Олег Корабельников - Двойная бездна

Оказывается, Землю захватили пришельцы, попавшие к нам из глубин космоса в незапамятные времена. Их целью был не захват власти, а расселение среди земных народов и постепенное направление прогресса в нужную для них сторону. Эти существа умеют принимать любой облик, любой образ жизни, свободно передвигаться в пространстве и во времени, но они способны только влиять, а не действовать, все они делают руками ничего не подозревающих землян. Оказывается (при этих словах Алеша непритворно побледнел и снизил голос до шепота), они повинны во всех земных бедах: в бесчисленных войнах, в эпидемиях, в религиозных распрях, в чудовищных открытиях ученых и даже в том, что теперь Земле угрожает всеуничтожающая ядерная война…

Володя, притворившийся удивленным, спросил, для чего же это им нужно, разве они сами не погибнут вместе с планетой? На что Алеша с готовностью выпалил:

— Нет! Они хотят вернуться на свою планету. Им не нужны космические корабли. Им нужна энергия. Огромная освобожденная энергия! Когда ухнут все ядерные запасы Земли, они пожрут всю энергию и тотчас окажутся на своей планете. Им нет никакого дела, что мы все погибнем. Они специально веками подталкивали нас к этому. В этом их цель!

— В чем же твоя цель?

— Бороться с ними, — твердо сказал Алеша и сжал кулаки.

— А мой отец рассказал тебе, кто он на самом деле?

— Да. Он сын одного из тех. Но он с нами, землянами. Он сказал, чтобы я нашел тебя и рассказал правду.

— А ты сам не боишься слишком много знать?

— Об этом должны узнать все! — воскликнул Алеша и настороженно оглянулся. — Мне сразу же стало все ясно. Без них вся история пошла бы по-другому. Все было бы намного лучше. И сейчас мы бы не висели на волоске. Пока не поздно, надо бороться! Ведь ты с нами?

— С кем это, с вами?

— С нами, с землянами. Неужели не ясно?

— А кто же я по-твоему?

— В тебе ведь есть наследственность этих. Немного, но есть. Вдруг она проявится, ты переметнешься в стан врага.

— Ну и терминология у тебя, — поморщился Веселов. — Это что, ваш северный диалект?

— Это жестокая реальность. Мы не можем полностью доверять тебе. Выбирай — или с нами, или против нас.

— Третьего не дано? И почему ты говоришь от имени всех землян? Ты у них спросил разрешения?

— Я патриот Земли, и мне дороги идеалы человечества. Каждый честный гражданин планеты встает в ряды борцов.

— Послушай, Тиль, твой любимый герой обладал неоценимым качеством — чувством юмора. Тебе бы хоть каплю этого великого дара.

— Сейчас не время шутить. Ты так и не сказал, на чьей ты стороне.

— Я скажу, скажу… А как ты представляешь себе эту борьбу? Выкрикивать лозунги? Писать воззвания на стенах? Хватать прохожих за рукав и рассказывать им о заговоре? А чем это кончится, знаешь? Статьей в психиатрическом журнале об интересном больном В. В лучшем случае.

— У меня есть ружье. И я знаю дорогу к логову. Отдать жизнь для великой цели — счастье.

— Экстремист чертов, — проворчал Веселов. — Да против кого ты будешь бороться? Что у них, печать на лбу?

— Нет — так будет, — спокойно заявил Алеша. — Мы заклеймим их.

— Дивлюсь я на тебя и печалюсь. Кроме вреда, ты ничего не принесешь, Алеша.

— Если ты против меня, то против человечества, — объявил побледневший, с горящими глазами непримиримого мстителя Алексей.

— Я не против тебя. Но и не с тобой. Ты сам придумал правила, а я их просто не принимаю. Уж прости, но у меня свой взгляд на все это. И я совсем в другом положении, чем ты.

И тут все, что копилось исподволь в Алеше, взорвалось.

— Ты в положении ренегата, изменника, отщепенца, труса! Думаешь выслужиться перед своими? Тебе наплевать на Землю, лишь бы шкура была цела! Открылся наконец, каиново семя! Я тебя давно подозревал!

Нет, не хотел Веселов драться, но Алеша ударил первым, и не было Оксаны, чтобы разнять их…

Значит, так, растрепанные, облепленные мокрым снегом, вдоволь покричав и посопев, возвращались они по узкой тропе, впереди Веселов, шагах в десяти — Алеша. Ему казалось унизительным идти той же тропой, он то и дело пытался свернуть, но тут же вязнул в снегу и возвращался на полосу, утоптанную чужими ногами.

Утром на большой планерке привычно сел рядом с Оленевым в глубине зала, вдалеке от всех. Отчитывались дежурные врачи, распекал их Черняк, поблескивая очками. Оленев умудрялся читать толстую книгу, ну, а Веселов лохматил вихры, строил издали вызывающие гримасы и разве что язык не показывал и кукиш до времени держал на коленях. Его подмывало сделать какую-нибудь глупость, умом-то понимал, что ни к чему, но вот чертик, сидевший в нем, развеселился не на шутку.

— Прекрати, — сказал вдруг Оленев, не отрываясь от книги. — Привлекут за мелкое хулиганство или откроют у тебя гебефреническую форму шизофрении. Что дергаешься? Будто веревочки привязали…

За все время Оленев ни разу не начинал разговор первым, любую тему поддержит, а вот чтобы самому начать — такого не было. Наверное, он терпеливо ждал, когда Веселов сам расскажет то, что сочтет нужным, и очень хотелось Володе поделиться событиями вчерашнего дня, выслушать неторопливые, четкие выводы, опереться на спокойную силу друга. И все же, все же… Странная осведомленность Оленева явно не вызывала на откровенность, и в который раз задавал себе Веселов вопросы: «Кто он? С кем он?». А если он и не причастен ко всей этой истории, то давно известно — многие знания ведут к многим печалям, и дорого заплатил бы Веселов, чтобы Оленев, и тем более Алеша, оставались в неведении.

Неумеренный пыл Алеши мог только непредсказуемо осложнить и без того бурный ход событий и снова горестно размышлял Веселов об ошибке отца, не разглядевшего в Алеше человека одномерного, неумного и оттого опасного.

«А вдруг! — подумал Веселов и даже замер. — Откуда я взял, что это и был мой отец? Сообщил достоверные факты великому мстителю, и тот купился. И не мудрено. Такие, как он, только считают себя неподкупными, вертеть ими можно в любую сторону. Но неужели это сделали они с расчетом, что Алеша непременно разыщет меня, поссорится, объявит мне войну, начнет мешать, подталкивать к тем, кто ждет не дождется, когда я приду к ним, затравленный со всех сторон… Дьявольщина! Лучше выдумать не могли. Чужими руками, просто и безопасно…»

— Ты ничего не рассказываешь, — голос Оленева перебил мысли. — Не доверяешь? Я же вижу — что-то случилось.

— Не здесь, — произнес Володя, не размыкая губ.

Оленев перелистнул очередную страницу, пробежал ее по диагонали, снова перелистнул… К концу планерки толстый том был дочитан.

— После операции спустись в лабораторию Грачева. Там никого не будет, — тихо сказал Оленев, когда планерка закончилась и все зашевелились, зашумели, застучали откидными сиденьями.