Лино Альдани - Двое на озере Кумран (сборник)

Птицы лениво перелетают с петки на ветку, словно их неудержимо притягивают к себе лучи солнца. А само солнце совсем маленькое, и к этому трудно сразу привыкнуть. У меня было такое ощущение, будто это миниатюрное солнце, в полной гармонии с окружающим миром, легким, невесомым, соткано из золотистой паутины и способно рассыпаться при малейшем толчке. Страшно было даже ступить на землю-вдруг провалится. Только страхи мои были напрасны. Я и сам почувствовал себя удивительно легким, оттолкнулся, взмыл в воздух и поплыл над землей. Остановка. Новый прыжок, и я опять парю в поднебесье. Внезапно на горизонте возникла безбрежная озерная гладь. И почти тут же солнце нырнуло в воду. Наступила ночь. Подул слабый ветерок, на небе высыпали крупные веселые звезды. Раскрылись венчики цветов, и в воздухе разлился приятный сладковатый аромат.

Потом кромешная тьма, и я снова очутился в гостинице. Обожженные места нестерпимо болели. Но я прекрасно помнил все, что со мной происходило на озере, и крепко сжимал в руке зеленый камень.

Утром я отправился к Марине. Вся она была перевязана - лицо, руки, ноги. Мы посмотрели друг на друга и громко расхохотались.

Я сунул руку в карман.

- На, держи.

- Что это?

Я рассказал ей про камень и про то, что случилось со мной ночью.

У нее заблестели глаза. Она села в кровати и обмяла меня так крепко, что я чуть не задохнулся. Потом, не отрывая восхищенного взгляда от зеленого камня, сказала, что никогда не забудет моего подвига. Никогда. Так и сказала.

- Сегодня ночью, когда ляжешь спать, возьми камень и крепко сожми его в руке, - с таинственным видом прошептал я.

- Он мой? Ты мне его даришь?

- Еще не знаю. Пока держи его у себя. А завтра поговорим.

На улице я встретил группу ребят. Они наперебой принялись расспрашивать меня о Марине, особенно настойчиво Бернардо, сын богатого адвоката. Он все допытывался, почему мы так поздно вернулись в гостиницу и что делали на холме.

- Гуляли, - ответил я.

Но Бернардо не очень-то удовлетворил такой ответ. Он здорово задирал перед нами нос, и только на том основании, что отец подарил ему мотоцикл. Конечно, для шестнадцатилетнего юноши такой подарок недурен. Бернардо был по уши влюблен в Марину. Впрочем, не только он. Все мальчишки табуном ходили за ней и старались перещеголять друг друга в комплиментах. Бернардо даже похвастался, что вчера днем ему удалось поцеловать Марину. Но я не уверен, что это правда, он всегда любил приврать.

- Если бы не твои ожоги, - сказал он с вызовом, - я бы тебя проучил. Понял?

Я повернулся и ушел. Днем отец отвез меня в город - у него там были какие-то деле, а заодно он решил показать меня врачу. Ожоги оказались достаточно серьезными. Я две недели пролежал в больнице, мучаясь не столько от боли, сколько от сознания того, что не вижусь с Мариной. Но она написала мне пять писем.

Когда же я вернулся, она, увидев меня в холле гостиницы, сразу сделала неприступный вид и отвернулась. Возле нее, по обыкновению, толпились мальчишки, она лизала мороженое и с удовольствием слушала расточаемые ей комплименты. Каждый рвался угостить ее чем-нибудь. Особенно старался Бернардо. Он то и дело отзывал ее в сторонку и что-то шептал на ухо.

На меня она не обращала никакого внимания. От ярости я уже готов был броситься на ее поклонников. Но она жестом велела мне подождать ее на улице.

- Так тебя подлечили? - как ни в чем не бывало сказала она. - У меня тоже все прошло. Через неделю мы возвращаемся домой. Уже сентябрь, начались дожди, здесь больше нечего делать.

Мы шли рядом, остальные во главе с Бернардо неотступно следовали за нами.

- Я получил твои письма, Марина. Значит, ты тоже была на озере?

- На, держи.

Она протянула мне облизанный конус мороженого, и я мгновенно уничтожил его.

- А им что надо? - ревниво спросил я, показав на ватагу мальчишек.

Марина тряхнула головой, и на солнце ее рассыпавшиеся волосы заблестели, точно молодое игристое вино.

- Прикажешь их прогнать?

Я чуть не задохнулся от ревности.

- Тогда я заберу камень. Смотри, я не шучу, Марина.

Из ее писем я уже знал, что и она несколько ночей подряд провела на озере.

Она молчала.

- Во всяком случае, мне тоже хочется снова там побывать, - продолжал я. - Надо что-то придумать.

- Что тут можно придумать? - в растерянности сказала она.

Мы уже прошли, наверно, полселения. Мальчишки то и дело ускоряли шаги и приближались к нам. Марина внезапно оборачивалась, резко отгоняла их, но через минуту они снова оказывались совсем рядом.

После долгих споров мы решили, что каждый из нас будет пользоваться камнем по очереди. Я попросил, чтобы Марина описала долину возле озера и само озеро - мне хотелось удостовериться, действительно ли мы побывали во сне в одном и том же месте. После ее рассказа у меня не осталось никаких сомнений: все совпадало в мельчайших подробностях. И тут мне пришла в голову одна мысль:

- Сегодня ночью я снова отправлюсь туда и оставлю условный знак. Посмотрим, найдешь ли ты его завтра.

Марина вернула мне камень, и ночью я опять очутился на озере. Памятуя об обещании, я сорвал ветку и начертил ею на песке две параллельные линии. Хотел оставить какое-нибудь вещественное доказательство своего пребывания, но вдруг заметил, что на мне ничего нет. Что делать? Я сел на холмик и задумался. Потом нашел выход - набрал на берегу несколько камешков и сложил из них свое имя. Хорошенько осмотревшись вокруг, постарался получше запомнить место: скала и несколько одиноких деревьев служили отличными ориентирами, по ним нетрудно будет отыскать мои знаки. И верно, на следующую ночь Марина легко нашла «послание» и рядом с моим именем, тоже из камешков, выложила «Марина».

Однако из камешков длинных фраз не составишь. Вот почему наши «диалоги» были краткими и простыми.

Положив на песок красный, только что сорванный плод, я написал: «Съешь его. Он вкусный».

А она ответила: «Не особенно».

«Тебе не угодишь».

Немного позднее Марина написала: «А я сегодня искупалась». Она первой решилась войти в воду. По правде говоря, я был скверным пловцом и побаивался глубины. Но не мог же я отстать от Марины! И я отважился. Вода оказалась приятной, чуть соленой, плыть было удивительно легко. Вернувшись на берег, я гордо написал: «Я тоже купался» и поставил для пущей важности два восклицательных знака.

Настал день, когда Марине надо было уезжать. Лето кончилось, и мне самому пришла пора собираться домой, в город. Перед отъездом мы условились о встрече. Звезду договорились в конце каждого месяца пересылать друг другу почтой - ни один не хотел добровольно отказаться от волшебного озера.

- А как мы его назовем? - спросил я у Марины. - Ведь ему нужно дать какое-нибудь имя.

Читать дальше