Сергей Рублев - Начало тьмы

«Так и должно было быть… Так и должно…» — твердил себе Ило, прислонившись к нагретой за день броне купола. День угас, пришла непроглядная плонийская ночь — где-то на берегу зажглись огни поселка, потерянно мерцая в пустоте. Мачта антенны тоже была освещена — несколько оранжевых фонарей отграничивали ее от тьмы вокруг. В этой тьме находился сейчас Отари. Неподвижно уставившись на свет, он постепенно успокаивался — вернее, впадал в какой-то транс, отрешенно созерцая собственные чувства. Одно чувство, названия которому он еще не знал — антипод любви, терпким осадком остающийся на дне пересохшей чаши. Темное и тяжелое, оно ломало ему внутренности тупым напором животной злобы… Но Отари не мог возненавидеть — он слишком хорошо узнал Кутюрфа за это время. А Инар… Он подавленно вздохнул. Что ж удивительного в том, что встретив среди скуки и одиночества такого человека, как Жюль, она сделала свой выбор задолго до того, как нога координатора ступила на почву этой злосчастной планеты… Может быть, интуиция не подвела его, и Жюль действительно поможет — использует свое влияние… Черт! Как пакостно на душе от такой стратегии! Стиснув зубы, он невидящим взглядом смотрел перед собой — огоньки поселка расплывались и дрожали…

…Он простоял так довольно долго. Глухой стук двери вывел его из оцепенения — на землю упал прямоугольник света, в котором мелькнула чья-то гибкая тень. Отари вскинул голову, всматриваясь…

— Уном! — негромко окликнул он… не вполне уверенно, впрочем. И тут же получил подтверждение своей ошибки — тень тихонько вскрикнула голосом Инар, и, повернувшись, быстро-быстро проговорила:

— …Это не я… то есть — не он… то есть… ну… — окончательно запутавшись в словах, девушка умолкла. Отари тоже молчал, не зная, что сказать. Он просто смотрел на легкую тень в полосе света…

— Мы… Я увидела, что вас нет. Вы обиделись?

— На что?

— Да, да! Но Жюль сказал мне… Это правда?

— Что?

Девушка смущенно потупилась. Ило никак не мог уцепиться за что-то определенное — перепады в разговоре действовали на него болезненно, словно покачивание над пропастью. Он подошел поближе — девушка подняла голову и посмотрела на него каким-то заискивающим и в то же время дерзким взглядом…

— Ну… вы ведь плохого не хотели…

— Не хотел. Я хотел разобраться.

— Вот! Он так и сказал — разобраться. Он сказал…

— Вы верите Кутюрфу… — вопрос не получился, вышел какой-то безнадежный вздох. Девушка удивленно приподняла брови:

— Конечно! Я давно его знаю — он добрый и справедливый…

— Как ваш дядя? — не удержался Ило от угрюмой колкости. Но Инар не поняла этого — удивление в ее взгляде сменилось болью… Она вновь опустила голову.

— Простите меня! Пожалуйста… — поспешно воскликнул Ило — ему стало страшно, что вот сейчас он потеряет ее… И клял себя за тупость.

— Нет… Ничего… — угасшим голосом ответила Инар и подняла глаза — но не до конца, уперевшись взглядом в пуговицу на комбинезоне. Пробормотала скороговоркой:

— Дядя помог мне… Он сделал, чтобы меня взяли в экспедицию…

Отари облегченно пожал плечами:

— Ну и что? Ведь вы и сами могли это сделать. Вы же из рода Телал…

— Да… — таким же угасшим тоном ответила Инар — и во взгляде, который она на мгновение кинула, было отчаяние и беспомощность. — Я из Телалов… Но у меня нет… своего… дела.

Секунду Отари осознавал услышанное — наконец, понял. «Дело» для кастовиков означало нечто большее, чем просто профессия. Нет своего дела — значит, нет врожденного таланта. Того самого, который гарантируется потомкам чистых генетических линий. Но как это могло произойти?! Молчаливый вопрос был написан у него на лице столь явно, что Инар, опустив глаза, словно провинившаяся школьница, через силу прошептала:

— Это… такой редкий дефект программирования… При коррекции способности оказались… ко всему по чуть-чуть…

Стыд душил ее — Отари чувствовал это почти физически, по стеснению в груди и бьющемуся сердцу. И острая жалость к этому цыпленку подтолкнула его:

— Не надо расстраиваться, Инар, — произнес он мягким голосом, которого сам не ждал от себя.

Девушка сердито блеснула глазами, на миг став похожей на себя прежнюю — маленькую фурию:

— Не смейте меня жалеть! Не надо…

Но теперь Отари был уверен в себе, и не этому жалкому гневу поколебать эту уверенность — его всеобъемлющая нежность словно закутала поникшую фигурку в мягчайший пух:

— Надо, — с огромной убежденностью сказал он, устремив на нее сияюще-прозрачный взгляд. Не выдержав, Инар всхлипнула.

…Несколько мгновений прошло в молчании — в том редком, глубоком внутреннем понимании, когда слова не нужны… Наконец, она сказала медленно и тихо:

— Пойдемте… тут холодно.

Осторожно, словно пробуя, взяла его за руку. Отари почувствовал ее озябшую, словно ледышка, ладонь, слегка подрагивающие пальцы… Ничего не сказав, послушно двинулся к двери. Так, в молчании, чинной парой, они спустились в теплую утробу купола, и только перед самым появлением в рубке Инар, придержав его, повернулась и громко прошептала:

— Я помогу вам… Завтра.

Предупредив готовый сорваться вопрос, поднесла палец к губам… и улыбнулась. И Отари Ило, координатор и начинающий влюбленный, почувствовал себя счастливейшим из смертных.

…Планета рождалась в муках, как ей и положено — из полужидкой раскаленной докрасна капли лавы, источающей в пустоту облака газа. Для того, чтобы окончательно оформиться, этой капле нужно было избавиться от излишков энергии, что она и делала, периодически взрываясь и окутываясь атмосферой. Делала — до поры до времени…

Достоверно неизвестно, что произошло в ядре мягкой еще новорожденной планеты — то ли давление скакнуло за предел, то ли температура, то ли все вместе — но получилось так, что в какой-то момент там образовался излишек энергии, от которого в этот-то самый миг невозможно было избавиться никаким обычным способом. Может быть, это длилось всего одну наносекунду — но для природы не существует величин пренебрежительно малых. Энергия не могла просто «подождать». Путь вперед был закрыт… И она повернула назад, начав существование в призрачном мире антивремени. С этого и началась настоящая история этой планеты, впоследствии названной «Плон».

Информашка 1.…ахронное излучение составляет по мощности от 18 до 20 % всего излучения ядра Плона. По своему составу представляет фрагмент излучения ядра с обратной ориентацией хроновекторов.

…Излучение ядра идет через поры — собственно, излучение и создало эти скважины без четко фиксируемой глубины — во время ускоренного остывания планеты альтернативой этому был бы взрыв. К счастью, кора планеты затвердела не сразу, и дно будущего океана украсилось тысячами пор — своего рода радиационных вулканов. А затем хлынули дожди…