуту маленькое подразделение, ощетинившись стволами хладометов, выступило в поход. С момента их появления в аварийной зоне прошло не больше получаса. С начала тревоги — часа полтора. Если их постигнет неудача, станции останется существовать еще столько же. На этот момент связист Дино Микки уже охрип от безрезультатных вызовов — поглотившая группу тьма отвечала лишь безумными воплями заблудившихся токов. Дежурный программист Пауль Эркин, сделав все возможное для спасения скучившихся на верхних уровнях людей, остановившимся взглядом следил за гаснущими огнями схемы, нервно перекатывая в пальцах мутно-розовый цилиндрик, в котором заключалась последняя надежда на жизнь. Но кому, как не ему, было знать, сколь слаба эта надежда…

…Затопление не было полным — как и на верхних уровнях, вода загнала воздух в тупики, где образовались воздушные пробки. Компьютер, составлявший маршрут, учел это, и Отари прошел мимо первых встретившихся на пути люков. Он искал свой — единственный, дающий надежду пройти. Концентрация ПУВ в центре уже достигала критической величины, прямое соприкосновение грозило гибелью — двенадцать жертв свидетельствовали убедительно. Остановившись у невзрачного люка техобслуживания, Отари принялся отворачивать запор, временами косясь влево — там ему почудилось знакомое летучее сверкание. Чмокнув, крышка открылась — взору предстала мрачная ржавая труба, уводящая куда-то вбок и вниз.

— Крин! — он показал рукой. Мусорщик послушно заполз первым, за ним энерг — Отари поставил крышку на место, заслонив ею свет из коридора. Топнул по поверхности — ржавый металл глухо отозвался. «Ничего, не скользит», — удовлетворенно заметил Ило и первым пошел под уклон, держа наперевес увесистый ствол хладомета.

Стальная труба объяснялась просто — архитектура космического корабля осталась без изменений, и в ней сохранились все архитектурные излишества, в том числе и спираль пространственного генератора. Вернее, то место, где она помещалась — многослойная, изолированная от внешнего мира труба, наращенная изнутри чистым железом. Сохраняемое от окисления на протяжении многих лет полужидким кристаллом сверхпроводника, нынче железо утеряло былую гладкость, покрывшись чешуйчатой коростой ржавчины. Этот маленький фактор (вернее, надежда на него) тоже включался в расчет. Отари вовсе не улыбалось на своих ягодицах с разгону влетать в поджидающую где-то внизу хищную пасть. Труба наверняка затоплена — вот только никто не знает, до какой отметки дошел уровень. Тут уж приходилось полагаться на удачу. И на хладометы…

Отари отсчитывал витки на ощупь, по ремонтным панелям, и чертыхался про себя, досадуя, что не взял на складе фонарь. Один люк на 270 — он заранее подсчитал, что их должно быть семь. Двигаться было на редкость удобно — уклон не превышал двадцати градусов. Чувствовалось, что это не сверхскоростной крейсер — на тех спираль покруче. Пройдя шестой люк, Отари удвоил осторожность — расчет кончался, пришло время везения. «Приготовиться», — негромко скомандовал он, нащупывая пальцем курок. Рядом с ним в темноту уставились еще два дула. И чуть ли не в следующую секунду тьму впереди озарило летучее сверкание.

— Включай! — сорвался на фальцет Ило, никак не попадая пальцем на курок. Никакая химия не спасет от боязни собственного страха. Три прозрачные струи ударили прямо в растекающуюся мерцающую лужу, взметнув ее облаком сверкающих льдинок.

— Пошли скорее… — внезапно севшим голосом приказал координатор. Все поспешили — это жидкое нечто продолжало сочиться из капиллярных щелей, и глубина озарялась смутным посверкиванием. «Она еще и светится…» — с тупым удивлением констатировал Ило. Спешка — плохой помощник. Он вдвое быстрее бы снял крышку, если бы не суетился. Кто-то еще раз пустил в ход струю — защищаясь, или так, на всякий случай — Отари не понял. Тонкое лезвие света вырезало прямоугольный контур — помешкав, панель рухнула наружу. Свет хлынул потоком — как показалось, с гулким рыком, словно зверь, выпущенный из клетки. Отари прищурился. И здесь — свет… Но было понятно, что это не изотопные лампы — тускло трепетавший отблеск шел снизу… «Вот и мы», — сразу почему-то успокоившись, приветствовал Ило это мерцание. «Идущие на смерть приветствуют тебя!» — подсказала память. Напыщенная латынь как нельзя более соответствовала настроению бесшабашной обреченности. Они находились в узком коридорчике — быстро сориентировавшись, Отари направился влево, настороженно присматриваясь — он никак не мог понять, откуда исходит это лихорадочное сияние. Оно ничуть не помогало — скорее, наоборот, превращая окружающее в неопределенные зыбкие тени. Но вскоре все стало ясным. Даже слишком…