Дмитрий Биленкин - Ночь контрабандой. Рассказы

- Мы имеем план и задачи, - твердо сказал Кайзер. - Долг требует от нас…

- Короче говоря, - перебил Блинк, - ваш голос, Осоргин, решающий.

Осоргин ничего не ответил. Прохлады не было даже в тени, мокрая рубашка прилипла к телу, а вот роэлец сидит на солнцепеке, и на его коже ни бисеринки пота. Положим, ничего удивительного, что туземец гораздо лучше приспособлен к местному климату. И все-таки есть в роэльце что-то необычное. Когда человек сидит неподвижно, то все равно в этой неподвижности есть жизнь, И в неподвижности дерева тоже. И в неподвижности реки. Роэлец же ничем не отличался от каменной глыбы. Можно было подумать, что он не дышит. Но хуже всего глаза. Так могли бы блестеть листочки слюды. И непонятно, куда устремлен этот невидящий, застывший взгляд и устремлен ли он вообще куда-нибудь.

Луч солнца проколол листву. Осоргин, почувствовав на щеке ожог, невольно мотнул головой. Мысли окончательно спутались.

Нетерпение придало узкому лицу Блинка страстность художника, завороженного шедевром. Он нервно переступал с ноги на ногу, как будто ему жгло пятки. Кайзер неторопливо курил сигару, спокойный, уверенный в своей правоте. Позади них сидел ко всему равнодушный роэлец.

- Вот что, друзья, - Осоргин облизал губы, и они тотчас пересохли снова. - Тут надо взвесить. Сейчас мы слишком под впечатлением… - Осоргин запнулся… - увиденного. Отложим до вечера.

- Правильное решение, - кивнул Кайзер. - Надо обсудить всесторонне.

- Трусость, - зло сказал Блинк. - Трусость и уязвленная гордость. Мы заранее отбрасываем все, что выше нашего понимания. Так спокойней.

- Умоляю вас, хватит! - взмолился Осоргин. - Вечером, когда спадет жара… Можете тогда спорить хоть до упаду.

«Тропический наркоз, - устало подумал он. - Может ли такое быть? Здесь все слишком фантасмагорично. Это раскаленное солнце, эта неистовая, сумасшедшая зелень, эти ночи, лиловые от беспрестанного мигания молний, эта рискованнейшая переправа через Коррирочу… Необычное стало будничным, и я не могу отделаться от впечатления, что здесь все возможно. Даже роэлец с его нечеловеческим искусством. Так легко ошибиться. Подпасть под влияние… Неправильно оценить… В конце концов даже хронометр подвижен воздействию среды. А мозг все-таки не хронометр…»

В десятом часу, когда вечерний воздух чуточку посвежел, они по молчаливому уговору собрались у костра.

Их отряд уже три месяца был в сельве, исследуя, может быть, в последний раз этот затерянный клочок Земли, так как вскоре здесь должно было разлиться дазонское море. Этот глухой уголок исследовался не толъко в последний, но и в первый раз - до них здесь было экспедиций.

Кайзер, Блинк, Осоргин скорей всего так никогда бы не столкнулись с роэльцем, если бы не опасение, что какое-нибудь малочисленное племя не знает о предстоящем затоплении Это было, конечно, маловероятно, как совершенно изолированных племен не существует, к тому же в сельве и известия распространялись здесь не хуже, чем слухи в цивилизованных странах, по игнорировать такую возможность все же не следовало.

Роэльца они нашли с помощью индейцев-проводнисов которые, выследив его местонахождение, сами, однако, не рискнули к нему приблизиться. Где находились племенники роэльца, никто не знал. На переговоры отправился Блинк, который отлично владел местными наречиями, чего нельзя было сказать о других участниах международной экспедиции.

Блинк встретился с роэльцем - и потерял покой. Он только о нем и говорил, только им и занимался в ущерб всем остальным обязанностям Это не могло не ызвать конфликта.

- Считаю наш симпозиум у костра открытым, - сказал Осоргин и, заметив усмешку Кайзера, добавил:- Именно так - симпозиум. Для начала Блинк изложит вой соображения. Если угодно - сделает доклад. Вас, Кайзер, я попрошу не перебивать.

Блинк вскинул голову.

- Благодарю, - он поклонился - Я буду краток. Науке о племени роэльцев до сих пор ничего не было. Честно. Это объясняется как малочисленностью племени так и его изолированностью. Случайные исследоватепобывавшие в окрестностях изучаемого нами района, подобно Кайзеру, не склонны были верить фантастическим слухам, хотя Сетонио, насколько я знаю, пытался их проверить. Но ему не повезло. Роэльцев он не нашел и объявил, что само это племя - миф.

Мы убедились, что не миф. Уже по одной этой причине имело бы смысл задержаться. Предвижу возражения Кайзера: мы не этнографы. Но до прибытия этнографов здесь успеет возникнуть море; где потом искать роэльцев?

Однако дело даже не в этом. Сегодня я попросил роэльца показать вам, на что он способен. Вы были ошеломлены, но тотчас убедили себя, что это всего лишь ловкий трюк. Ладно, допустим, трюк. Племя фокусников. Или гипнотизеров. Вам и это неинтересно?

Повторяю, однако, что трюком здесь и не пахнет. Уже три дня я изучаю роэльца, и чем дольше изучаю, тем меньше понимаю. Они не охотятся: дичь сама прибегает к ним и…

- И сама себя свежует, - вставил Кайзер.

- К порядку! - Осоргин постучал палкой по головне, выбив при этом сноп искр.

- … И я мог бы долго перечислять все чудеса (или, по мнению Кайзера, «фокусы»), которыми они владеют, - закончил Блинк. - Но есть вещи, на мой взгляд, более важные. Необычные способности роэльцев - не дар природы. Это искусство, которому учатся и которое тесно связано с весьма фантастическим, но стройным миропониманием.

Что, кроме предвзятости, мешает вам принять мою гипотезу? Никакие законы природы не пересматриваются; колеблется лишь наша самоуверенность. Ну и черт с ней! Разум - это наиболее сложно организованная форма материи. Мы не мним себя всеведущими, когда речь идет о таком простом явлении, как атомное ядро. Зато мы «точно знаем», на что разум способен, а на что нет. Так же «точно» ученые прошлого века знали что в веществе не заключена никакая другая энергия, кроме химической. До каких же пор мы будем повторять одну и ту же ошибку?!

- Спокойней, Блинк, спокойней, - сказал Осоргин.

- Я говорю спокойно. Все возражения Кайзера сводятся к одному: человечеству неизвестен способ прямого воздействия мысли на окружающий мир. А раз неизвестен, то он не существует и существовать не может. Но это не доказательство.

- Вы кончили? - хмуро спросил Кайзер. Он сидел, опустив подбородок на сцепленные пальцы и уперев локти в колени. Было что-то несокрушимое в этой его позе. - Кончили? Теперь скажу я. Я не спорю, что на свете существуют племена, обладающие искусством знахарства и гипноза. Это не ново, равно как и йоги. Но! Обо всем этом наука знает давно, и легенды, одна невероятней другой, известны науке тоже. Вопрос: если эти легенды справедливы пусть даже отчасти, почему мировая наука не смогла извлечь из них ничего принципиально нового? Подчеркиваю: принципиально нового.