фантЛабораторная работа - Основной конкурс (5 конкурс)

Мишка подвел их к старой карусели и зачем-то лег на живот, заглядывая под нее. Потом обернулся на стоящих рядом ребят и сделал приглашающий жест рукой: «Ложитесь, смотрите!» Игорек тут же плюхнулся рядом с Мишкой, Димка оценивающе посмотрел на Свету, снял с себя курточку и положил на бетонные плиты рядом с мальчишками: «Ложись на куртку, так ты не испачкаешься», – сказал он девочке. Она благодарно улыбнулась и аккуратно, стараясь не помять платье, легла. Димка тоже плюхнулся рядом с братом, и все удивленно уставились в полумрак, где вдалеке, пробиваясь сквозь бетон, в кольце ржавой стружки стоял маленький росток какого-то дерева. Над ним в карусели была дыра, проделанная временем, и сквозь нее можно было видеть кусочек неба. Мишка повернулся к друзьям.

– Вы понимаете, что это значит? – спросил он. Ребята неуверенно переглянулись и пожали плечами. – Мои родители – биологи, и они мне не раз говорили, что, когда на земле за куполами начнет что-то расти, у нас всех появится надежда. Здесь семьдесят пять лет ничего не росло. С момента катастрофы и до сегодняшнего дня.

И вот он – первый росток после семидесяти пяти лет неудачных попыток что-то посадить за куполом. Понимаете? Мы совершили открытие века. Мы первые его нашли! Еще никто не знает, я даже родителям не сказал. Я обнаружил его неделю назад, был здесь один и вдруг решил заглянуть сюда еще раз, проверить, смогу ли я заставить эту карусель крутиться, если хорошенько ее раскачать. И увидел его. Потом ходил сюда каждый день, всю неделю, смотрел, проверял – живой ли. И вот сегодня решил показать вам.

Дети посмотрели на росток с возросшим уважением.

– Но он кажется таким слабеньким, – тихо сказала Света.

– Да, но представь, какой силой нужно обладать, чтобы пробить бетон, – возразил Димка, – а он сумел это сделать и вырастет большим, я уверен.

– Семьдесят пять лет он ждал своего часа, – прошептал Мишка, – вы только представьте.

Четверо детей лежали и смотрели на росток – такой слабый, такой хрупкий. Сила, благодаря которой он взошел, была поистине огромной, но еще большая сила таилась внутри, ожидая своего часа – сила, которая может вернуть миру былую красоту и подарить такой нужный людям кислород.

Надежда всей Земли, высотой пятнадцать сантиметров, тянулась к солнцу, и дети улыбались, глядя на нее.

---

Лёгкий ветерок пронёсся над землёй, неся с собой жёлтый урожай осенних листьев. Травинки пугливо пригнулись, что-то заворчали старые ставни. Рувьер улыбнулся и привстал на задние лапки, вдыхая ароматы леса, что принёс с собой ветер. Над его мохнатой головой распростёрлось бескрайним одеялом предзакатное небо ослепительной красоты. Такое спокойное и величественное, полное умиротворения, неги и чистоты. Чуть дальше от нашего героя раскинулась деревня, словно сошедшая с праздничных открыток: с маленькими аккуратненькими домиками, ухоженными палисадниками и широкими добротно умощёнными улочками. За деревней сверкающей лентой вилась река Ром, давшая ей своё имя. Солнце, висевшее ещё высоко над горизонтом, отражалось в зеркале речных вод, окрашивая его волшебным мерцанием.

Рувьер вздохнул и ещё раз обвёл взглядом всё это великолепие, подставляя мордочку под ласковые порывы осеннего ветра. Внезапно со стороны деревни раздался звон – это старинные башенные часы, главная достопримечательность Рома, били седьмой час. Рувьер встрепенулся, собрал все семена, за которыми Семья посылала его на Луг, и двинулся в путь. Следовало поторопиться.

Мышонок быстро спустился с холма, и побежал в направлении одного из дальних домов. На улицах Рома было пустовато – для людей уже поздно, для крыс ещё рано. Потому Рувьер беспрепятственно миновал пару улочек и проскользнул сквозь щель неплотно запертой двери внутрь дома.

Там, в гостиной, сидя на кресле, покуривал трубку Человек. Рядом с ним посапывал, завернувшись в плед, Детёныш, уже который месяц, живший здесь.

Стараясь держаться вне поля зрения Человека, Рувьер осторожно засеменил к крохотному пуфику, с которого открывался прекрасный вид на тумбочку со стоящим на ней ящиком. Ящик тот был непростой – в нём мелькали картинки, и обычно каждый день в семь вечера в него заглядывала Луна.

И Рувьер с нетерпением ждал этой встречи. По ночам он засматривался на чёрное как смоль небо и на подмигивающие с него звёзды. Наслаждался приятной прохладой и слушал шёпот ветра, несущего отовсюду разные вести. И мечтал о том, что когда-нибудь попадёт на Луну и съест хоть чуточку лунного сыра.

И сейчас мышонок заворожено глядел на представление, начавшееся в диковинном ящике – панорама звёздного неба сменилась картиной Луны и скачущего по ней Человека. Следующая картинка, демонстрировала пара белых мышей в клетке, живших на Луне. Рувьер им сильно завидовал и хотел оказаться на их месте. Потом снова лунные пейзажи…

Рувьер, даже и не заметил, как человеческий детёныш приподнял голову, потянулся, причмокнув губами, и уставился на мышонка.

-О! Мышонок! – с интересом сказал мальчик, стараясь рассмотреть его поподробнее.

Только тогда Рувьер и вернулся в реальность, со страхом глянув на детёныша, он перевёл взгляд на, внезапно вскочившего с кресла, старика с тростью наперевес, хромашего прямо на мышь.

-Дедушка, не трогай его! – крикнул мальчонка.

А Рувьер уже, вильнув хвостом, что было сил бросился к Норе, к заветной щели меж стеной и плинтусом…

И успел.

Внутри его встретил укоризненным взглядом чёрных бусинок-глаз, Салли – его попечитель.

-Зёрна собрал? – сразу перешёл к делу он.

Рувьер только сейчас понял, что оставил семена на том самом пуфике, с которого открывался такой замечательный вид на коробку с картинками. Поэтому, вздохнув, он покачал головой. Салли выругался и отвесил ему подзатыльник.

-Болван!

Рувьер, потупив взгляд, промолчал.

-Как бы то ни было, готовься – завтра идём в поход за едой на Кухню. И чтобы без твоих штучек!

Круто развернувшись, Салли засеменил вглубь Норы. Рувьер всхлипнул, и последовал за ним, стараясь как можно чётче запомнить те лунные пейзажи, что он сейчас увидел. Ведь, никто в Семье не разделял его мечтаний и грёз о небе и Луне. Все были озабочены делами насущными и смеялись над Рувьером, попрекая его витанием в облаках. Никто его не понимал, и все обходили его стороной, как будто боясь подцепить от него его мечту. Поэтому у маленького мышонка не было друзей. И в Семье он чувствовал себя чужим.

И сейчас мечты снова сменились рутинной работой, и не было видно этому ни конца, ни края…

***

На следующий день, как только солнце озолотило верхушки деревьев, утреннюю тишину разорвал звук аэромобильного мотора. Новейшая модель, парящая на доработанной воздушной подушке и блестящая каждой своей деталью, она со свистом перемахнула через мост и, обогнув деревню Ром, остановилась возле дома Жана Фьерро.