Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2

– С бородавкой – это Хедина имеешь в виду? Того, кто пугал тебя?

– Он. Человек сумерек. Его главный – тоже. Стерегись их.

Марк пожал плечами:

– Мне-то чего бояться? Они злы на Джемиса, что тот забрал себе Предмет. Вот ему бы поостеречься…

– Джемис с собакой. Да?

– Верно, Гвенда. Кайр с собакой – это Джемис.

– Хороший.

– Он – слуга мятежника и профессиональный убийца.

– Хороший, – повторила Гвенда. – Ему опасность. Скажи ему.

– Я в курсе. И он тоже.

– Скажи! – Гвенда схватила Марка за грудки. – Ему страх! Смерть будет. Тебе тоже.

– И мне?.. Вот уж сомневаюсь.

– Будет! Смерть Джемису. И тебе с ним.

– Откуда знаешь?

– Знаю… вижу… Нет, не вижу, а…

Она прижала ладонь к худосочной груди.

– Чувствуешь?

– Да, чувствую! Нужное слово!

– Ты многое чувствуешь, да, Гвенда? Потому-то до сих пор жива?

– Скажи Джемису! Предупреди!

– Сама скажи. Ты же все время рядом с ним.

Гвенда мотнула головой так, что волосы разлетелись.

– Меня не услышит. Тебя услышит. Скажи.

– Ладно, скажу… Кстати, меня зовут Марк. Или Ворон Короны, если угодно.

– Неважно.

– Это как – неважно?

– Нет разницы. Совсем нет.

Марк не добился от нее больше ничего значимого. Скоро ударил судовой колокол, и Ворон подался на ужин. Позаботившись о пище для Гвенды, сел за стол рядом с Джемисом и его греями.

– Сказала что-то? – спросил кайр без особого интереса.

– Сказала, что вы скоро умрете. Я, кстати, тоже.

– Экая новость, – северянин оскалился. – Это ясное дело. А что-то новое сказала?

Марк взвесил, давать ли подсказку. Джемис и Мой в меньшинстве, даже если команда судна будет на их стороне. А Марк предпочел бы равенство сил – так потери с обеих сторон выйдут больше. Значит, стоит предупредить и уравнять шансы.

– Граф и епископ злы на вас, – шепнул на ухо кайру, – за дерзость и за Предмет. Прислали Хедина с Таффом присмотреть за вами, а при случае укоротить на голову.

Кайр недоверчиво нахмурился. Марк добавил:

– Думаете: почему граф не сыграл в открытую? Да потому, что вы – друг Ориджина. Граф Бенедикт не хочет трогать вас… своими руками.

– И это слова Гвенды?

«Меня не услышит, тебя услышит» – так сказала Гвенда. Пожалуй, была права.

– Нет, это мой опыт… эээ… утонченной придворной жизни.

Джемис отгрыз кусок вяленины, а остаток бросил Стрельцу под стол. Воин и пес слаженно заработали челюстями.

* * *

Чего Марк точно не любил, так это допрашивать безумцев. К самому последнему гаду, отъявленному подонку можно подобрать ключ. К безумцу, в сущности, тоже можно. Но до чего это муторное дело!

Ворон Короны долго молчал, присматриваясь к Луису. Тот дергался. Встанет, сядет. Почешет жидкую русую бороденку, оттянет пальцами нижнюю губу. Проблеет с дрожью: «М-мее-еее». Отвернется, ткнется лбом в стену – тук. На лбу большая лиловая шишка от неудачного лесного бегства. Глянет на Марка исподлобья: секунду, две, потом отдернет взгляд. Встанет. Упадет на четвереньки. Сядет на пол. «Ме-ее».

– Ладно… – начал Марк. – Перво-наперво скажу вот что. Тебе ничто не грозит. У меня нет оружия, я – почти такой же пленник, как и ты. Гляди.

Он распахнул куртку, показал пояс без ножен, вывернул карманы.

– Видишь? Никаких железок, ничего страшного.

В ответ Луис только жалобно заблеял.

– Не бойся меня, – сказал Марк, показывая пленнику открытые ладони. – Мы только поговорим, и ничего больше.

– Ме-ее!

Луис весь съежился, задрожал.

– Ну, чего ты?.. Ответь на пару вопросов – и все. Я уйду довольный и угощу тебя капустой. Хочешь капусты?.. Очень вкусная!

Марк вложил в голос все миролюбие, на какое был способен. Постарался вспомнить, как говорил когда-то с детьми, раскопал в себе изрядно заваленный источник ласкового тепла.

– Расскажи о себе что-нибудь, Луис. Что хочешь. Я даже спрашивать не буду, просто посижу рядом и послушаю. Хочешь так?

Вместо ответа Луис забился под стол. Взял в зубы край воротника, принялся жевать, таращась круглыми глазами.

– Да ладно тебе, парень! – воскликнул Ворон. – Неужели я так похож на твоих мучителей? Ты боишься северян? Но я не с Севера, а из Короны. Боишься искровиков? Но я сроду копья не держал в руках, а Предмета – тем более. Я сын сапожника, если хочешь знать. Простой мужик. Люблю поесть и выпить, поспать подольше. Женщин люблю, причем всяких: и черных глазастых, и стройненьких рыженьких, и блондинок с формами… А ножи, кровь, резня – это все не по мне. На кой оно нужно, спрашивается? От живого человека всегда польза: с ним можно побеседовать, послушать интересного, можно выпить, в кости сыграть; а если это барышня, так и еще много чего приятного можно. А труп – штука бесполезная, и мерзкая к тому же. Я не люблю трупы. Не понимаю тех, кто любит.

Он склонился к Луису и доверительно снизил голос:

– Если хочешь знать, я даже не очень-то люблю герцога Эрвина. Гляди, – Марк закатал рукав, показал уродливый шрам на руке, – это он мне устроил. Так что, дружок, если бы ты его окончательно убил, а не только частично, то я был бы целее. У меня к тебе никаких претензий по поводу этого поступка. Только скажи, кто тебя нанял. Вот и все.

– Ме-еее! – вдруг возопил Луис и рванулся, забыв о столешнице над своей головой. Стукнулся темечком, заскулил, пуская пузыри слюны.

– Вот дурачина, – в сердцах бросил Марк.

– Угу, дурачок, – истово закивал Луис. – Я дурашка, козлик. Ме-еее.

– А я – кабанчик. Приятно познакомиться.

Марк встал на четвереньки и двинулся по каюте, носом тычась в доски пола.

– Хро, хро.

Луис глядел на него во все глаза.

– Чего пялишься? – буркнул Марк. – Кабана не видел? Хро! Пошел вон из-под стола. Это моя конура!

Подойдя к Луису, Марк резко толкнул его носом. Тот нехотя попятился, освобождая место. С сомнением проблеял:

– Ме-ее?

– Хро! Хрр-рро! Уииии! Пошел к черту, я тут лежать буду!

Марк вытолкал пленника из-под стола, а сам улегся на его месте, откинув набок руки и ноги. Пару раз удовлетворенно хрюкнул и затих.

Луис сидел рядом, уставясь на «кабанчика». Впервые в его глазах отразилась работа мысли.

– Ты это… ты чего? – несмело спросил пленник.

– Хро, – Марк ковырнул пятаком пол.

– Нет, ты чего, а?

– Хро-хро.

Луис тронул его за палец:

– Ты не кабанчик. Ты человек. Я вижу.

– Хро-хру.

– Ты это… ты говорил, сын сапожника…

– Я соврал. На самом деле, я – кабанчик. Хру.

– Нет.

Луис встревожился. На четвереньках обежал стол, дергая Марка то с одной, то с другой стороны.

– Нет, нет, так не пойдет! Ты не кабанчик! Не притворяйся!

Марк безмятежно похрюкивал. Луис нервничал все больше. Метался вокруг стола, тормошил Марка, хватался за столешницу, будто собираясь опрокинуть.