фантЛабораторная работа - Основной конкурс (5 конкурс)

- Кто дурак?! - не выдержал Свет.

- Настасий, кто ещё! - прошипела Юра. - Захотелось ему в огородники.

Вот глупая. Что значит — захотелось? Старшие выбирают, кому кем быть. Этому — в искатели, тому — в пустынники, а кому — в манящие.

- Чего сама в огородницы не пошла? - пробормотал Свет и тут же пожалел.

- Дурак!

Понятно. Теперь про него. Расстроена девчонка. Как Настасий на неё смотрит! Лестно ей. Сама тоже поглядывает, в ответ. Только идти с ним, Светом, приходится. Огородники за лианой не ходят. Обидно. И Свету обидно. Хорошая девчонка, хоть и курносая. И чего задирается?

- Юрка, кончай ругаться! Приведём лиану, и катись к своему Настасию!

- У-у-у, дурак!!

Снова не так. Что, почему? Ох, женщины, вспомнил он присказку наставника, и дальше пошёл молча.

Начались ямы и ямины. Лес сидел в этом месте долго, понаделал дыр.

- Под ноги смотри! - скомандовал Свет.

Не успел, конечно.

Юра пискнула и скатилась в здоровенный ухабище. Слон-дерево сидело. Долго сидело, вон какие рвы прокопало.

- Сказал, под ноги смотри, - он подал девушке руку.

- Дурак, - буркнула. – Темно же.

- По моим следам иди.

Теперь не пустыня вокруг была, сплошное рыхление. Канавы чередовались с ухабами, воронки с провалами. Старый лес, хороший. Семь дней через посёлок проходил. Горючего волоса в обрез хватило, дымы вокруг землянок пускать. Силища. Теперь догнать только. Дальше Юркина забота. Людмил так и сказал: «В походе и в лесу — ты главный. Лиану найдёте — дальше её работа, а ты помогай». Он поможет, пусть сама не мешает. Курносая.

Отсчитав десять тысяч шагов, Свет взял левее. На два пальца. Теперь шли шесть пальцев вправо от Наконечника.

- Куда это мы?

Надо же, следит! Что мне, говорит, ваша пустыня. Песок и пыль, ничего больше. Но заметила ведь?

- Да. Старый сказал дойти до Зуба. От него повернём.

- Крюк же!

- Старый сказал, значит, идём. Найдём Хижину первых — хорошо, нет — тоже ладно. Нету её, скажем, на восемь пальцев вправо от Наконечника.

- Дурак. И Старый твой тоже дурак. Лиана нужна, дома воды всего на неделю, а мы должны Хижину искать! Нет, наверное, никакой Хижины. Мало ли, чего Старый скажет. Он из ума выжил уже. Точно.

Юра шла и бурчала. Бубнила и бормотала.

Она боится, понял вдруг Свет. Вот и ругается, страх гонит.

- Не ругайся, говорю! Доведу до леса. Завтра к вечеру, край к утру. Не подведи только.

- Не подведи, не подведи, - передразнила Юра и замолчала. До самого Зуба.

Зубом называли скалу с плоской вершиной. Отсюда начинались все пути искателей. Шли каждый раз по-новому. Наставник рассказывал: когда он с Сергеей, будущей женой, за лианой ходил, брал на семь пальцев вправо. Двадцать лет прошло, Свет не родился ещё. По уму, и сейчас бы Людмилу идти, но свалился с песчаной лихорадкой. Сергея тяжела, третьего ждёт. Куда им в пустыню?

Странное дело. Что лиане эти годы? Они долго живут. В лесу лет до ста. В посёлке меньше, но ещё десять протянула бы. Старый объяснил: личинка прыгунца испортила. Лес близко кочевал, вот и перескочила. Так-то прыгунец обитает на слон-дереве, у него корнехвост руками не обхватить, что ему одна личинка!

На четвёртом часу Свет объявил привал.

Юра достала сушёные гем-опята, Свет нацедил воды из перекати-поля.

- Слушай, Юрка, - спросил он, - оно совсем на слона не похоже. Почему так назвали?

Семь крупных звёзд созвездия Слона мерцали над кромкой дюн. Семь огней, названных именами древних героев: Слева Таисий, Ивана, синяя Рудольфа и колючий красный Марф. Правее внизу Федора, выше - Николая и совсем низко справа Людмил.

- Людмил, наверное, тоже искатель был. За лесом ходил, подальше. И звезда в сторонке.

- Нет, - Юра помотала головой. – Манящей рядом нет. Таисий или Марф. А почему не похоже?

- Два корня получается, - показал Свет. – Таисий и Людмил.

- Кто их знает, первых, - Юра зевнула. – Назвали и назвали. Долго нам ещё идти?

- До утра. Станет жарко – на днёвку встанем. Устала?

- Сам ты устал!

- И я устал, - решил не спорить Свет. – Пошли?

Скажет, тоже, устал. Разве это работа, по холодку прогуляться? В пустыне ночью тихо, безопасно. Твари без леса не живут, беречься некого. Только случайно встретить можно, если под ноги не глядеть. А он на что? Не работа, отдых. Не то, что воду в акведук поднимать. За день умаешься – руки отваливаются.

Беда случилась, когда небо уже порозовело, и солнце готовилось выпрыгнуть из-за дальних барханов.

Стожалка. Они вообще баб не любят, или любят слишком сильно, смотря как посмотреть. Чтобы мужика укусила, наступить нужно. А женщину.… Сами сбегаются, будто чем намазано. Говорили ей – Отвернусь, тут садись! Застеснялась, понесло её за бугор! И он хорош. Нет бы, прикрикнуть, остановить!

Юра была в обмороке. Сначала ноги. Так и есть, вот она! Зелёный плоский кругляш прилип сбоку, чуть ниже колена, и кожа вокруг начала краснеть. Свет ухватил стожалку и резко дёрнул. От боли Юра пришла в себя и застонала:

- Что…

- Подожди.

Ножки стожалки мерзко шевелились. Свет присмотрелся, и от сердца отлегло. В ране осталось только одно жало. Он откинул тварь подальше и достал острый нож.

- Кричи, только не дёргайся, - сказал девчонке, навалился сверху и тут же сделал быстрый разрез. Юра охнула и обмякла. Жало не успело зарыться глубоко, Свет вытащил его и раздавил в пальцах. Крепко стиснул перекати-поле и промыл рану. Достал из котомки жгучего ежевичного порошка и присыпал разрез. Кровь остановилась и запеклась. Подождав, пока подсохнет бурая корочка, Свет замазал место укуса целебной смолой. Потом срезал с рубахи широкий лоскут и плотно завязал девушке ногу.

Успел!

Осталось день пережить, а там и до леса недалеко. Ветер уже пах близкой зеленью. В лесу они не пропадут, не зря Людмил учил его снадобьям. Первое – свежей смолы набрать, потом от жара. Но сначала - дойти.

Видимо, он не успел. Или что-то не так сделал. К тому времени, как Свет натаскал слоновьих листьев и наладил в удобной яме лежбище, Юре стало совсем нехорошо. Нога распухла, от любого касания Юра кусала губы, и Свету пришлось резать штанину, чтобы девушка не страдала напрасно. Ничего страшного ещё не случилось, достаточно лишь раздобыть свежей смолы. Дело за малым — дойти до леса. Только куда ей с такой ногой!

Потом Юру стало знобить, и она скрючилась на дне ямы. Солнце жарило, воздух в яме стал горячим, но Юре было зябко. Свет укутал девушку высохшим мхом, в изобилии оставленным ушедшим лесом, накрыл широкими листьями, и даже навалил по бокам горячего песка сверху. Не помогло. К полудню она впала в забытьё.

Свет смотрел на девичье лицо, то бледное, то горячечно-пунцовое, и ему было страшно. Она не сможет встать к вечеру, понял парень. Она не сможет дойти до леса, ей нужно время, несколько дней покоя. Нужно свежее лекарство, а для этого нужно идти. Им обязательно надо идти вперёд, но это невозможно! А позади ждёт посёлок, ждёт и надеется. Если они не дойдут... В жаркой пыльной яме будто подуло полуночным ветром, но легче не стало. Мороз заполз внутрь и стал медленно глодать внутренности. Скоро в животе стало холодно и пусто. Сидеть и ждать нельзя, но и двигаться нельзя тоже. Надо решить, но что?