Альтс Геймер - Орбитал

Моллой повернулся и одними губами сказал:

– Обещаю.

Дисплей Тильке заговорщицки подмигнул обоим «альфам» веселым изумрудным глазком.

Клякса Судьбы

Пусть это произойдет в будущем. На новом витке технического прогресса цивилизации. Появятся звездолеты. А значит – появятся и космопорты. Но даже в этом мире останутся мегаполисы и глухие фермерские районы, автострады и узкие проселочные дороги. Останутся зубные щетки и футболки. И еще много чего. Техногенные рывки не смогут захватить все сферы нашей жизни. До сих пор же такого не случалось? И, конечно, останутся курорты, туристы и отели. А рядом с искрящейся жизнью, залитой неоном казино, там, где заканчивается действие дезодорантов и дорогих парфюмов, всегда будет лепиться сбоку серое, неказистое существование обитателей портовых городков, рыбаков, таксистов, торговцев сувенирами. Представителей еще сотни профессий, именуемых обычно «personal de servicio» – обслуживающий персонал. В одном из таких городков и произошла эта история…

…В полумраке дешевого припортового бара, обычно заполненного всяким сбродом, его массивный силуэт сразу привлекал внимание. Как и одежда. Черная потертая кожаная куртка с остатками красного пламени вдоль хромированных молний, линялые армейские штаны, уходившие в раструбы поношенных сапог с наружной шнуровкой, давно выцветшая майка. Под черной копной непослушных волос зеркальными блюдцами сверкали окуляры старомодных солнцезащитных очков. Нижний абрис лица, почти всегда скрытый янтарной призмой кружки с пивом, завершала тонко очерченная небольшая эспаньолка и воинственно торчащая из нее зубочистка. Когда незнакомец поднимался и, тяжело ступая, шел к бармену за очередной порцией выпивки, его двухметровая необъятная фигура низводила штатного вышибалу Луиса до категории боксера в весе пера. Впрочем, незнакомцем он уже не являлся. Каждый забулдыга в этой насквозь пропахшей резким запахом рома "Brugal" дыре, знал, что его зовут Рауль. И все на этом. Он возникал из стремительных тропических сумерек по пятницам и субботам, пил пиво и не ввязывался в истории. Просто сидел, неспешно хлебал светлое "Presidente", превращаясь на два вечера в часть меблировки помещения.

Периодически к нему за стол подсаживались девочки с бульваров. Они изливали на его равнодушную куртку потоки своего разочарования жизнью, иногда стреляя многозначительными взглядами в непроницаемую броню поляроидов собеседника. Он сочувственно кивал головой, вклеивал в такт слезливых монологов свои замечания, а иногда и ставил им стаканчик "Vitamino" – так спившийся gringo, русский эмигрант Николай именовал местный темный травяной напиток – 'mamajuana'. Бармен Лупе предлагал ее клиентам, когда те уже покидали слоеную атмосферу его бара и предупредительно провожал посетителя до самой двери. Ну, как двери. Вечно скрипящего куска древесины, рассохшегося, но цепко державшегося за свое место в дизайне заведения. Вернемся к Раулю и его беседам с "alma errante" – заблудшими тенями этого благоухающего тропиками и окутанного дымкой нескончаемой сиесты мира. Разговоры сводились к тому, что жертва социальной несправедливости, стыдливо вытирала слезки, вздыхала и напоследок благодарно хлопала его по плечу. Местная уличная шпана, проходя мимо развинченной походкой, бросала: "Cómo estás hermano? Как жизнь, брат?" или ожесточенно давя окурок в пепельнице, важно сообщала ему последние сводки криминальной хроники близлежащих кварталов за неделю. Из целого калейдоскопа незначительных, как капли, пролитые нетвердой рукой беспробудного пьяницы, событий постепенно складывалась РЕПУТАЦИЯ. И рано или поздно эти мелкие, почти невидимые глазу бусинки жидкости соединялись в ручейки, текущие в одном направлении, способные слиться в единый бурный поток, достаточный, чтобы перевернуть лопасти водяной мельницы под названием СУДЬБА. Это происходит, когда на вас из ниоткуда обрушивается вспененный шквал воды и смывает вас из родной обжитой лужицы привычного мирка в штормовое море БОЛЬШОЙ ЖИЗНИ.

После небольшой вступительной увертюры, поясняющей место, но не время, пришла пора немного рассказать о Рауле. Воображение рисует лихого и невозмутимого парня, идущего по дороге опасностей в направлении рассвета. Сильного, дерзкого, смелого. Под ним – верный стальной конь, впереди – бесконечная даль автострады. Ничего из вышесказанного не является правдой. На самом деле… он не рокер. Рауль Галлехо – работник небольшой мастерской по ремонту лодочных моторов и вообще всего, что связано с лодками и яхтами. А мастерская расположена на окраине захудалого портового городишки под названием Бока-Чико. Он не какой-нибудь тюнинговый маэстро, нет. Он – слесарь. В смену он должен отчитаться за определенное число сданных деталей. Рауль приходит на работу и, торопливо глотая похожий по консистенции на отработанное масло, кофе, изучает плановое задание на день. Периодически в течение смены в его тесный угол заходит начальник, рывком сдирает с Рауля наушники и оглушительно орет, обвиняя в медлительности. Рауль покорно внимает. Хозяин, выпустив пар, умолкает, несколько секунд грозно хмурит кустики бровей, а потом обреченно роняет: " Bobera! Poblesito bobera!". Слоноподобная внешность Рауля не обманула коллег, которые знают его давно. Над ним незлобиво подтрунивают, девчонки с выписки хихикают ему в спину и не идут на свидания. "Бестолковый увалень", "Рохля", "Безобидный балбес" – вот он каков, Рауль Галлехо, по мнению своих коллег. Точь-в-точь, как сказал о нем начальник. Ему тридцать один год, он живет в съемной лачуге неподалеку, а его биография такова, что хочется закрыть лицо руками или выдумать другую. Почему он не занялся спортом, не стал боксером при таких габаритах, а остался грузным, широким, но абсолютно не умеющим постоять за себя парнем? Причин много. Мучившая его в детстве аллергическая астма, природная робость. И еще есть целый список, который при желании можно продолжить. Впрочем, хватит об этом. Его главная жизнь не здесь. Не на работе у станка или дома на узкой кровати под лопастями шумного вентилятора на потолке. Всю неделю своего монотонного труда он только готовится к пятнице. Когда, надев потертые кожаные доспехи, купленные на улице рук и перешитые под его масштабную фигуру, он появляется у Лупе в баре, прокуренная атмосфера этого бедлама кажется для Рауля свежее морского бриза. Перекройте ему эту форточку, и он умрет от удушья. Если бы в дверь кабака вдруг ввалился кто-нибудь с его работы, он, наверное, покончил бы с собой.

Возвращаясь из очередного погружения в мир порока, Рауль на пороге своей лачуги клянется себе в том, что изменит свою судьбу. Завербуется, к примеру, для работы на орбите. Или еще хлеще – уедет по контакту старателем на пояс астероидов. Но утром, подставляя ноющий череп под хлипкие струйки воды, он вспоминает, что для этого нужно учиться и приобретать специальные знания. А это значит – деньги. Откуда? Бесплатное образование за счет работодателя – это бессовестное вранье для доверчивых и слабоумных. Подпишешь такой контракт – век будешь отрабатывать. Не одна измочаленная подобной судьбой рабочая птица, ослабев от борьбы, падала на жесткий барный стул и поверяла свои горести окружающим. Все сочувствовали и ставили выпивку, пока изнуренный альбатрос не клевал усталым клювом прямо в стойку. И Рауль смиряется. Все-таки его жизнь в последнее время стала вполне сносной. У него появился бар, где его уважают. Ему и так несказанно повезло. К сожалению, счастье больше похоже на конфету, чем на жевательную резинку.