Александр Беляев - Прыжок в ничто (Сборник)

«Дорогой Ленц!

Не знаю, с чего начать. У меня такое состояние, словно я просмотрел без перерыва сорок кинофильмов. Попробуй, разберись во всем этом. Из вороха разнообразнейших впечатлений выбираю общее: колхоз „Новый путь“, по-моему, самое интересное место на земном шаре. Я словно переселился на другую планету, где время движется с неимоверной быстротой.

Начать с того, что от Камышина, где я осматривал великую волжскую плотину, в колхоз я летел прямым сообщением на большом почтово-пассажирском аэроплане. Постоянная линия. В деревню на аэроплане. Недурно?

Был ветреный день, и я словно катился по американским горам над широкою степью. Когда-то она была безводной, засушливой, капризной на урожаи. Теперь вся она залита водой: реками, озерами, лагунами… Местами я еще видел деревянные хаты деревень, но чаще встречались на пути (или, вернее, под путем, так как я смотрел сверху) каменные четырехэтажные дома, целые городки таких домов.

— А вон виднеется и „Новый путь“, — сказал мне сосед, указывая на горизонт.

Я увидал дымящиеся трубы заводов. Много фабрично-заводских труб. Не ошибся ли мой попутчик? Я вопросительно посмотрел на него. Он улыбнулся и, видя мое недоумение, поспешил объяснить:

— Это колхозные фабрики и заводы по первичной переработке сельскохозяйственного сырья: льна, пеньки, выработке консервированных фруктов и овощей, мясохладобойни, сыроварни, мельницы, элеваторы, рыбоконсервные, сахарные, маслобойные заводы.

Через несколько минут я увидел весь сельскохозяйственно-фабрично-заводской колхозный город. Он стоял у реки — новой реки, созданной каптажем, которая снабжала его водой. Выше по течению, отделенный широкой полосой леса от дыма фабричных труб, расположился жилой город, весь из белых двухэтажных домов, утопавших в садах и парках. Несколько домов выделялось своею величиной, — вероятно, дома правительственных и общественных учреждений. На реке виднелись купальни, сновали лодки.

Когда мы пролетали над лесом, отделявшим город от фабрик и заводов, я увидал ровную, как по линейке, дорогу, прорезывающую лес. Она была асфальтирована. По ней взад и вперед сновали трамваи и автомобили.

Мы пролетели над городом, и вновь перед нами потянулись поля. Шли весенние полевые работы. С высоты аэроплана тракторы казались маленькими жуками, кем-то выдрессированными. Ровненько двигались они по полям стройными рядами, оставляя позади себя черную, взрыхленную почву. За ними ползли другие машины, вероятно, бороны, следом за теми — сеялки.

Местами среди полей виднелись стройки. Строились новые двух-, трехэтажные дома.

— Новые деревни, — улыбаясь, сказал мой сосед. — Старые деревни строились без плана. Теперь вся площадь колхоза — а он у нас не маленький, — разбита на участки; и все население, занятое сельским хозяйством, будет равномерно размещено по всей площади колхоза так, чтобы каждый населенный пункт обрабатывал прилегающую к нему территорию. Сократятся расстояния до конечного пункта, а значит, и время на переезд. Экономия в топливе машин, быстрота…

— Вы в колхозе работаете? — поинтересовался я.

— В колхозе. Помощник бухгалтера. А вы не корреспондент? — спросил он меня в свою очередь.

— Нет, — ответил я. — Я тоже еду работать в колхозе. Я — электротехник.

— Иностранец?

— Да, немец.

— Вот мы скоро и дома, — сказал помбух.

Я увидал на горизонте высокую ажурную башню радиостанции.

— Приемно-передающая. Наша, колхозная.

Вскоре показались и дома. Много хороших каменных домов, площадь, окруженная высокими зданиями, сад, памятник: человек с поднятой правой рукой — Ленин. Зеркалом блеснула излучина реки. Сколько здесь рек!..

Аэроплан начал снижаться, и скоро мы спустились на хороший аэродром. Я вышел. Меня удивило обилие аэропланов, стоящих на аэродроме.

— Уж не имеет ли колхоз и собственные аэропланы? — спросил я моего спутника.

— Общественные. Осоавиахимовские. Для посевов и борьбы с вредителями.

С легким чемоданом (багаж мой шел отдельно) я пешком отправился в деревню, колхоз, город, агрогород — уж не знаю, как назвать.

Город новенький, с иголочки. Кое-где еще оканчивают штукатурку и побелку зданий.

Я без труда нашел дом и комнату, предназначенную мне для жилья. Ты хочешь знать, какова эта колхозная комната для одинокого? Двенадцать-пятнадцать метров площадь. Продолговатая. Большое венское окно без шторы. Под окном — трубы водяного отопления. Голубоватые стены. У окна справа — небольшой письменный стол со стулом и настольной электрической лампой. Другая лампа под потолком. Рядом со столом на стене маленькая полочка для книг. У левой стены — диван, служащий и кроватью. Постельные принадлежности — в выдвижном ящике в самом диване. Ближе к двери, в той же левой стенке, — стенной шкаф для платья, немного выступающий. У правой стены — умывальник, отделенный с боков, на высоте пояса, толстыми стеклянными стенками, чтобы не разбрызгивать воду. Дальше, у стола, — телефон. Над входной дверью рупор громкоговорителя.

Дом довольно большой. В нем имеется хорошая общественная столовая, клуб, при нем небольшая библиотека. Если в ней нет нужной тебе книги, можешь заказать ее по телефону в центральной городской библиотеке. В конце коридора — ванные комнаты, где в определенные часы дня можешь и побриться.

Я позавтракал и отправился к своему „начальству“. Но об этом посещении разреши написать в другой раз.

Будь здоров. Твой Карл Э.».

«— Вы знаете агрономию? — спросил меня бригадир, когда я явился к нему.

Вопрос несколько удивил меня.

— Я электротехник.

— Я тоже электротехник, — ответил он. — Но у нас и в электротехнике агрономический уклон. Так сказать, агроэлектрика, как бывает агрохимия. Не думали ли вы, что вас пригласят возиться с электрическими лампочками?

С этим у нас и школьные ребята справляются. Вся электропроводка в новых домах лежит на них. У нас требования к электротехнике свои. От электричества мы требуем кое-чего большего, чем освещение домов и полей. Вы приехали в интересный момент, когда мы, пользуясь дешевой электрической энергией, которую дал нам каптаж, переходим к электрификации сельского хозяйства. Мы получаем ток от большой электростанции острова Шишки. Видали?

Я кивнул головой:

— Да, грандиозное сооружение. Но вы еще не установили проводов высоковольтного напряжения?

Бригадир усмехнулся и ответил:

— Не спешите отрицать существование того, чего вы не видите.

Этот ответ удивил меня, но я скоро понял. Ведь советские ученые еще несколько лет назад изобрели изоляторы, позволяющие прокладывать под землею кабели для высоковольтной передачи на большие расстояния.