Александр Полещук - Звездный человек (журн. вариант)

- Череп, в первую очередь череп, потом попробуйте спять таз… Сестра, вызовите санитаров. Больного в рентгеновский кабинет.

- Человека нужно от смерти спасать -тихо сказал Серафим Яковлевич.- А не обсуждать божественные решения.

- Так то человека,- откликнулся Борис Федорович, и в палате наступила тишина.

Серафим Яковлевич замолчал, замер у стены охотник.

- Как?! Так что же вы его здесь держите? Как это можно людей с нечеловеком в одну палату класть!

В рентгеновском кабинете был сумрак. Пораженные необычно малым весом больного, санитары положили Человека на твердый, покрытый линолеумом стол.

- Начнем,- сказал Григорий Матвеевич и щелкнул выключателем на пульте рентгеновского аппарата.

Светящаяся в темноте стрелка поползла вверх, и сразу же вокруг одного из концов горизонтальной рентгеновской трубки появился свет. Григорий Матвеевич увеличил напряжение, по пластмассовому цилиндру трубки с треском поползли синие искры. Григорий Матвеевич выключил установку и зажег свет.

- Что-нибудь не в порядке? - спросил Борис Федорович.

- Нет, нет, дело не в аппарате! - ответил Григорий Матвеевич.-Миша, протрите, пожалуйста, спиртом трубку. Не жалейте, не жалейте, Борис Федорович еще нам выпишет! - сказал он лаборанту.

Трубка сохла минут пятнадцать. Борис Федорович подсел к столу и стал рассматривать рентгенограммы, накладывая их на ярко освещенное матовое стекло.

- Вот он, охотник,- сказал Борис Федорович.- Вы как раз ушли в отпуск, когда к нам его на самолете доставили.

- Медведь, говорят? - спросил Григорий Матвеевич.

- Да… Ружье осечку дало, медведь на него и навалился. Снял скальп, а потом руку правую стал жевать. Пока жевал, наш-то вынул левой рукой нож и вспорол мишке брюхо снизу вверх. Убить убил, а вылезть из-под него не смог: сил не хватило… Двое суток пролежал один в тайге, пока не нашли.

- Рука как?

- Кисть отняли. И челюсть дьявол мохнатый прихватил. Вот рентгенограмма, видите?

- Отохотился… Ну, теперь можно приступить.

Григорий Матвеевич снова включил аппарат, и снова корона искр окружила трубку.

- Миша.- сказал после раздумья Григорий Матвеевич,- отнесем-ка больного в сторону.

Аппарат сразу стал работать нормально.

- Есть,- сказал Григорий Матвеевич.- Работает. Кладите больного.

Миша и Борис Федорович поставили столик с Человеком па место. Григорий Матвеевич включил аппарат, и сразу же раздались частые хлопки искр.

- Рентгенограмму этого больного получить нельзя! - уверенно сказал Григорий Матвеевич, вытаскивая из-под головы Человека кассету.- Может быть, дело в его странной одежде, а может быть…- Он не договорил. Человек медленно открыл глаза. В полутемном кабинете они светились двумя яркими зелеными огнями, далекими и загадочными.- Э, нет, это в нем самом дело!

- Но что же происходит с ним? - спросил Борис Федорович.

- Воздух становится электропроводящим, ионизируется, что ли,- в раздумье проговорил Григорий Матвеевич.

Борис Федорович резко повернулся и пошел кдвери.

- А как же спирт? - спросил Григорий Матвеевич.

Борис Федорович не ответил.

Коля набрал номер телефона, который ему дал Михантьев. Трубку тотчас же сняли.

- Этот номер мне дал Михантьев! - крикнул Коля в трубку.- Я его в лесу встретил, и он мне сказал…

- Михантьев дает этот номер всем! Лучше всего приезжайте. Наш адрес: улица Восьмого марта, семьдесят,- ответил женский голос, и трубку повесили.

Мысли Коли были в беспорядке. Исчезнувший камень, незнакомец, его страшная гибель, звуки чьей-то удивительной речи, которые он записал,- все это свивало с толку, и Анфиса Тимофеевна, исподтишка наблюдавшая за Колей, сама предложила ему надеть сегодня новый полотняный костюм, который она хотела преподнести ему к выпускному вечеру.

- Сходи куда-нибудь,-сказала она.

И вот он в институте.

- Вы к Дмитрию Дмитриевичу? - спросила Наталья Степановна, секретарь-машинистка.

- Да,- сказал Коля.

Она подняла трубку внутреннего телефона и сказала номер.

- Дмитрий Дмитриевич? Вот здесь у меня сидит один юноша. Говорит, что встретил удивительного человека, горячего… Нет, он не сумасшедший… Нет, я с ним беседовала… Да, симпатичный… Нет, не влюбилась: он еще маленький… Все в порядке, сейчас придет,-сказала Наталья Степановна и. выдвинув ящик стола, погрузилась в чтение какой-то книги.

Дверь широко распахнулась. Вошел Дмитрий Дмитриевич. Тогда, в лесу, Коля не смог его рассмотреть и. пожалуй, не узнал бы. встретившись с ним на улице. Худой, носатый, стремительный, он сразу понравился Коле.

- А, Николай Ростиков? Отмечай пропуск, и пойдем потолкуем.

Они пришли в такую же, как и у Натальи Степановны, узенькую комнату. Сбоку была дверь в лабораторию: через узкую щель Коля успел заметить какой-то причудливо изогнутый прибор, выкрашенный серо-голубой краской. Донеслось жужжание, запахло обгоревшим металлом.

- Показывай метеорит,- сказал Дмитрий Дмитриевич.

- Откуда вы знаете? Я потерял его…

Вначале путаясь в ворохе происшествий, потом все более четко, Коля рассказал все.

- Не верить не хочу. Мне приятно верить… Действительно, тебе меня обманывать незачем. Ведь так? - после долгого молчания сказал Дмитрий Дмитриевич.- Но мне кажется, сейчас нужно отделить твою находку тогда, в лесу, от встречи с этим твоим Человеком. Камень, пропавший камень… Где он, что с ним? Исчез, растворился в бочке, рассыпался? Его-то я и искал… Нужно будет осмотреть с величайшей тщательностью воронку.

- А разве Человек вам не интересен?

- С Человеком сложнее… Я не биофизик и, сказать по правде, не очень… А, Коля?

- Не верите?

- Ты говоришь, что он горячий? А температуру измерял?

- Нет, но стоит только прикоснуться к нему…

- Этого мало! Если ты настаиваешь, я его, конечно, поищу, но найти его, пожалуй, трудновато: не говорит, не слышит и вдобавок горячий…

- Он говорит. Я записал на пленку.

- Записал? Но ты же сам говорил!..

- И все ж таки записал! Только не пойму, как это получилось. Я записывал его, и ничего не было слышно, а потом, через несколько дней, включил, а там оказалась запись. Я и пленку принес.- Коля поставил магнитофон на стол, включил его, и, когда грохочущая речь незнакомца наполнила комнату, Дмитрий Дмитриевич сказал:

- Задом наперед записал! Ну-ка, дай мне! - Дмитрий Дмитриевич отключил мотор и стал проворачивать бобину от руки в одну и другую сторону, но речь была по-прежнему неразборчива.

- Только в одном случае возможен этот эффект… Скажи, Коля, при перемотке могла быть включена кнопка записи?