Сергей Рублев - Начало тьмы

…Очередной раз вступая в сень многосплетения стеблей и сучьев, Ило приготовился к очередному сюрпризу — и не ошибся. В полумраке извилистых коридоров стояла тишина… Сначала он испугался, подумав, что все ушли. Ерунда какая-то… Конечно, никто не ушел — вот они, сидят рядком и смотрят на него. Остановившись, Отари уставился в выделяющиеся из тьмы светлые пуговицы глаз — стало жутковато… Выругав себя, он решительно подошел поближе — это ведь только безобидные плонийцы. Плонийцы и в самом деле вели себя безобидно — сидели себе каждый в своем углу и глазели. Первым не выдержал Ило:

— Что это у вас происходит?

Между сидящим в сумраке фигурами прошло оживление — потом кто-то коротко ответил — и координатор мог поклясться, что явственно ощутил в голосе переводчика иронию:

— Ждем.

— Чего же? Мрога?

Еще один приступ оживления — на сей раз голос из темноты был явно обеспокоен:

— Нет… Мы не должны знать.

— Как это — не должны? Зачем тогда все это…

— Не должны. — С нажимом произнес голос — только сейчас Отари углядел говорившего — впрочем, это мало что дало. Физиономии у плонийцев, хоть умри, по-прежнему были для него одинаковы, как пятачки у поросят. Может, это даже был Уном… Он спохватился:

— А где Уном?

— Ушел с новым сущим.

— Куда? — (Ответы приходилось буквально вытаскивать клещами!)

— Вдоль… в другой дом.

— В деревню?

— В деревню, — согласилось с ним будто бы эхо, и вновь замолчало. Интересно, зачем Жюлю потребовалась чужая деревня… Хотя понятно — в этой сейчас можно со скуки сдохнуть. Сидят и ждут… Утомились, наверное, от беготни. Но он-то сюда зачем пришел? Пройдя подальше вглубь плетенки, он вновь нарушил сонную тишину:

— Эй, кто-нибудь! Скажите хоть, это у вас что — праздник Ожидания такой?

— Нет… — после паузы ответил кто-то непосредственно из-за его плеча — Отари нервно дрогнул. — Не знаем…

«Тьфу ты, черт!»

— А кто знает?

Эту реплику пережевывали особенно долго, переборматывая и шелестя, пока, наконец, не разродились одним только словом:

— Мрогвин.

«Старик» — вспомнил Отари. Это уже кое-что — кстати, мог бы и сам догадаться. Но кто мог подумать, что, выполняя некий обряд, можно не знать его цели? Впрочем, это уже область Жюля. Думая так, он машинально шел вперед — пока путь не заступила гибкая фигура:

— Хочешь есть? — плониец зазывно потряс пучком бархатисто переливающихся лент — корни мясных трав, облитые «огнем» — тем самым бактериальным желе, что служило у плонийцев для приготовления пищи. Насколько знал Отари — один из самых изысканных деликатесов. Есть не хотелось, но отказаться было неловко:

— Немного… Ну, пару корешков. А ты?

— Съедим! — залихватски ответил туземец, кровожадно сверкнув глазами, и с хрустом отгрыз кончик пучка, протянув координатору ровно две светящихся полоски. «Ах, стервец!» — умилился Отари. Взяв горячий продукт, он с аппетитом вгрызся в пахучую мякоть, время от времени облизывая светящиеся пальцы. И только съев большую часть предложенного, удивился — раньше его не останавливали посреди дороги с предложением закусить. И почему этот плониец не сидит, как все? Что, специальная встреча? Что-то здесь было неладно — сделав несколько шагов, Ило понял, что. «Отравили!» Ноги заплетались, к горлу подкатил теплый комок — он смог сделать еще несколько шагов, успев удивиться напоследок такому странному и страшному несовпадению представлений о туземцах с их истинной сущностью. Тьма поплыла перед глазами, и он не почувствовал удара о землю…

«…Дурак. Говорю тебе дурак!» «Но…» «Молчи! Говорил — не нарушай покой сильного… Молчи!» «Но он нарушал покой незнания!» «…Умник какой — а теперь придется…»

Голоса назойливо зудели на высокой комариной ноте, нарушая уютное спокойствие небытия. Отари глубоко вздохнул и открыл глаза. Мерцал воздух, синевато вспыхивая и опадая, словно надувное прозрачное сердце… Потом к зрению вернулась перспектива — он осознал, что смотрит на плетение потолка в отсветах синего огня. «Очнулся». «Очнулся!» Молчание. Отари повернул голову на дребезжащие голоса — они звучали в правом ухе. Перед носом возникла глухая стена из толстенных корневищ; в нос ударил сырой дух земли. Он повернулся налево и прищурился — возле мерцавшего «костра» двигались какие-то тени.

— Где я?

Тени замерли, словно застигнутая криком петуха нечисть. Отари попробовал встать — и обнаружил, что связан. Взглянул уже с некоторым страхом:

— Кто вы? Почему…

— Будь покоен, — перебил его тот же зудящий тонкий голосок. Прозвучало это зловеще и двусмысленно. Отари всмотрелся — но тени перед костром оставались плоскими силуэтами. Почему у них такие противные голоса?

Одна из теней встала и стремительно приблизилась:

— Ты нарушил незнание, — прозудело почему-то справа — тут только Отари догадался, что это голос электронного переводчика. Коснувшись плечом головы, он убедился, что мембрана сбилась куда-то за ухо…

— Мы не могли оставить тебя среди ждущих, — продолжил подошедший, — им опасно слушать вопросы…

— А тебе? — вымолвил Отари, присмотревшись и поняв, что это обыкновенный плониец, а не чертик из коробочки.

— Я один из сильных.

— Один?.. Что это значит — сильные?

— Мы можем знать.

— Хм… и я могу знать…

— Да. Поэтому ты тоже сильный.

Отари промолчал — малопонятный диалог пошел явно не в том направлении. Есть вопросы поважнее. Например:

— Почему я связан?

— Для покоя.

«Для вечного, что ли?!» — с судорожной веселостью вымыслил Отари, но сдержал дрожь в голосе:

— Я хочу, чтобы меня освободили.

— Мы тоже этого хотим… — голос переводчика как-то странно захлебывался — временами Отари переставал различать слова.

— …Кто это — мы?

— Сильные. Мрогвин.

«Ох! Старик — ну, правильно…»

— Мрогвин! Эй! Я же не хотел ничего такого…

— Я знаю, сын мой… — прокряхтела вторая тень и тоже поднялась. — Ты хотел знаний, как и другой сущий…

Приблизившись, тень приобрела обличие старого знакомого — жесткие складки морщин и хитроватый прищур глаз вместе с мерцающей лысиной. Мафусаил плонийского племени…

— Я дам тебе знания. Я освобожу тебя — но ты не должен быть… (Отари в ужасе зажмурился) Здесь.

«Ф-фу, слава богу…» — он уже начинал ожидать от этих коварных теней всего, чего угодно.

— Я больше не приду в деревню, — твердо пообещал он, постаравшись вложить в слова всю свою убежденность. Старик внимательно рассматривал его, потом неожиданно спросил:

— Может тебе лучше будет тут? — он обвел взглядом помещение. — Тебя никто не найдет. Ты будешь сыт…

«Не сомневаюсь».

— Нет, спасибо — я лучше у себя… — поспешно отказался Ило и в нетерпении поерзал. Старик сделал знак рукой — «сильный» начал проворно распутывать связывающие человека гибкие стебли. Разминая затекшие кисти рук, Отари с любопытством оглядел обстановку. Свет исходил только от потрескивающих «гнилушек». Пресный запах выдавал окружавший со всех сторон почвенный массив. «Не очень глубоко», — отметил человек про себя, и, подвинувшись к костру, начал осторожно поправлять перекошенную мембрану переводчика. Плонийцы молча ждали. А координатор мучительно соображал, с чего начать — не спрашивать же, в самом деле: «А как вы относитесь к ПУВ?» Наконец, он решил просто объяснить: