Николай Васильев - Фатальная миссия

Нет, то, что он прогрессор с планеты Гидра и звать его Молчун, он помнил. А это планета Гея, на которую он прилетел в космическом боте в паре (надо же!) с Везунчиком. Посадка была аварийной, они упали в воду и... И все, дальше он ничего не помнил. Куда девался Везунчик? Где этот долбаный бот? Или хотя бы его координаты в памяти... И с какой стати он залез в раковину и уменьшил себя до последнего предела? Попробуй теперь нарастить рабочий объем и энергетический ресурс...

Не было ясности и с прогрессорской миссией. Им надлежало... не то вывезти, не то устранить... президента какой-то геянской страны - но какой? И как звать этого президента? Полные потемки... Хотя... что-то такое брезжит... Имя похоже, кажется, на геянское название какого-то химического элемента...Да, так говорил Везунчик! А какие у них названия элементов? Тоже ведь толком не помню. Стой: оксигениум, гидрогениум, феррум... Не то, как то короче: гар, вар, бар? Нет, не помню!

Подведем итоги: напарника нет, корабля нет, объекта акции нет. Что же теперь делать? Видимо пока просто выживать, приходить в норму. А там, глядишь, и амнезия пройдет, вспомню все что надо.

В коралловый биоценоз Молчун вписался удачно - главным образом, благодаря панцирю раковины. Ни рыбы, ни крабы даже не пытались ее сокрушить. Вопрос с питанием тоже разрешился: лишенный возможности прямого фотосинтеза, Молчун регенерировал атавистическую пищеварительную систему гидры (увы, их род возник отнюдь не с фотоэлементами), и вскоре в венчик щупальцев, обманчиво вяло колышащихся над устьем раковины, стала попадать различная придонная мелочь: черви, рачки, мальки рыб, а потом и сами рыбешки. Охоте весьма способствовало использование Молчуном электрических стрекал: бенц! разряд и безвольная тварь тянется щупальцем в пищеварительный мешок.

Весьма скоро раковина стала Молчуну тесна. Жаль было покидать эту цитадель, но вместе со своим жильцом она расти не могла. Впрочем, к тому времени прогрессор весьма окреп и, при желании, сам мог стать грозой всех обитателей кораллового рифа. Поразмыслив, он преобразовал себя в электрического ската, - вернее, псевдоската, так как в отличие от оригинала не захотел питаться придонной мелочью, а стал охотником на рыб. Рыбы никак не ожидали от "ската" такой подлянки и так и не смогли привыкнуть к его ударам исподтишка. Масса и энергия Молчуна стремительно росли. По мере роста он предусмотрительно стал восстанавливать многоячеистость своей структуры и кропотливо исправлять многочисленные повреждения в системе подкожных фотоэлементов.

Уверовав в свою безопасность, он все чаще выбирался к береговой кромке и лез на берег, с несказанным удовольствием переходя на фотосинтетическое питание. Здесь к нему в полной мере вернулась радость бытия, энергия молодости. Еще бы рядом появился вдруг Везунчик... Куда он все-таки подевался? И когда восстановится память? Этакий могучий детина, а что делать со своей мощью - непонятно!

Как то естественно он трансформировался в привычное для себя существо - манту. Однако до взрослой особи его масса еще не дотягивала, и потому Молчун не покидал окрестностей хорошо изученного кораллового острова. Теперь его все больше тянуло небо, он даже присмотрел в качестве стартовой площадки высокий утес на юго-восточной стенке берегового обрыва. Но взмыть в небо в виде манты? Конечно, окрестности островка, в основном, пустынны, но все же Молчун заметил пару раз на горизонте силуэты рыбацких судов. А высоко в небе иногда появлялись инверсионные следы самолетов. К тому же над Геей полно спутников, оснащенных современной оптикой, а значит, всегда существует шанс угодить на фотоснимок с супервысокой разрешающей способностью. Нет, если уж летать, то максимально маскируясь под местных птиц. Желательно не из тех, кого едят, а тех, которые едят. Например, в виде того крупного парильщика, что появлялся недавно над островом - кажется, орла?

Здесь самое время сказать, что зрение гидран, изначально слабое, в ходе технофизиологической эволюции улучшилось коренным образом. Мало того, что теперь они могли различать малейшие детали предметов на расстоянии до 1 км (конечно, в воздухе), но при желании и воссоздавать увиденный образ перед мысленным взором. И в соответствии с образцом могли конструировать его подобие (хотя бы внешнее), а затем перевоплощаться в него.

Сказано-сделано. Вскоре образ орла обрел в сознании Молчуна конструктивное решение и был готов к воплощению. Загвоздка крылась в том, что орел весил всего десять-пятнадцать килограмм, тогда как гидранин набрал уже больше пятидесяти. Надо было делиться.

Молчун-2 подобрался, ковыляя, к обрыву, захлопал раскидистыми крыльями и толкнулся. Провалившись на десяток метров, он все же поймал восходящий поток и стал подниматься в небо. Техника полета ему сначала не показалась: постоянно приходилось лавировать, удерживаясь над потоком, да и скорость оставляла желать лучшего. Но со временем приноровился и даже стал получать удовольствие от кругового парения над островом при минимальных затратах мышечной энергии.

- Что, балдеешь там, под небесами? - завистливо одернул его по ментальной связи Молчун-1. - О деле и думать забыл?

- А кто мешал тебе, вернее, вам лететь тоже? - парировал счастливец.- Сейчас балдели бы вчетвером и, кстати, могли провести разведку окрестностей сразу во все стороны света. Хотя... пожалуй, перспективным является лишь одно направление: северо-западное. Там виден протяженный обрывистый берег, вероятно, материковый. А по другим азимутам - только океан без конца и края. Впрочем, кое-где есть островки, но нам, я полагаю, они не интересны?

- Будет тебе балаболить, мелкота, определился с направлением - так маши крыльями!

- Ничего-то ты в орлином полете не понимаешь, брюхан. Орлу достаточно шевелить кончиками крыльев и его несет туда, куда он пожелал. Неужто тебе осьминог зенки чернилами залил?

- Все я вижу, - примирительно буркнул Молчун-1. - Хотя и не представляю.

- Местность, я тебе скажу, преотвратная, - вел ментальный репортаж Молчун-2. - На берегу голые раскаленные скалы, а в глубине материка они перемежаются с песчаными барханами. Только в расщелинах есть какая-то растительность. Неужели здесь может кто-то жить? А ведь, пожалуй, живут - вот расщелина побольше и зелень в ней погуще, под ней видны редкие лачуги, около них копошатся дети, собаки, куры, старик что-то втолковывает ослу... Эх, люди, до чего жалкие созданья!

- Лети дальше, царь поднебесья, и молись, чтобы по курсу не оказалось менее жалкого человечка, оснащенного винтовкой с оптическим прицелом, который может сверзить тебя в пыль только из желания развеять свою скуку...

- Ну это вряд ли, я все же орел не настоящий: пропущу пулю через себя и все дела... О, вот за грядой барханов тропа и на ней цепочка из длинноногих и длинношеих двугорбых мохнатых животных с погонщиками меж горбов. Как же их называют...кэмел, дромадер, верблюд... да, верблюдов. Ну и важные твари! Не идут, а шествуют, без видимых усилий, только ходули переставляют да боками пошевеливают. А морды, морды-то какие презрительные... Чудо как хороши!