Паненшин Витальевич - Дождевые черви: 2161-2162

– Нет, это я понял. А кто туда входит?

– А, ты про это. Те, кто с оружием и повыше рангом, кто на обороне наших интересов: всякие разработчики, ученые, сильнейшие руководители и тому подобные личности.

– Как я и думал, в принципе.

– Да, несложно догадаться.

На столе в прозрачной посуде лежат салаты, по середине в блюдце пошире красуется нежной хрустящей даже на взгляд корочкой поджаренная курочка, а прямо перед нами из глубокой чашки супа поднимается в воздух жирный аромат.

– А я подумал, что вы питаетесь чем-то похожим на утренние пакетики на кухне, – продолжил я разговор, поднося ложку с горячим содержимым ко рту. М-м-м, соленый вкус с первой ложки заставил жадно черпать суп.

– Нет. У нас все, как должно быть у людей.

– Только все одинаковое! – пошутил я. – Я думаю, со временем надоедает?

– Нет, что ты. Ты еще не видел и песчинки. Не был в тех гигантских секторах, совмещенных друг с другом, что содержат в себе уголки природы. Точнее не уголки, а действительно живые фауны, в том формате, в котором они существовали до войны. В особенности это относится к озерам, рекам, лесам, нагорьям. Территории, которые нам пришлось максимально быстро брать под свой контроль, чтобы воды не приносили ядов в наши земли. В них никто не живет. Это как курорт, общение с природой и ее общение с нами, – он разводит блестящей металлической ложкой перед собой, будто что-то изображая.

– Нужно будет посетить.

– Обязательно. Обязательно посетить! – загорелся Евгений. – Наши предки не грызли глотки друг другу, мы все самоотверженно боролись с внешней средой. А окружающие в то время нас люди принимали все это как бесполезные фанатические попытки создать ботанический сад. Но к чему мы пришли? Пусть и не все методы ты разделяешь, но иногда есть смысл принимать жесткие решения, ведь не в песочнице играем!

Мы уделили больше внимания трапезе, пока еда не остыла. Сочное и нежное мясо курицы горячими кусочками само сползает с гладкой теплой косточки, а кожица впитала в себя весь букет специй и масел. Через несколько минут в столовой стало очень шумно от множества людей, похоже, у них какой-то график в питании. Наверное, необязательный, раз мы сидим тут свободно.

– А что мне дальше делать?

– Как что? Живи и наслаждайся жизнью. После Великой инъекции твоя жизнь продлится еще лет двести, может, двести пятьдесят.

– Это как это так?! – я чуть не подавился от новости. Конечно, подозревал о продолжительности жизни людей в Агломерации и их здоровье, но не до такой степени. И как реагировать на этот неожиданный подарок, даже не способен понять.

– Ха-ха! Вот так. А если будешь выделяться из всех, то, может быть, еще и на копирование занесут тебя, – разговаривая, Евгений не отвлекался от курицы, закусывая дополнительно овощной нарезкой.

– Поэтому у вас нет стариков, да?

– Заметил? Это хорошо! Конечно. Еще никто не успел состариться. Ну, может, кроме первых немногочисленных поколений, они покоятся вокруг Пантеона и под ним.

Пообедав, мы вышли на улицу. Евгений предложил прогуляться по проспекту до метро.

– Обратил внимание на фонтан? – с улыбкой спросил меня Женя.

– Да, очень красиво, хоть и крайне откровенно.

– У нас не стыдятся интимных вопросов, нет в этом ничего, на что следовало бы обращать внимание.

– Понятно. Слушай, а что, собственно, с Семитом?

– С Константином, наверное?

– Ну, то есть да, с ним, – поправился я.

– Он не покинет территории Агломерации, это могу сказать точно. На каждом шагу регистрации, каждый житель видит его имя. Много всего.

– А что с ним дальше будет?

– Могу предположить, что его ликвидируют и сожгут. Он оказался не настолько разумным и спокойным, как ты.

– А меня ни в чем не заподозрят?

– Теперь нет. Я им рассказал, что ты был без сознания, когда твоего напарника подменили, а ему в случае чего никто не поверит, а точнее никто и разговаривать с ним не будет. Скорее всего, он уже мертв. Ты переживаешь по этому поводу?

– Если честно, не очень, хоть это и был, наверное, самый близкий мой знакомый. Или, может быть, не самый близкий, но это самое длительное мое знакомство. Особо никогда не искал себе друзей. Я покинул Чистые земли в поисках приключений, в поисках технологий, в поисках человечества… Конечно, с идеей развить родное поселение, но в наше время свое собственное благополучие превыше всего. Инстинкт, позволяющий продолжить род.

– Привыкай, у призраков поставлена общая цель.

– Да, наш мэр говорил так же.

– А ты родом не из Содружества разве? – Евгений вопросительно посмотрел на меня.

– Нет. Я из так называемых Брошенных земель. Из зоны…

– Расскажи подробнее?

– Есть участки территорий, которые замкнуты между агрессивными зонами, где радиация зашкаливает, где еще что. Вот я из такой случайно выбрался, долгая история.

– Представляешь, это-то уж мы знаем. Живут там как?

– Общими усилиями, в основном, очищаем почву, таскаем здоровую землю из шахт к себе. Строим, стараемся развиваться количественно и качественно, но очень сильно ограничены рамками как технологий, так и материалов для их разработки и производства. Сформулировал как смог…

– А деньги? Деньги у вас там есть?

– Нет, денег, к сожалению, нет. И к ним никто не стремится. Да и кому они там нужны.

– Почему же к сожалению? Деньги придумали те, кто захотел жить безгранично лучше, чем другие, и механизмы их концентрации сами придумали, назвав все это правильными словами: банки, фонды, социальные отчисления и другой чушью, строящейся друг на друге до бесконечности, постоянно рушащейся и снова строящейся. Бессмысленная система.

– Есть у нас торговец один, меняла, ну, выменивает вещи, – будто оправдался я. – Основной эквивалент – пищевые продукты, и странник писал, что в других поселениях тоже такие есть.

– Странник писал?..

– Это неважно. Но оказалось, что эти торговцы из Конурбации. Как разведчики, следят за развитием нашего общества и не торопятся пока нас принимать к себе.

– Ха-ха, примерно как у нас с Содружеством. Может, и за нами кто-то следит. Кто ж его знает, – Евгений рассмеялся и взял бежевую салфетку.

– Наверное.

Я немного поник, вспомнив, как покидал свои земли, и задумался: как они сейчас там живут? Правда, уверен, что ничего нового не произошло.

– Не переживай, подниму еще раз вопрос по поводу иноземцев. У вас другой склад ума, эти капиталисты вокруг нас строят общество на других отношениях друг к другу, поэтому они нас и не интересуют. Такие люди вечно будут искать возможности войны, интриг, обмана и всего самого злого, что связано с прибылью, личным достатком.

– А что же вы с ними не воюете непосредственно? Только терроризируете, для них ваши клоны как мелкое хулиганство.