Сергей Рублев - Начало тьмы

— Мач, Мач! — раскатывался среди этой пустоты голос доктора. — Сколько времени тебе нужно?

Игрушечный человечек у крохотного сооруженьица выпрямился и посмотрел на прибывших:

— Еще минуты три… Наверное.

Они постепенно подходили — впереди медик, уверенно насвистывающий что-то в такт шагам, за ним — Отари Ило.

— Мониторы уже включены? — деловито поинтересовался доктор, подойдя вплотную к канареечной клетке кокона.

— Пока нет… Что, включать?

Доктор сделал протестующий жест:

— Да нет, заканчивай…

Послышалось легкое шипение, и изумленно хлопая глазами, Мачо осел в облачке газа, вырвавшегося из пальцев доктора. Автоматически подхватив под мышки бесчувственное тело, Отари заоглядывался в поисках места, куда его можно положить.

— Брось его, — махнул рукой доктор, торопливо запихивая в карман тускло мерцавший баллончик иньектора.

— А он не… — вопросительно кивнул на него Ило.

— Ерунда — обморок от переутомления… Так это будет выглядеть. — Доктор вытащил откуда-то круглую пластину процессор-программы и наклонился над креслом, выискивая нужный ввод. Отари молча ждал, отрешенно замерев в отдалении — голова инженера безопасности покоилась у него на коленях.

— Ага… вот! — пластина со скользким чмоканьем въехала в гнездо — повертев в пальцах вытащенную, доктор бросил ее в какой-то закуток под кресло и выпрямился:

— Все! Давай его сюда.

От освежающего электроукола Мачо с мычанием заворочался. Открыв глаза, некоторое время непонимающе смотрел на стоящих вокруг, вспоминая… Вспомнил. И сразу взволновался:

— Что… Это было?.. — жалким голосом проговорил он, разглядывая свои поднятые руки — пальцы тряслись. — Где…

— Все в порядке, все в порядке… — промурлыкал доктор, бережно поддерживая ему голову. — Я же говорил, тебе нельзя так переутомляться… Наверное, и не спал сегодня?

— Нет… — Мачо обратил умоляющие глаза на Отари. — Вы ведь подтвердите — я не мог…

— Хорошо-хорошо, мы никому не скажем, — продолжал ворковать доктор, помогая ему подняться, — вы ведь все уже сделали? Да? Ну и отлично — сейчас пойдем и как следует выспимся…

Мачо сделал неуверенную попытку вырваться:

— Я… должен проверить… Я…

Доктор удержал его:

— Вы что-нибудь помните?

— Н-нет…

— Вы уже закончили настройку, — внушительно проговорил он, увлекая инженера к лифту. Уж можешь мне поверить, старина — это произошло позднее…

Подъемник появился неожиданно быстро — Отари не видел, чтобы доктор поднимал руку к кнопке вызова. И через секунду понял, почему.

…Похолодев, он безмолвно наблюдал за степенно выходящими из лифта людьми — один, второй, третий… Доктор и инженер уже были напрочь оттеснены, отброшены в сторону этим потоком самоуверенных лиц. Отари заметил Меца Думлока — он мирно беседовал с кем-то на ходу… Вот вышел Бронтом — снисходительно кивнув, не заметив Мачо, он оглядел сопровождающих, словно проверяя, все ли здесь, и быстрым шагом направился к центру зала — к установке.

— Сегодня эксперимент будет проведен по особой программе… — услышал Ило, когда тот подошел достаточно близко, и невольно отвел взгляд…

— …мы должны проверить характеристики всех приборов — соответствуют ли они нормам ПТО… — кажется, это объяснение предназначалось Думлоку — человечек понимающе кивал головой.

Подойдя вплотную к Отари, Эш Бронтом резко замолк и некоторое время рассматривал его своими пронзительными близко посаженными глазами, словно прощупывая лазерным дальномером. Мец остался где-то возле Мачо и доктора. Остальные уже набросились на установку с таким жаром, словно вознамерились разобрать ее на части. Слышался только лязг металла.

— Ты догадываешься, зачем я здесь? — От неожиданности у Отари захолонуло внутри — этот тихий свистящий голос не мог исходить от гран-эрмиера! Но голос именно от него и исходил, продолжая выписывать с непривычки к шепоту свистящие рулады:

— Сегодня ты можешь… подчинит себе всю… массу реакции… Понял? Сейчас защита будет… убрана… до нижнего предела. Не справишься… смерть…

Пауза. Отари слышал тяжелое дыхание профессора — никогда еще он не был так близко — и эти бешеные горящие глаза… Не ученый, ставящий своею целью поиск истины — фанатик, жаждущий власти любыми средствами! Теперь Отари мог понять, почему именно его поставили во главе экспедиции.

— Господин гран-эрмиер! — отвлек их возглас одного из возившихся с установкой — оглянувшись, Бронтом спросил своим нормальным голосом:

— В чем дело?

— Да вот… Валялось под сиденьем. — Техник протянул ему матово блеснувшую пластинку процессор-программы. Отари захотелось зажмуриться.

— Что это?! — громовым голосом еще раз переспросил Бронтом — уже не ожидая ответа. Но ответ неожиданно последовал — бросившись вперед, доктор трясущейся рукой выхватил пластину из рук опешившего техника с воплем:

— Вот она, наконец, нашлась! Извини, Эш, — обернувшись, продолжил он оправдывающимся тоном, — никак не могли найти программу предыдущего сеанса… — он перевел дух, машинально вытерев пот с виска. — Оказывается, она завалилась… — и он вместо слов указал мелко подрагивающим пальцем на кресло. Потом, увидев этот свой палец, тут же спрятал его, как некую улику. Бронтом тяжко молчал. Что он мог подумать сейчас? Все вокруг почтительно замерли, ожидая. Наконец, он нарушил напряженную тишину, неожиданно тихим голосом произнеся:

— Всем… Немедленно закончить профилактику. Команде испытателей покинуть полигон… Испытателю занять место. Думлок! Возьмите… — он сунул подошедшему найденную пластину процессор-программы, словно хотел поскорее избавиться от чего-то неприятно пахнущего или грязного. Человечек понимающе улыбнулся — чему, Отари так и не понял. Его быстренько затолкали в кокон, захлопнули решетку энергозащиты — в последний момент он вновь заметил совсем близко от себя лицо Меца Думлока — тот продолжал улыбаться… Ило покоробило от неуместности этой улыбки именно здесь и именно на этом лице. Потом он мимолетно удивился самому появлению тут «серого кардинала» — но ненадолго. Шаги последнего техника затихли, и от остался один.

«…Он ничего не заметил… Ничего… Все остается в силе!» — Обуреваемый только одной этой мыслью, Отари механически пропустил сквозь себя все градации превращения — он даже подстегивал их своим нетерпением. Молочно-белые волны… Свет стремительно синел, оставляя на сетчатке глаз след неостывающей паутины защиты. «Вперед!» — подтолкнул себя Отари. Все замерло, и он с ликующе-победным настроем ожидал исчезновения этой раскаленной паутины, держащей его в плену. Снова томное оцепенение — неспешно перемещающиеся неровности воды… «Сейчас… ну, сейчас же!» — бился он словно лбом о свою неподвижную плоть — сердце, стукнув пару ударов, замерло и все никак не могло разразиться третьим…