Сергей Рублев - Начало тьмы

— …Итак, предварительный этап закончен! — удовлетворенно проговорил медик. Очередной (как полагал Отари, самый обычный) эксперимент был позади. Мач оглянулся и вновь углубился в недра какого-то прибора — его узкая спина выражала полное равнодушие к сказанному. Испытательная группа в полном составе приводила пост в порядок. Отари, прищурясь (как всегда после контакта, краски казались слишком яркими), безмолвно наблюдал за обоими членами этой группы. Но когда Мачо, выключив психотрон, начал его разбирать, он удивился:

— Зачем… это? — и показал пальцем. Ответил ему медик — с довольным смешком:

— Я же сказал — предварительный этап закончен. Следующие будут в другом месте — с автономной защитой.

Отари открыл рот… Подумал. Закрыл рот и еще раз подумал — мысли ворочались туго. Наконец, спросил:

— Но… Обратная связь…

Давно он не видел своего врача таким довольным!

— Пора уже отказаться от тепличных условий — так мы ничего не добьемся. Контакт должен быть полным! — взмахнув рукой, возгласил он, словно древнеримский оратор: «Карфаген должен быть разрушен!»

— …Не беспокойся, защита вполне надежная, — успокоил он напоследок; голос его звучал снисходительно-покровительственно — какая перемена по сравнению с первой встречей! Но Отари не успокоился. Всю дорогу до своей каюты он пытался представить себе эту новую угрозу… Но ничего не мог вообразить — отупевший от контакта мозг отказывался работать. Добравшись до койки, он с облегчением нащупал контакт нейроизлучателя и растянулся, даже не раздевшись — сеанс гипносна был сейчас просто необходим.

…Было сверкание — переливы серебристых бликов, играющих где-то в бесконечной дали. Отари изо всех сил тянулся к ним из темноты, но они уходили, сверкая все так же далеко — недостижимые и прекрасные. Он несся к ним сквозь мелькающий мрак, все быстрее и быстрее, уже почти со скоростью падения, до истомленной дрожи в пальцах желая этот свет… Вот, он уже рядом, близко — протягивает руку к пульсирующему прозрачному сиянию — еще немного, и он окунется в него! Еще усилие — но вместо ослепительной белой вспышки — освещенная ровным приглушенным светом кремовая поверхность. Отари некоторое время лежал, ошеломленный, созерцая ее без всяких мыслей, потом осознал — это просто-напросто потолок его каюты. Он проснулся слишком рано… Сон вытолкнул его! Что-то сродни кошмару… Отари чувствовал, как бьется сердце. Но не кошмар — он ощущал душевный подъем, как будто только что решил трудную задачу. Угнетающее безразличие спало с души, он испытывал громадное облегчение… Что случилось? Сначала он ничего не понимал — мысли возникали слишком быстро и гасли, не оставляя следов в памяти. Но взбудораженные пробуждением чувства постепенно успокаивались, прошла минута — и наступившая вдруг ясность поразила его самого. Он привстал, оглянулся… Нет, все вокруг спокойно. Стражники пока не вламываются, чтобы сковать его, обездвижить, не пустить к началу эксперимента — потому что потом будет поздно! Он прикрыл лицо, чувствуя, как под ладонью губы растягиваются в неудержимой улыбке. Он боялся ПУВ — свою единственную надежду! Ведь если вспоминать не свои отшибленные чувства, а то, что было реально сделало… И будет сделано! Конечно, он не мрогвин — но он может отдать один-единственный приказ, который будет выполнен. И выполнять его будет нечто массой в миллион тонн.

…Оставшиеся два часа Отари скоротал без сна. Снедаемый нетерпением, он в то же время слегка побаивался предстоящего и невольно торопил время. Хотелось, чтобы всё уже было позади… Как в детстве перед экзаменом по агрохимии (Отари не выносил червей). Судорожно зевнув еще пару раз, он в конце концов не выдержал и встал. Туалетный узел был заряжен великим множеством процедур — освежающих, бодрящих, разминающих… Отари перепробовал их все — и вошедший доктор застал его за изощренным электростатическим массажем лица.

— Решили быть сегодня в форме? Похвально… — меланхолично заметил он и поторопил: — Заканчивайте, нас ждут…

Отари молча выключил потрескивавший искрами массажер и поднялся. Судя по всему, сегодня действительно предстояло что-то важное — раньше доктор никогда сам не заходил за ним.

…Через десять минут Ило понял, что подвигнуло доктора на это — в «мозговом центре» лаборатории находился Эш Телал Бронтом. Отари тихо стоял в сторонке (под бдительным присмотром двух стражей) и наблюдал за работой своего непосредственного начальника — согласно штату. По существу же — полного хозяина жизни и смерти. Впервые Отари представилась возможность рассмотреть его вблизи в спокойной обстановке — поддерживаемый глубоко запрятанной надеждой на спасение, он мог сейчас делать это без особой предвзятости (хотя, конечно, и не вполне объективно). Первое, что бросилось в глаза — лицо руководителя экспедиции вовсе не было таким уж чугунно-твердым, каким казалось с экрана. Если бы не застывшее властное выражение, его можно было бы назвать даже скорее округлым, и уж наверняка ничем не примечательным. Глаза, воспаленные от систематического недосыпания, часто моргали и казались свинцово-тусклыми, лишь иногда ненадолго оживляясь от предмета разговора — тогда они превращались в маленькие колючие буравчики, поскольку оживление носило в основном негативный характер. Судя по раздражительности, с какой гран-эрмиер реагировал на неизбежные заминки, он был на пределе — еще немного, один шаг, и все может вылиться в безобразный истерический припадок. Его удерживала в рабочем состоянии железная воля профессионала — однако вокруг него, словно отражение внутреннего состояния, царила атмосфера страха. Он, по-видимому, уже привык к ней за время своего безраздельного владычества… Мелкие деспоты — самые страшные, они ничего не забывают. Отари уловил два-три взгляда, как бы случайно брошенных на него — глаза гран-эрмиера при этом оставались такими же свинцово-тусклыми, как если бы он смотрел на неодушевленный предмет…

Работа пока что сводилась к уточнению деталей плана эксперимента и проверке готовности техники. Надо признать — проводилось все на должном уровне, четко и организованно. Впрочем, о другом странно было бы и подумать. Дошла очередь и до него — вернее, до «группы испытателей». Так выразился Бронтом, сразу поставив все в узкие рамки формальных отношений. Все свелось к короткому обмену репликами:

— Испытатель предупрежден? — в характерном суховатом тембре голоса не слышно было ни тайного злорадства, ни каких-либо других чувств.

— Да. Инструктаж будет проведен на месте, — тотчас отозвался доктор, сразу утратив свой обычный скучающий вид. Безразлично скользнув взглядом по остальным, Бронтом коротко кивнул и отвернулся. На всякий случай выждав еще пару секунд, доктор повернулся и направился к выходу. Идя следом, Отари гадал, зачем было тащить их с Мачо сюда — диалог оказался пустой формальностью. Просто показались на глаза начальству? Спина доктора выражала едва прикрытую досаду. Оглянувшись, Отари встретился взглядом с Мачо и повел глазами на впереди идущего — тот только пожал плечами. «Какие-то местные дрязги», — решил Отари. Медик не производил впечатления завзятого интригана — скорее уж, жертвы интриг… Но ему-то что за дело? И Ило с облегчением вернулся в привычный круг мыслей.