Станислав Пляскин - Оставаться людьми

Кое-как втиснувшись, Сергей оттёр пару неудачников, обойдённых на последнем повороте, и семья поспешила к огромным ангарным воротам входа в молл, где уже собралась приличная толпа. С разных концов человеческого моря то и дело доносились вопли ужаса и боли, но в общем царила атмосфера праздника.

Семейство пристроилось за неширокой стеной из железобетонных блоков, установленных для рассечения напирающей толпы. Наталья извлекла из корзинки термос и коробочку с бутербродами.

– Кто хочет перекусить? – она улыбнулась Сергею и взглянула на часы. – До открытия ещё пятнадцать минут.

– А помнишь, ещё три месяца назад тут, среди полей, было озеро? – Сергей разливал чай, нетерпеливо поглядывая через бетонное заграждение.

– Да, наше с тобой. – Наталье чудом удавалось одновременно кормить Сашу и поить Машу. Дети пищали и пытались улизнуть. – Серёжа, следи за ними: если они убегут, я на тебя обижусь! – Она изобразила нарочито обиженную гримаску и показала язык.

Сергей с бутербродом в руке задумчиво оглядывался. Действительно, всё изменилось с того утра три месяца назад, когда здесь, в чистом поле, неожиданно возник титанических размеров ангар. Люди, поспешившие из ближайших городков, долго и неуверенно бродили вокруг, не рискуя подходить к воротам. Они были основательно напуганы появлением буквально из воздуха здания таких размеров.

Неудивительно, что, когда из скрытых громкоговорителей понеслась бравурная музыка и слащаво-бодрый голос невидимого диктора начал вещать о скором открытии мегамолла «Звезда», кое-кто особо впечатлительный упал в обморок, а остальные поспешили убраться восвояси. Уходившие последними видели, как на воротах ангара заалела, проступая из металла, надпись:

«Открытие состоится через пять дней. Добро пожаловать, ваш добрый сосед „Звезда“».

Конечно же, уже через пару дней вся округа была до краёв набита военной техникой. Зелёные человечки, с автоматами и без, сновали по городкам и деревням, занимали заправки и забегаловки, а на все вопросы отвечали, многозначительно выпучив глаза: Вы что же, не видите? До открытия три дня! Шныряющие то тут, то там репортёры быстро монтировали из выхваченных из контекста отрывков и не имеющих отношения к делу картинок «горячие новости» и ежечасно нагнетали обстановку, замогильными голосами вещая, что «время подходит к концу».

Когда начали сгущаться сумерки последнего дня, военные перекрыли все подступы к ангару. В последних лучах заходящего солнца они красиво выпячивали грудь и играли желваками на камеру, стараясь не замечать худые зады, целеустремлённо торчащие из травы в направлении молла.

Всю ночь по стенам и полям шарили лучи прожекторов, то и дело выхватывая из темноты бледные, сосредоточенные лица бормочущих в камеры репортёров. Больше ничего не происходило. С рассветом надпись на воротах сообщила, что открытие состоится ровно в восемь ноль-ноль. Напряжение достигло максимума. Военные, журналисты, даже прильнувшие к экранам телезрители не сводили ожидающих взоров с металлических ворот ангара. Кто-то даже начал тихо вести отсчёт. Его услышали и подхватили, и вот уже все присутствующие скандировали в один голос.

– Пять! Четыре!! Три!!! Два!!!! Один!!!!!

Створки дрогнули и начали медленно расползаться. Подбадривая себя знаками, военные жидкими цепочками потянулись внутрь…

Они выходили по одному и группами, блестя глазами и что-то возбуждённо крича в рации. Вполне бодры и веселы, автоматы свободно болтались на ремнях. Один из них помахал руками и прокричал:

– Всё чисто, можете заходить! Там классно!

Но, несмотря на оптимизм побывавших там, военное начальство не рискнуло сразу запускать гражданских. Они с глубокомысленым видом бродили по окрестностям, стараясь чаще оказываться в поле зрения телекамер, но от опытного взгляда журналистов не укрылись тяжело нагруженные грузовики, отъезжающие от ворот молла. Они устроили «срывание покровов», и военным пришлось открыть доступ к ангару. Техника была отведена, а к вечеру в округе не осталось ни одной военной машины. Прибывшие утром первыми обнаружили ещё и великолепного качества съезд с шоссе и огромную парковку, занимающую всё пространство перед моллом и вокруг него.

Сергей посмотрел на часы. Ещё пять минут. Похлопал по карманам, проверяя, всё ли на месте:

– Наташа, ничего не забыла?

– Нет, дорогой. Саша, Маша, а вы ничего не забыли?

Близнецы отрицательно помотали головами и принялись с удвоенной силой вырываться из рук матери. Сергей ухватил одного, поднял на руки.

– Как думаешь, может, стоит подождать, пока все войдут? – он окинул взглядом толпу. Несколько человек подняли над головами щуплое тельце старушки, его понесло на гребне живой волны к краю людской массы. Кто-то из стоящих попробовал кричать, указывая, что машины спасателей в другой стороне, но голос быстро потонул в общем хоре. Тельце тем временем доплыло до края и исчезло, сброшенное на траву.

Наталья посмотрела в сторону ворот, в глазах на миг промелькнуло сомнение, но через секунду она вновь стала полна оптимизма.

– Ничего, там не очень людно. Да к тому же мне совсем не хочется бродить среди пустых полок, дорогой.

Над толпой пронёсся торжествующий вой. Ворота молла сдвинулись и поползли в стороны, расталкивая стоящих вплотную к ним. Задние ряды двинулись в направлении входа, тесня стоящих перед ними. Те, в свою очередь, поднажали, и вся огромная масса людей качнулась, утрамбовываясь, к воротам.

Наталья попробовала выйти из-за стены, но не смогла протиснуться в ползущий по сторонам защитного сооружения монолит тел. Её закружило, кто-то больно саданул под рёбра локтем. Искажённая злобой рожа шипела проклятия, тут же утонувшие в хоре воплей и просьб о помощи.

– Какая жалость, теперь точно не успеем! – уголки губ Натальи скорбно опустились. – Нужно было на пять минут раньше выходить!

Толпа тем временем напирала, створки ворот оказались достаточно мощны, чтобы оттеснять наступающую людскую массу. Стоящие у самых створок оказались зажаты между ними и неумолимым человеческим стадом. На металле появились первые алые полосы, их оставляли исковерканные тела. Люди, оттесняемые воротами, взвыли и в последнем яростном броске вдавились в наступающую массу. Некоторые лезли по головам, их стягивали за ноги и с остервенением топтали и рвали руками.

Сергей вжался в бетон укрытия и внимательно следил за толпой. Нельзя было упустить появившегося просвета, единственной возможности успеть не остаться с пустыми руками. Саша и Маша угнездились на шеях родителей. Глазёнки восторженно блестели, дети нетерпеливо подёргивались, ручки тянулись в сторону разверзнувшегося провала ворот.