Джон Варли - Титан. Фея. Демон

Она уже собиралась уложить Габи на землю — но затем обернулась и увидела, как к тросу подлетает еще один бомбадуль. Невероятно, но этот на полной скорости летел прямо на трос — и курс его был таков, чтобы сбросить бомбы там, где остановилась Валья. Когда он вздернул нос, чтобы их выпустить — одновременно раздался страшный рев его двигателя, резко набиравшего полные обороты, чтобы уйти вверх и спастись, — Валья рванулась еще глубже в быстро мрачнеющий лабиринт монолитных жил троса.

Позади послышались взрывы. Невозможно было разобрать, который из них оповещает о гибели бомбадуля. Валья не сбавляла ход. Она неслась все глубже и глубже в лес жил — и помедлила только тогда, когда темнота стала сгущаться почти в кромешный мрак.

— Они еще летят, — сказал. Крис. Никогда он не чувствовал такой безнадежности. Позади них, силуэтами на фоне видимого между жил тонкого клинышка неба, скользили черные двояковыпуклые линзы, какими спереди представлялись бомбадули. Крис насчитал пять штук, зная, что на самом деле их больше. Один вильнул вправо, другой влево — все они на самоубийственной скорости старались прорваться между жил. Раздался далекий взрыв, затем уже ближе, и один бомбадуль проревел прямо над головой. В темноте было особенно заметно голубое пламя его выхлопа.

Впереди раздался чудовищный взрыв, и вся внутренность троса вдруг запылала оранжевым. Тени плясали в такт с невидимыми языками пламени; затем, на краткий миг, Крис увидел, как сверху валится разбитое тело бомбадуля. Валья неслась дальше.

Вторая тварь появилась позади, и беглецы услышали, как третья врезается в жилу троса. В сотне метров от них горящий напалм стекал по жиле, будто воск по свече, расплескиваясь внизу. Впереди рванула еще одна партия бомб.

Сотрясение начало доходить до крупных камней и других массивных обломков, лежавших наверху. Валун размером с Валью, высекая целые фейерверки искр, рухнул в двадцати метрах перед беглецами. Только Валья его обогнула, как послышался взрыв еще одного бомбадуля, за которым стремительно последовали еще два. Все это пунктиром сопровождали рвущиеся бомбы.

Валья не останавливалась, пока не заметила прозрачное строение. Это был вход на лестницу регионального мозга Тефиды. Она уперлась, не желая туда входить. Пока что лишь страх перед бомбадулями гнал ее вперед — сюда, в то место, которого ее раса традиционно избегала.

— Мы должны туда войти, — понукал ее Крис. — Здесь все рассыпается. Если нас не прикончат бомбадули, так непременно придавит какой-нибудь валун.

— Да, но…

— Валья, делай, как я велю. Пойми, ведь это я, Фартовый Мажор, с тобой разговариваю. Неужели ты думаешь, что я толкну тебя на что-то, что будет тебе во вред?

Валья еще секунду поколебалась, а затем протрусила через арочный проход. Дальше по каменному полу до начала пятикилометровой лестницы.

И титанида спустилась вниз.

Огни напалма давно уже стекли и потухли, когда Сирокко пешком принялась огибать громадный трос. Менестрель следовал позади. Титаниде приходилось пользоваться только тремя ногами. Правая задняя была подвязана к туловищу. Нижний ее сустав был раздроблен.

Следы баталии были и на теле Сирокко. На голове у нее красовалась повязка, полностью закрывающая один глаз, лицо в крови, правая рука висела на перевязи, два пальца сильно распухли.

Они брели по твердому камню, окружающему основание троса, не отваживаясь выйти на пески. Последние пескодухи, которые им попались, уже носили на себе невесть какую чертовщину, позволившую им не бояться воды и не на шутку бороться с людьми и титанидами. Сирокко рисковать не хотела. Один дух, которого она прикончила, перед самой смертью сбросил с себя прозрачную и эластичную кожу. Не иначе, полихлорвинил.

Тут Сирокко заметила что-то, лежащее на песке, и протянула руку. Менестрель передал ей бинокль, который Фея неловко приложила к здоровому глазу. Это была Фанфара. Оставшиеся нетронутыми небольшие клочки зеленой с коричневым шкуры придавали уверенность в том, что это она.

— Боюсь, никогда ей уже не увидеть Офиона, — пропел Менестрель.

— Она была славная, — пропела Сирокко, просто не зная, что сказать. — Но я плохо ее знала. Мы потом о ней споем.

Кроме единственного тела, там еще виднелись следы жуткого побоища. На песке было несколько больших черных пятен, но уже теперь неустанные дюны надвигались на них, а поднявшийся ветер сыпал песчинку за песчинкой на труп титаниды.

Сирокко ожидала худшего. Возможно, все мертвы, но она в это не поверит пока она не увидит трупы.

Их теснили к востоку, а бегство становилось все более беспорядочным. Менестрель снова и снова пытался держаться поближе к двум другим титанидам, но всякий раз натыкался на очередную засаду водонепроницаемых духов. Только и оставалось, что бежать. Атаки были столь настойчивы, что Сирокко показалось, будто духи охотятся именно за ней. Тогда, рассудив, что, отвлекая их на себя, она таким образом ослабит напор на своих друзей, Фея велела Менестрелю как можно быстрее бежать вокруг троса к востоку. Но за ними погнался лишь одинокий бомбадуль, который, впрочем, чуть их не прикончил. Бомба легла так близко, что обоих подбросило в воздух и швырнуло на одну из жил троса.

К тому времени стало ясно, что Сирокко ошиблась. Пескодухи охотились не только за ней; даже напротив — они за ней не последовали, и бомбадули тоже — если не считать того единственного, который их ранил. С болью в душе стали они с Менестрелем искать убежища среди жил троса и прислушиваться к далеким отзвукам сражения — беспомощные, неспособные хоть как-то помочь своим друзьям. Сперва им следовало позаботиться о своих ранах.

Сирокко собралась было двинуться дальше, но Менестрель позвал ее. Он внимательно разглядывал твердую каменную поверхность.

— Один из наших здесь побывал, — пропел он, указывая на параллельные царапины, которые могли быть оставлены только твердым, прозрачным кератином титанидских копыт.

— Значит, Валья сюда добралась, — сказала Сирокко по-английски. — И по крайней мере один из наших. — Приложив свободную руку ко рту, она крикнула во тьму. Эхо замерло, и больше ничего они не услышали. — Идем. Надо войти внутрь и разыскать их.

Чем глубже заходили они во тьму, тем чаще им попадались громадные, неправильной формы глыбы, которые порой загораживали путь. Менестрель зажег лампаду. При ее свете Сирокко увидела множество попадавших сверху обломков. Жилы поднимались по меньшей мере на десять километров, прежде чем начинали свиваться в единое целое — в трос Тефиды. Фея знала, что в этом лабиринте существует своя собственная сложная экология — растения, укореняющиеся в жилах троса, и животные, которые вверх и вниз по ним снуют.